В последние годы в отечественном гражданском процессуальном зако­нодательстве произошли кардинальные изменения, существенно повлиявшие практически на все его институты. Провозгласив себя правовым государ­ством, Россия должна «… соответствовать необходимым международным стандартам, положениям Всеобщей декларации прав человека, сообразуя свою деятельность с практикой других демократических государств»¹. Без­условно, большое значение для развития процессуального законодательства имеет и ратификация Российской Федерацией Конвенции о защите прав че­ловека и основных свобод и Протоколов к ней². Ратифицировав Конвенцию, Россия распространила на свою территорию юрисдикцию международного правового акта общеевропейского значения, подлежащего применению су­дами и имеющего в силу ч. 4 ст. 15 Конституции РФ приоритет над феде­ральными законами.

Такой путь развития процессуального законодательства представляется верным и обоснованным, так как «… права человека имеют универсальный характер, естественно-правовое происхождение и в значительной мере меж­дународно-правовое закрепление»³.

Вместе с тем, как отмечает В.М. Жуйков, анализ российского процес­суального законодательства «… свидетельствует об отсутствии единой кон-

¹ Милушева Т.В. Принцип справедливости в контексте проблемы правового ограниче­
ния государственной власти // Принципы российского права: общетеоретический и отрас­
левой аспекты / под ред. Н.И. Матузова, А.В. Малько. Саратов, 2010. С. 199.

² См.: Конвенция о защите прав человека и основных свобод (Рим, 4 ноября 1950 г.)
(в ред. Протокола № 2 от 6 мая 1963 г., Протокола № 3 от 6 мая 1963 г., Протокола № 5 от
20 октября 1966 г., Протокола № 8 от 19 марта 1985 г., Протокола № 11 от 11 мая 1994 г.)
// СЗ РФ. 2001. № 2. Ст. 163.

³ Нешатаева Т.Н. Суд и защита прав и свобод граждан Российской Федерации // Тео­
ретические и практические проблемы гражданского, арбитражного процесса и исполни­
тельного производства: сборник научных статей. Краснодар; СПб., 2005. С. 35.

18 цепции его развития»¹. Однако мы не можем полностью согласиться с дан­ным утверждением, так как реформирование отечественного процессуально­го законодательства в последние годы происходило на спонтанно, а согласно Федеральной целевой программе, утвержденной Постановлением Правитель­ства РФ от 21 сентября 2006 г. № 583 «О федеральной целевой программе “Развитие судебной системы России на 2007-2011годы”»². В ней было наме­чено осуществление комплекса взаимосвязанных мер, направленных на по­вышение качества правосудия, уровня судебной защиты прав и законных ин­тересов граждан и организаций. В Программе, в частности, говорится, что для реализации этих целей необходимо обеспечить открытость и прозрач­ность правосудия; повысить доверие к нему, в том числе путем повышения эффективности и качества рассмотрения дел; создать условия для осуществ­ления правосудия, обеспечить его доступность; добиться независимости су­дей; повысить уровень исполнения судебных решений.

Отдельное место в Программе уделяется развитию примирительных процедур, направленных на урегулирование конфликта на основе доброволь­ного волеизъявления самих сторон. В документе прямо указано, что внедре­ние примирительных процедур (восстановительной юстиции), внесудебных и досудебных способов урегулирования споров, в том числе вытекающих из административных правоотношений, будет способствовать снижению нагрузки на судей, и, как следствие, экономии бюджетных ресурсов, повы­шению качества осуществления правосудия. Как считает И.В. Решетникова, в нашей стране возникла насущная необходимость сочетания судопроизвод­ства с альтернативными формами рассмотрения дел³.

¹ Жуйков В.М. Предисловие // Теоретические и практические проблемы гражданского,
арбитражного процесса и исполнительного производства: сборник научных статей. Крас­
нодар; СПб., 2005. С. 13.

² См.: СЗ РФ. 2006. № 41. Ст. 4248.

³   См.: Решетникова И.В. Состязательность гражданского судопроизводств через
призму судебной практики // Теоретические и практические проблемы гражданского, ар­
битражного процесса и исполнительного производства: сборник научных статей. Красно­
дар; СПб., 2005. С. 180.

19

Конкретизируя сказанное применительно к арбитражному судопроиз­водству, О.С. Блакитная говорит о том, что причина стимулирования поиска АРС-процедур лежит в потребности общества в более гибких механизмах, смягчающих формальность правосудия по гражданским делам, способных защитить от рисков, присущих этой формальности¹.

Т.В. Сахнова замечает по этому поводу: «Оптимизация процесса и по­иск новых путей – не в имплементации и формальной унификации правовых предписаний, но в выработке процедурных механизмов, открывающих пути взаимодействия (в том числе разнородных правовых явлений)»².

Легальная основа для применения такой примирительной процедуры, как посредничество, существует в Российской Федерации с 2002 г. В частно­сти, в действующий Арбитражный процессуальный кодекс (далее – АПК РФ) было введено понятие «посредник». При этом судьям было вменено в обя­занность разъяснять сторонам их право до разрешения спора в суде обратит­ся к посреднику (п. 2 ч. 1 ст. 135 АПК РФ). Однако, как отмечает А.К. Боль-шова, эта «… полезная норма, позволяющая перевести разрешение спора из суда в иную сферу – сферу мирного урегулирования конфликта и тем самым снизить нагрузку на судей, оказалась невостребованной. Достаточно сказать, что из 1 409 503 дел, рассмотренных судьями первой инстанции в 2009 году (речь идет об арбитражном судопроизводстве. – М.Н.), мировые соглашения с участием посредника заключены по 59 делам, что составляет всего лишь 0,004 % от общего количества рассмотренных дел»³.

Нельзя забывать также о том, что «… для нормального развития этого института (института примирения. – М.Н.) необходимо законодательное ре-

¹  См.: Блакитная О.С. Примирительные процедуры по спорам с административными
органами // Концепция развития судебной системы и системы добровольного и принуди­
тельного исполнения решений Конституционного Суда РФ, судов общей юрисдикции, ар­
битражных, третейских судов и Европейского суда по правам человека: сборник научных
статей. Краснодар; СПб., 2007. С. 460.

²  Сахнова Т.В. Цивилистический процесс: миссия в меняющемся мире // Вестник
гражданского процесса. 2013. № 1. С. 15.

³  Большова А.К. Состояние и перспективы нагрузки на судей // Журнал российского
права. 2010. № 10. С. 87.

20

шение целого ряда вопросов и установление определенных гарантий от зло­употребления в этой сфере»¹.

В связи с этим вступление в действие Федерального закона от 27 июля 2010 г. № 193-ФЗ «Об альтернативной процедуре урегулирования споров с уча­стием посредника (процедуре медиации)» (далее – ФЗ «О медиации») явилось логическим результатом генезиса в Российской Федерации, с одной стороны, теоретических исследований ученых в сфере альтернативной юрисдикции² и, с другой стороны, изменением материального и процессуального законодатель­ства, все более ориентированного именно на международные стандарты право­судия. Кроме того, указанные изменения, безусловно, являются следствием бо­лее глобальных правовых процессов европейского и мирового масштаба.

Так, в 2002 г. Комиссией ООН по праву международной торговли (ЮНСИТРАЛ) был принят типовой закон о международной коммерческой согласительной процедуре (далее – ТЗ ЮНСИТРАЛ), представляющий собой некий свод положений – рекомендаций, предназначенных для включения в национальное право государств, в целях единообразного правового регули­рования в указанной сфере. Его разработка велась на основе практики при­менения согласительных процедур в различных государствах. Кроме того, Европарламент и Совет Европы 21 мая 2008 г. приняли Директиву 2008/52 относительно некоторых аспектов медиации в гражданских и коммерческих делах (далее – Директива ЕС 2008/52).

На уровне национального законодательства посредничество известно во Франции, Германии, Австрии, Италии, Нидерландах, Бельгии, Хорватии, Аргентине, Бразилии, США, Великобритании и других странах³.

¹ Носырева Е.И. Перспективы законодательной рекомендации посредничества в Рос­
сийской Федерации // Народовластие и право в условиях формирования гражданского
общества: материалы международной научной конференции. Курск, 2006. С. 133.

² Подробнее о понятии и видах юрисдикции см.: Лебедев М.Ю. Понятие юрисдикции
// Проблемы гражданской юрисдикции в свете нового законодательства: сборник молодых
ученых СГАП / под ред. А.И. Зайцева, Т.А. Савельевой. Саратов, 2003. С. 201.

³ См.: Носырева Е.И. Формирование модели правового регулирования посредничества
в Российской Федерации // Третейский суд. 2009. № 3. С. 138.

21

Необходимо отметить, что страны «ближнего зарубежья» достаточно оперативно отреагировали на указанные рекомендации. Так, уже с 2004 г. в Хозяйственном процессуальном кодексе Республики Беларусь содержатся нормы об урегулировании спора в порядке судебного посредничества¹. При­мечательно, что указанные нормы не являются простой формальностью, а имеют солидную практику практического применения. На конец 2009 г. про­цедура посредничества в хозяйственных судах Республики была открыта по­чти по 17 тыс. дел и завершена по 15, 5 тыс. дел. В 85 % случаев стороны урегулировали спорные правоотношения и заключили соглашение².

Представляется, что подобный итог развития законодательства в обла­сти использования примирительных процедур является закономерным и неизбежным. Дело в том, что за рубежом, еще в прошлом веке М. Каппеллет-ти была разработана и научно обоснована так называемая «концепция трех волн» развития, получившая широкое признание среди зарубежных исследо­вателей³, согласно которой любое «государство всеобщего благосостояния» в целях развития доступности правосудия проходит три этапа реформ или «волн». Все три «волны» реформ взаимоувязаны и направлены на достиже­ние одной общей цели – обеспечение возможности различных групп и кате­горий населения, а также отдельных граждан и организаций беспрепятствен­но восстановить справедливость. Так вот, как раз третья «волна» развития, по мнению указанного автора, связана именно с распространением разнообраз­ных примирительных процедур урегулирования споров. Причиной тому яв­ляется необходимость устранения несоответствий самого судебного процесса требованиям доступности правосудия⁴.

¹  См.: Хозяйственный процессуальный кодекс Республики Беларусь от 15 декабря
1988 г. № 219-З // Национальный реестр правовых актов Республики Беларусь. 2004.
№ 138–139, 2/106.

² См.: Крывчик Л.Р. Процедура посредничества: проигравших нет // Актуальные про­
блемы использования примирительных процедур как формы разрешения споров в нацио­
нальном и международном праве: материалы Международной научно-производственной
конференции. Минск, 2010. С. 120.

³ Cappelletti Mauro. Access to Justice and the welfare state. Publications of the European
University Institute, Florence, 1981. P. 4.

⁴ См.: Nadja Alexander. Global trends in mediation. Kluwer Law Internetional. 2006. P. 5.

22

Указанная концепция получила свою практическую реализацию в су­дебной системе США и ряда европейских государств. Как отмечают исследо­ватели, американские специалисты пришли к выводу, что судебный процесс является универсальным, но зачастую наименее эффективным средством разрешения большинства юридических конфликтов¹. В этой связи было предложено вместо «одной двери», ведущей к справедливости через соб­ственно судебный процесс, создать «несколько дверей», т.е. обеспечить сто­ронам право выбора такой процедуры, которая бы в наибольшей степени удовлетворяла всем критериям исходя из существа и особенностей конфлик­та. В этом смысле посредничество в США является одной из услуг, предо­ставляемой судами как учреждениями по урегулированию споров.

Законодательным итогом развития указанной концепции в США стало принятие в 2001 г. Единообразного закона о посредничестве, который полно­стью или частично положен в основу законодательства многих штатов². Как заявляет В. Лисицын, эффективность, например медиации, как способа раз­решения коммерческих споров в США позволяет в досудебном порядке уре­гулировать около 90 % споров между коммерческими организациями³.

Таким образом, в США и ряде стран Европы во второй половине про­шлого века произошел отказ от «государственного патернализма» (в рамках которого упор в ликвидации спора делается на государственное судебное правоприменение) и переход к «плюралистическому подходу» (в рамках ко­торого конфликтующим сторонам предоставляется право выбора способа ликвидации спора)⁴.

¹ См., например: Носырева Е.И. Альтернативное разрешение споров в США. М., 2005.
С. 21.

² Текст указанного закона и его содержание см.: Носырева Е.И. Правовое регулирова­
ние посредничества в США // Третейский суд. 2004. № 1. С. 88.

³ См.: Лисицын В.В. Медиация – перспективный способ защиты прав субъектов пред­
принимательской деятельности // Российское правосудие. 2010. № 1. С. 33.

⁴ См.: Калашникова С.И. Медиация и концепция «Трех волн» М. Каппеллетти // Тен­
денции развития цивилистического процессуального законодательства и судопроизвод­
ства в современной России: материалы Международной научно-практической конферен­
ции. Саратов, 2009. С. 228.