Быстрый переход к готовым работам
|
Практическое значение теоретического понятия «содержание иска» в германском гражданском процессуальном правеЗаконодательную основу для понимания содержания иска в германском гражданском процессуальном праве представляют § 260 (объективная множественность исков), § 261 (нахождение дела в судебном разбирательстве), §§ 263 и 264 (изменение иска) и § 322 (материальная законная сила судебного решения) ГПК Германии.[1] При использовании старой материально-правовой теории предмета спора количество процессуальных притязаний по идее равнялось количеству лежащих в их основе притязаний материальных. В свою очередь, материальное притязание толковалось с помощью фактов, понимавшихся как основание его возникновения. Так, если у истца существовали требования, основанные на договоре и недозволенном действии, но имевшие одну цель, то признавалось наличие двух предметов спора, однако вследствие запрета присуждать к одному и тому же исполнению дважды принималась альтернативная множественность исков, и при присуждении ответчика по одному из них другой отклонялся. Изменением иска считался переход в нем от одного материального притязания к другому; нахождение одного из этих притязаний в судопроизводстве или вынесение по нему судебного решения не мешало заявлению другого. Однако уже сам Б. Виндшайд относительно законной силы судебного решения считал, что если истец требовал от ответчика передачи определенной денежной суммы, основываясь на нарушении последним договора поручения, согласно которому он должен был передать истцу эту денежную сумму, и истцу в требовании судом было отказано, то истец не вправе заявлять то же притязание, ссылаясь на нормы о ведении чужих дел без поручения или о неосновательном обогащении. Очевидно, что в данном случае наличествуют несколько материальных притязаний, проистекающие из разных материальных прав, однако для целей процесса Б. Виндшайд принимает лишь одно притязание: о выплате определенной денежной суммы. Факты возникновения притязания играли для Б. Виндшайда роль лишь применительно к обязательственным (личным) искам: так, иск о присуждении определенной суммы на основании договора купли- продажи отличался от иска с тем же требованием, проистекающим из договора займа. В случае с вещным иском не имело значение, на что ссылается истец в подтверждение своего права собственности: на покупку или на приобретательную давность.[2]
Со вступлением в силу ГПК Германии для доктрины гражданского процесса появилась нормативная база, согласно которой основание иска, несомненно, являлось составной частью процессуального притязания (§ 240 ст. ред.). Следовательно, предметы спора в процессе были идентичны в том случае, когда полностью совпадали их индивидуализирующие элементы: само материальное притязание и его основание (основание иска). Применительно к теории субстанцииро- вания основанием притязания выступала «совокупность требуемых законом и, как правило, достаточных непосредственно значимых фактов, необходимых для возникновения права на иск».[3] Согласно другому определению, «если понимать основание иска с процессуальной точки зрения как все факты, установление которых необходимо для принятия согласно § 296 заочного решения, то сюда должна быть добавлена в соответствии с § 240 также относимость этих фактов к определенному правовому основанию, будет ли оно обозначено посредством юридического наименования иска или опосредованно с помощью искового требования во взаимосвязи с правоотношением, из которого оно [исковое требование] проистекает, т.к.: названные факты, будучи просто историческими событиями, могут служить основой ~ 452 совершенно различных правоотношении и, значит, правопритязании». Следовательно, тождество предметов спора в процессе (в процессах) обусловливается идентичностью заявленного в требовании процессуального (материального) притязания и приведенных в его обоснование фактов. Отрицательной стороной этого учения было то, что истец лишался возможности изменить иск без согласия ответчика (пункт 3 § 236 ГПК Германии ст. ред.), т.к., учитывая требование указания всех обосновывающих иск фактов в исковом заявлении, любое изменение этих фактов становилось изменением иска. Поэтому предоставленная возможность дополнять или исправлять фактические доводы (пункт 1 § 240 ГПК Германии ст. ред.) превращалась, по сути, в недействующую норму. Теория индивидуализации основания иска опирается на следующую посылку: «под основанием иска» или «основанием заявленного притязания» (causa actionis или petendi) в смысле ГПК Германии, равно как римского и канонического права, следует понимать правоотношение, из которого проистекает исковое притязание. На это правоотношение опирается иск».[4] Исходя из принятой за основу точки зрения о том, что предмет спора должен быть идентичным в случаях объективной множественности исков, изменения иска, наличия возражений о рассматриваемом или рассмотренном тождественном иске,[5] сторонники теории индивидуализации приходят к выводу, что идентичность предметов спора определяется сопоставлением индивидуализирующих их искового притязания и правоотношения, из которого вытекает это притязание. В таком случае положения пункта 1 § 240 ГПК Германии ст. ред. получали тот смысл, что изменением иска, т.е. изменением лежащего в основе притязания правоотношения не являются дополнение или исправление фактических доводов. Разработанное А. Вахом в качестве предмета спора притязание на правовую защиту индивидуализировались предметом защиты (правом или правоотношением) и основанием защиты (интересом в правовой защите), которые вместе образовывали основание иска.[6] Интерес в правовой защите выражает форму правовой защиты, испрашиваемую истцом у суда (присуждение или установление). Однако А. Вах не проводил свою теорию предмета спора до конца: так, он указывал, что переход от иска об исполнении требования к иску об установлении его существования не представляет собой изменение иска.[7] Применение теории К. Хелльвига - Ф. Лента к указанным четырем институтам имело в целом те же последствия. Беря в качестве предмета спора конкретное правоутверждение, эти авторы также пришли к выводу, что число предметов спора в исках об исполнении равно числу материальных притязаний. В исках о преобразовании количество предметов спора соответствовало количеству материальных прав на преобразование, а в исках об установлении - количеству устанавливаемых правоотношений. Следовательно, множественность исков определялась в соответствии с данной теорией не разностью обстоятельств дела (они привлекались только для описания утверждаемого материального права (правоотношения) и (или) исковых требований (в которых вышеназванные материальные права, по мнению К. Хелльвига,[8] а поначалу также и Ф. Лепта,[9] лишь находили словесное выражение), но различием утверждаемых прав (правоотношений). Естественно, такой подход вынуждал прибегать к альтернативной или эвентуальной множественности исков при заявлении прав (притязаний), направ- 459 ленных на достижение одной цели. [1] Разбирательство дела в Германии завершается судебным решением также в случае отказа истца от иска (§ 306 ГПК Германии) или признании последнего ответчиком (§ 307 ГПК Германии). Мировое соглашение (§ 779 ГГУ), отозвание иска ответчиком (§ 269 ГПК Германии), улаживание спора сторонами (§ 91а ГПК Германии) не утверждаются судебным решением и не препятствует повторной подаче искового заявления. В остальном названные полномочия сторон не имеют отношения к теме настоящей работы, т.к. характеризуют принцип диспозитивности в гражданском процессе - ZivilprozeCordnung, 30. Aufl., Einleitung, 1999, S. XV. [2] Windscheid В., „Lehrbuch des Pandektenrechts“, 3. Aufl., Bd.l, 1870, S.352. [3] Planck J.W., op. cit., Bd.l, SS.259-260. [4] Fitting H., „Was bedeutet „Grund des erhobenen Anspruchs“ in § 230 №2 CPO“, ZZP, Bd.9 (1886 г.), S.661. Ill [5] Fitting Н., „Was bedeutet „Grund des erhobenen Anspruchs“ in § 230 №2 CPO“, ZZP, Bd.9 (1886 г.), S.661. [6] Wach A., „Zur Lehre vom Klaggrund“, GruchotZ, Bd. 33 (1889 г.), SS.2-3. [7] Там же, S.3. [8] Hellwig К., “Lehrbuch des deutschen Civilprozefirechts”, Bd.l, 1903, S.177. [9] Интересно, что, восприняв абстрактное правоутверждение для исков об исполнении, Ф. Лент остался на точке зрения конкретного правоутверждения в решении вопроса о предмете судебного решения, в качестве которого он продолжал воспринимать определенное материальное право (притязание). Таким образом, предмет спора и предмет решения, согласно Ф. Ленту, не совпадали - Lent F., „Zivilprozefirecht", 7. Aufl., 1957, S. 100; Lent F., „Zur Lehre vom Entscheidungsgegenstand“, ZZP, Bd. 72 (1959 г.), S.64; Schwab K.H., „Der Streitgegenstand im Zivilprozel3“, 1954, SS.24-25.
Вся работа доступна по ссылке |
Ссылки: 
Счетчики:
|
