Правовая природа отношений, возникающих при применении ст. 50 ГПК РФ

Новым видом судебного представительства в сравнении с ГПК РСФСР является представительство адвоката по назначению (ст. 50 ГПК РФ).

Основанием возникновения данного представительства, исходя из смыс­ла гражданского процессуального законодательства, является определение суда о привлечении к участию по делу представителя, которым может быть только адвокат, и исключительно в случае отсутствия представителя у от­ветчика, место жительства которого неизвестно.

Как практический, так и научный интерес представляет собой вопрос о правовой природе и правовом регулировании отношений, возникающих в рамках данного представительского правоотношения между представителем и представляемым.

В науке гражданского процессуального права существует мнение о том, что в рассматриваемом виде представительства отношения «адвокат-клиент» как таковые отсутствуют и заменяются отношениями между представителем и судом.^[1] Подобного рода ситуация не может не сказаться на реализации ст. 50 ГПК РФ на практике, поскольку адвокат в силу своего статуса презюмиру- ется владеющим процессуально-правовой стороной вопроса (в плане знания гражданского процесса), однако обстоятельства, имеющие существенное значение для разрешения дела, то есть материально-правовая сторона может быть ему неизвестна. Соответственно и качество оказываемой адвокатом по назначению помощи значительно снижается. Кроме того, адвокат может быть весьма и ограничен в возможности выбирать и использовать все сущест­вующие процессуальные средства защиты ввиду отсутствия контакта с пред­ставляемым им лицом и за неимением возможности получать необходимую для защиты информацию. В связи с этим главной задачей адвоката по назна­чению становится осуществление контроля за соблюдением закона при рас­смотрении дела в суде.

Ввиду отмеченного выше, необходимо указать, что и Закон «Об адвокат­ской деятельности и адвокатуре в РФ» также не содержит нормы, закреп­ляющей правовую природу регулирования отношений, связанных с назначе­нием адвоката лицу, место жительства которого неизвестно. В силу такой правовой неопределенности приходится, исходя их формулировки ст. 50 ГПК РФ, констатировать, что адвокат осуществляет свои полномочия ис­ключительно по уполномоченному акту суда, поскольку такой адвокат оказы­вает помощь не по воле клиента и соответственно не на основании догово-

Поскольку договорные отношения адвоката с клиентом, определяющие их обязательства, в рассматриваемой ситуации отсутствуют, ответственность за их неисполнение в силу этого также отсутствует. И в данном случае мож­но вести речь только о деликтной ответственности адвоката, тогда как по об­щему правилу (ч. 1 ст. 25 Закона) адвокатская деятельность осуществляется на основе соглашения. Таким образом, при анализе Закона «Об адвокатской деятельности и адвокатуре в РФ» усматривается различие в характере и размере ответственности адвоката, оказывающего юридическую помощь по назначению и адвоката, предоставляющего подобного рода услуги из догово­ра. Данный пробел законодательства опять-таки может иметь определяющее воздействие на качество оказываемой адвокатом в порядке ст. 50 ГПК РФ помощи, поскольку в данном аспекте исключается ответственность адвоката за предоставление ненадлежащего качества услуг, представительских дейст­вий и т.д. и только правонарушение вне рамок договора будет являться ос­нованием ответственности адвоката по назначению. Разрешение вопроса об ответственности адвоката при применении ст. 50 ГПК РФ особенно значимо в силу того, что, как показывает практика, адвокаты не всегда надлежащим образом отстаивают права ответчиков, в полной мере используя предостав­ленные им законом процессуальные права, активно участвуя в судебном засе­дании. Так, по делу по иску Конаковского специализированного Дома ребен­ка к Хитарян Л.А. о лишении родительских прав, выступление адвоката, на­значенного судом в качестве представителя ответчика, сводилась, по сущест­ву, лишь к непризнанию иска^[2]. Если обратиться к практике рассмотрения подобных дел за 2004-2005 года в рамках Московского районного суда г. Тве­ри, то можно констатировать, что адвокаты при рассмотрении этих дел зани­мают пассивную позицию. В большинстве случаев их речи в судебном засе­дании очень кратки, без правового обоснования.

Несмотря на то обстоятельство, что в теории гражданского процессу­ального права достаточно мало уделено внимание вопросу правовой природы отношений между представителем по назначению и представляемым, кото­рые как указано выше рассматриваются за пределами обязательственно­правового регулирования, в настоящей диссертационной работе попытаемся перенести эти отношения в сферу договорных.

Исходя из существа отношений, возникших между адвокатом, назначае­мым судом и представляемым им лицом, а именно в силу отсутствия воле­изъявления со стороны ответчика, место жительство которого неизвестно, на свершение в его интересах представительских действий, видится наиболее целесообразным применения к этим отношениям положений гл. 50 ГК РФ «Действия в чужом интересе без поручения». В обосновании данного ут­верждения обратимся к общей характеристики данного договора.

Для того, чтобы действия в чужом интересе подпадали под правила гл. 50, необходимо, чтобы они соответствовали следующим условиям, указан­ным в п. 1 ст. 980:

1)       это должны быть действия без поручения, иного указания или заранее обещанного согласия лица, в интересах которого эти действия совершаются. В противном случае на них распространяются не правила гл. 50, а правила о договоре, которыми эти действия опосредуются (договоры подряда, оказание услуг, хранения, поручения и др.);

2)       требуется, чтобы действия были совершены в интересах другого лица, т.е. объективно были выгодными для этого лица. Они могут быть действиями и юридического, и фактического характера. Действия фактического характе­ра могут состоять в предотвращении вреда личности или имуществу заинте­ресованного лица, например, в спасении имущества от пожара, стихийного бедствия, от нападения других лиц и т.д. Действия юридического характера могут представлять собой совершение сделки в интересах другого лица, ис­полнение его обязанностей перед третьими лицами и т.д.;

3)       необходимо, чтобы действия в чужом интересе не были противоправ­ными и не преследовали противоправных целей;

4)       требуется, чтобы действия в чужом интересе не входили в противоре­чие с реальными или вероятными намерениями самого заинтересованного лица;

5)       действия должны совершаться с необходимой заботливостью и осмот­рительностью, т.е. они не могут сопровождаться грубыми ошибками или яв­ной небрежностью действующего лица.^[3]

Представляется, что отношения «адвокат по назначению - представляе­мый» не вступают в коллизию с рассмотренными выше условиями. Учиты­вая специфику возникших правоотношений, видится, что в данной ситуации, не может быть разрешен вопрос относительно исполнения адвокатом по на­значению как действующим в чужом интересе обязанности, предусмотрен­ной п.1 ст. 981, об уведомлении заинтересованного лица - представляемого о действии в чужом интересе, а также остается за рамками регулирования вопрос об одобрении подобного рода действий заинтересованным лицом. Ес­ли исходить из существа гражданского законодательства, то от одобрения за­интересованным лицом совершаемых в его интересе, но без его поручения действий, будут зависеть и последствия данной сделки, тогда как в рамках гражданско-процессуального законодательства, в частности института пред­ставителя, назначаемого судом, такого рода одобрение юридического зна­чения не имеет. Кроме того, согласно ст. 982 ГК РФ в случае одобрения за­интересованным лицом действий в его интересе к отношениям сторон в дальнейшем применяются правила о договоре поручения или ином договоре, соответствующем характеру предпринятых действий. Коль скоро мы опре­делились, что по характеру возникших правоотношений (ст. 50 ГПК РФ) та­кого одобрения не может быть вовсе, то и иные договорные отношения в последствии также не могут возникнуть. В пользу этого говорит и тот факт, что в случае даже установления места жительства ответчика, у которого от­сутствовал представитель, в связи с чем, ему был назначен адвокат, и одоб­рения данным лицом действий представителя, отношения между ними пре­кращаются и автоматически не переходят в сферу регулирования иного дого­вора. Это объясняется тем, что основанием возникновения представительст­ва по назначению суда в первую очередь является соответствующее опреде­ление суда, а вторым по своей значимости, а также «иерархичности» юри­дическим фактом в рамках затронутых правоотношений является действие в чужом интересе. Соответственно, в случае если ответчик по делу объявляет­ся, необходимость в участии по делу адвоката по назначению отпадает и суд освобождает адвоката от исполнения своих обязанностей. Следует также за­метить, что гражданское законодательство обходит вниманием вопрос отно­сительно регулирования правоотношений в случае отсутствия или неизвест­ности места нахождения заинтересованного лица, в интересах которого со­вершаются действия без поручения.

^[1] См.: Гражданское процессуальное право: учеб. С.А. Алехина ( и др.); под ред. М.С. Ша- карян. М.: ТК Велби, Изд-во Проспект. 2005. С. 110

^[2] Архив Московского районного суда г. Твери. Дело 2-300/05.

^[3] Гражданское право России. Обязательственное право: Курс лекций /Отв. ред. О.Н. Сади­ков. М.: Юристъ, 2004. С. 233-234.

Вся работа доступна по ссылке

https://mydisser.com/ru/catalog/view/32207.html