Быстрый переход к готовым работам
|
Преступления против личностиРаннее первобытное общество представляло собой совокупность нескольких общин, каждая из которых являлась самостоятельным элементом. Каждая из общин жила в тесной связи с другими, поэтому члены первобытных общин с неизбежностью контактировали друг с другом. Члены различных групп могли, как сотрудничать друг с другом, так и конфликтовать. Причинами конфликтов чаще всего был ущерб, нанесенный членами одной общины члену другой, а тем самым и всей этой общине. Этот ущерб мог быть различен: убийство, ранение, телесные повреждения, изнасилование, хищение вещей и т.д. Гуманизм в нашем понимании в эпоху существования первобытного общества отсутствовал, он существовал там в иных формах. Человеческая жизнь оценивалась крайне низко. Как указывает О.Ю. Артемова, порядки первобытного общества считали допустимыми не только убийства престарелых и детей, людоедство, но и жертвоприношения, а также суровые наказания за нарушение сложившихся социальных порядков. Особо распространенными были кровавые обряды и каннибализм[1]. Убийствам подвергались не только обычные, рядовые люди, но и вожди, а в стычках между племенами нормой был геноцид - беспощадное и полное уничтожение всех членов вражеского рода, в том числе, детей, женщин, стариков. Нанесение вреда члену общины рассматривалось как причинение обиды не только потерпевшему, но и всей общине. Обида выливалась во вражду, ведь обиженная община должна была отреагировать на причиненный вред. Вариант был только один — общине обидчика должен был быть причинен не меньший вред. Убийство члена общины могло быть компенсировано только убийством, при этом не обязательно самого убийцы, но обязательно члена его общины.
Невзирая на особую жестокость повседневного быта, первобытный человек считал все происходящее нормальным и всячески поддерживал эти бесчеловечные порядки. Самым распространенным преступным деянием, приводящим к межродовым столкновениям, являлось нарушение родовых границ1. Согласно мнению ряда ученых, война у первобытных людей, как и у животных, выполняла территориальную функцию. Территорией признается определенное пространство, занятое группой индивидов на основе исключительности, заключающейся в недопущении туда других индивидов путем категоричного отказа или иных форм запрета. Хотя, разумеется, необходимо отметить, что жестких стандартов в данном вопросе не было. Во-первых, существуют примеры, как абсолютного отсутствия, так и наличия жесткого территориального фактора; во-вторых, между указанными крайностями существует множество средних форм[2]. Под территориальностью Р. Дайсон-Хадсон и Э. Смит понимали, вслед за К. Лоренцом и Э. Уилсоном, любые формы поведения, связанные с исключительным использованием ресурсов внутри замкнутой группы особей, вне зависимости от способов, которыми обеспечивается такое эксклюзивное использование. То есть в одном случае защита кормовой территории могла быть связана с актуальной агрессией (в случае попыток со стороны «чужаков» нарушить эту эксклюзивность)[3]. На другом полюсе - эксклюзивное использование ресурсов осуществляется без актуальной агрессии и нарушений, а защита территорий обеспечивается, в крайнем случае, с помощью символической агрессии. По мнению М.В. Аниковича, в некоторых случаях вооруженные набеги совершались не для захвата новых территорий, и не ради грабежа, а исключительно ради удовольствия, «жажды крови»[4]. Одним из таких уникальнейших явлений, в основе которого лежит магическое представление о жизненных силах человека и возможности передачи этих сил другим лицам, была «охота за головами». По мнению исследователей, это было особое проявление верований о магической силе человека, уходящее в глубокие пласты истории. Предполагалось, что магическая сила заключается в голове и исчезает с разложением тела. Д.Д. Фрезер указывает, что многие народы считают голову особо священной частью тела, поскольку уверены, что в голове обитает душа, которая весьма и весьма чувствительна к обидам и непочтительному отношению[5]. В этой связи появляется комплекс идей: стремление сохранить магическую силу как можно дольше или, иначе говоря, материальную субстанцию души[6]. Таким образом, охота за головой врага выражала в себе две основные идеи. Первая заключалась в том, что голова, как вместилище жизненных сил, способна оказывать воздействие на ее обладателя. Вторая представляла собой веру в то, что добытая голова способствует повышению плодородия[7]. Однако, к примеру, В. А. Шнирельман не исключал и обычного грабежа при «охоте за головами[8]». При этом древние люди проявляли в военных набегах большую жестокость. Воевавшие убивали не только воинов враждебного лагеря, принимавших непосредственное участие в войне, но и граждан враждебного народа, которые не принимали прямого участия в войне; при этом не было пощады ни полу, ни возрасту. Как отмечает П. Кластр, «война являлась неотъемлемой частью жизни первобытных племен..., а не следствием невозможности договориться». Согласно его исследованиям: «Быт всего первобытного общества был построен на основе беспрерывного насилия с целью отъема продуктов[9]». Информацию о том, как велись войны в первобытном обществе, можно получить, изучив данные военных действий, происходивших между племенами с низким уровнем развития: полинезийцев, африканских народов, майори, индейцев Северной Америки, палеосибиряков (эскимосов, чукчей и других). Войны у них отличались особой жестокостью. В условиях первобытности, когда кочующие племена (например, тасманцы, проживающие группами до 50 человек, или австралийцы, в группах от 40 до 100 человек) жили только собирательством и охотой, борьба за ресурсы (особенно в условиях сурового климата) требовала абсолютного уничтожения конкурирующей группы. В такой ситуации даже рабство не было экономически оправданным, поскольку не всегда существовала возможность прокормить плененных. Исследователями были зафиксированы примеры почти полного истребления противников после межплеменных войн. Опустошительные, кровавые воины, когда уничтожались тысячи людей, это своего рода, отголоски каменного века. Однако, существуют примеры, когда воины одного племени вторгались зоны расселения другого и уничтожали всех мужчин, забирая оставшихся женщин. К примеру, в XV веке мужчины племени майори из Новой Зеландии приплыли на Южный остров и уничтожили всех мужчин мариори, а после стали сожительствовать с их женщинами. А в XIV веке караибы из Южной Америки проникли на Антильские острова и убили мужчин народа ароваков. Случилось это потому, что на территории захватчиков произошло перенаселение, и мужчины вынуждены были искать себе новую территорию. В военных набегах часто использовалось охотничье оружие. В этой связи окончание ледникового периода ознаменовалось появлением метательного оружия: лука, дротика, бумеранга и праща. С учетом достаточно низкой численности населения кочевых племен, в боях стало принимать участие все взрослое население. Если племя на долгое время останавливалось на одном месте, то мужчины делились на группы и патрулировали территорию, либо совершали набеги на стоянки врагов. Применяемая тактика была схожей с охотничьей: применялись ловушки, засады, обвалы. В некоторых случаях использовался огонь, например, для удушения противника дымом или для выкуривания его из убежища1. С одомашниванием в X тысячелетии до нашей эры северного оленя, в межплеменных столкновениях появился и исключительно экономический мотив: грабеж. Именно в это время человек начал употреблять в пищу злаки и селиться в местах их произрастания. В IX тысячелетии до нашей эры часть первобытных племен стала переходить к земледелию, в результате чего возникли первые устойчивые поселения, произошел рост населения. Позднее формируются два типа хозяйства: кочевое скотоводство и земледелье. Для успешного скотоводства требовались большие пастбища и плодородные земли. Хорошие почвы требовались и земледельцам. Поэтому в районах плодородных почв с неизбежностью случались конфликты между земледельцами и кочевниками. И, конечно, в тех местах, где оседали земледельцы, в так называемых «городах», аккумулировались материальные ценности, что естественно привлекало кочевников. И если кочевые племена, в случае поражения в войне, просто покидали «город», то для земледельцев поражение было равносильно гибели, не столько от рук врага, сколько в связи с потерей возможности прокормить себя. Войны эпох мезолита и неолита причиняли все больше смертей, чем прежде. Это, очевидно, хотя бы из тех данных, по которым население планеты с эпохи неолита по IV тысячелетие до н.э. увеличилось с 5 до 100 миллионов человек. Происходило усовершенствование оружий убийств, появились медные и бронзовые орудия хотя, каменное оружие еще долгое время оставалось наиболее распространенным[10].
[1] Артемова О.Ю. Личность и социальные нормы в раннепервобытной общине (по австралийским этнографическим данным) М.-. Наука, 1987. - С. 69. [2] Шнирельман В. А. У истоков войны и мира. Война и мир в ранней истории человечества. T .1 - М.: Институт этнологии и антропологии РАН, 1994. - С. 72. [3] Казанков А.А. Агрессия в архаических обществах. - М.: Институт Африки РАН, 2001. - С. 6. [4] Аникович М. В. Повседневная жизнь охотников на мамонтов. - М., 2004. - С. 321. [5] Фрезер Д.Д. Золотая ветвь. Исследование магии и религии. - М., 1986. - С. 202. [6] Шинкарев В. Н. Человек в традиционных представлениях тибето-бирманских народов. - М., 1997. - С. 37. [7]Георгиевский Э.В. Лишение жизни в архаических обществах: Обрядовость и быт. - Сибирский юридический вестник № 4, 2005. - С. 25. [8] Шнирельман В. А. У истоков войны и мира. Война и мир в ранней истории человечества. T .1. - М.: Институт этнологии и антропологии РАН, 1994. - С. 146. [9] Кпастр П. Общество против государства. - М., 1987. - С. 110. 'Авербух М.С. Войны и народонаселение в докапиталистических обществах. - М.: Наука, 1970. - С. 90. [10] Разин Е.А. История военного искусства XXI в. до н.э. - VI в н.э. Полигон. - СПб., 1999. - С. 158.
Вся работа доступна по ссылке |
Ссылки: 
Счетчики:
|
