---

Соотношение и взаимодействие принципа целесообразности (дискреционности) с иными принципами уголовного процесса

Введение принципа целесообразности в современное российское уголовное судопроизводство, несомненно, потребует переосмысления некоторых его основ или, иначе говоря, принципов. В общепринятом понимании принципами уголовного судопроизводства принято называть его основополагающие начала. По мнению Ю.А. Ляхова, «принцип - это не абстракция, выведенная и сформулированная исследователями, а реальное свойство; характеристика - ’уголовного • процесса...Принципы уголовного процесса, как и сам уголовный процесс, формируются, не произвольным законотворчеством, а влиянием ряда объективных факторов. Это, прежде всего, объективные закономерности общественного развития, социальная обусловленность уголовного судопроизводства».^[1] Как правило, принципы уголовного судопроизводства закрепляются в уголовно-процессуальном законодательстве, регламентирующем производство по уголовным делам. В действующем УПК РФ принципам уголовного процесса посвящена глава 2 этого закона, в которой; однако, в силу различных причин названы не все основополагающие начала современного российского уголовного процесса.

Так, едва ли кто-либо из теоретиков или практиков возьмется утверждать, что публичность не является реальным сущностным свойством (признаком) уголовного судопроизводства даже несмотря на то, что данный принцип не закреплен в УПК РФ в качестве такового. В любом случае без учета и анализа публично-правового характера уголовно-процессуальной деятельности должностных лиц государства, ведущих производство по уголовному делу, невозможно рассмотреть вопрос о введении дискреционных начал в российское

уголовное судопроизводство. Невозможно это делать и без исследования' проблем, связанных с принципом объективной истины, по разным соображениям, также не включенным законодателем в систему принципов российского уголовного процесса. Хотя, при этом, все понимают, что* без; стремления к установлению истинных действительных обстоятельств совершенного преступления-: трудно представить осуществление объективного- и справедливого правосудия; отвечающего интересам общества, государства и граждан. Бессмысленно сегодня отрицать и тот факт, что непреложным императивом современного российского (равно как и зарубежного) уголовного судопроизводства является требование обеспечения его справедливости. В настоящее время, утверждение и восстановление социальной справедливости, в том числе, и в ходе осуществления, уголовно-процессуальной деятельности; является; насущной потребностью, и необходимым условием^- дальнейшего цивилизованного поступательного развития: нашего; общества и государства. Кроме этого, в силу необходимости обеспечения, нашим государством предусмотренного- ст. 6- Европейской; конвенции о защите прав, человека и основных свобод права граждан на. справедливое судебное разбирательство^ данное положение не может не:рассматриваться;в качестве основополагающего начала российскогоуголовного судопроизводства.

Публичность, объективность (стремление к установлению истины) и справедливость являются фундаментальными,, реальными, сущностными свойствами (принципами) современного демократического уголовного процесса независимо-от того закреплены они в качестве таковых в главе 2 УПК РФ<или нет. А разве может считаться действительно демократичным.уголовное судопроизводство без воплощения в нем конституционных принципов равенства граждан перед законом и судом и незіависимости судей, и подчинения их только закону? Данные общеправовые (общепризнанные демократические) положения воплощены^ выражены- в конкретных нормах УПК РФ и используются правоприменителями. Поэтому они тоже являются принципами уголовного судопроизводства, входят в систему принципов российского

уголовного процесса. И хотя ни один из вышеназванных принципов не упоминается в главе 2 УПК РФ, при рассмотрении вопроса о соотношении и взаимодействии принципа целесообразности с другими принципами уголовного процесса обойти их вниманием было невозможно.

Гласность, устность и непосредственность судебного разбирательства также как и принципы осуществления правосудия только, судом, состязательности и равенства прав сторон определяют характер и сущность судебного разбирательства. А это значит, что этими принципами будет определяться характер и порядок реализации дискреционных полномочий судом первой и апелляционной инстанции при рассмотрении уголовных дел. В связи с чем, было- бы неверным* не рассмотреть механизм взаимодействия гласности, устности и непосредственности судебного разбирательства с принципом целесообразности.

Наиболее же сложной щ первоочередной задачей является рассмотрение вопроса о соотношении целесообразности (дискреционности) с принципом законности. Дело в том, что еще в науке дореволюционного уголовного процесса существовало два различных подхода к соотношению этих двух начал уголовно-процессуальной' деятельности. И.Я. Фойницкий говоря о гособвинителе, писал, что выдвижение и- поддержание обвинения является для него одновременно и правом и обязанностью. Регулируется такая обязанность, по- его словам, двумя совершенно противоположными началами - началом удобства, предполагающим право обвинительной власти решать находит ли она «целесообразным вчинить 'уголовное обвинение или полагает удобнее воздержаться от него», и началом законности, согласно которому гособвинитель «обязан вчинять уголовное преследование во всех случаях,

1 -y-J

когда таковое может и должно иметь место по закону». Руководствуясь такого рода рассуждениями, он резюмирует: «начала законности и удобства столь различны между собой; что соединение их в деятельности одних и тех же органов логически невозможно». Предоставленное гособвинителю право отказаться от обвинения в указанных законом случаях является отступлением

138

от начала законности.

Однако приверженцами такого «жесткого» легализма в то время были далеко не все. Н.В. Муравьев полемизируя с И.Я. Фойницким, писал: «Мы не можем согласиться с мнением профессора Фойницкого ... Если от общего принципа допущены отступления, если самое применение его ограничено, - он уже небезусловен и нет основания выводить во что бы то ни,стало его мнимую незыблемость, отстаивание которой как с юридической, так и с утилитарной точки зрения представляет в данном случае едва ли благодарный труд ... Никто не сомневается и не отрицает: 1) что закономерность служит главным принципом прокурорской деятельности; 2) что преследование преступлений в случаях, установленных законом, составляет не право, а обязанность прокурорского надзора, но 3) что тем не менее, в границах, начертанных законом, ближайшее определение подробностей и способов преследования

139 гт-»

зависит от усмотрения чинов прокурорского надзора». Такой же точки зрения придерживался и С.И. Викторский: «Разумеется, ... органы обвинения прежде всего должны в своей деятельности руководствоваться принципом законности (legalitats -princip), т. е. начинать преследование и поддерживать обвинение во всех случаях, где можно установить состав преступления и собрать доказательства против данного субъекта ... однако - эти органы нельзя лишить в некоторых размерах и права сообразовываться с принципом целесообразности или удобства (opportimitats-princip): ведь они являются каждый раз представителями государства, потерпевшего от совершения известного преступления, и должны, воздвигая обвинение, соображать, не потерпит ли в данном случае государство еще более в своих правовых интересах, если будет обвинение поддерживаться».^[2] Аналогичного мнения по поводу осуществления обвинительной деятельности придерживались Д. Г. Тальберт и А.Ф. Кони.^[3]

Такой же подход к соотношению законности и целесообразности обосновывался тогда В. К. Случевским и П.И. Люблинским и применительно к деятельности уголовных судов. Так, например, В. К. Случевский писал: «Для осуществления своего назначения уголовные суды должны озаботиться правильной постановкой преследуемой цели, придать всем процессуальным действиям своим характер действий целесообразных, в которых все частные цели, на которые расчленяется процесс, находились бы в строгом соответствии с общей целью процесса - обнаружением материальной истины. Оставаясь легальной, деятельность уголовных судов должна быть вместе с тем, в отношении процессуальном, деятельностью целесообразной».^[4]

Общий смысл всех этих точек зрения можно было бы выразить словами Н.В. Муравьева: «Закономерность - в основном принципе, целесообразность или уместность - в выборе средств и приемов действия, закономерность - как общее правило, целесообразность и уместность — как исключение, ограниченное определенным моментом преследования и притом строго обусловленное ясным и настоятельным публичным интересом без малейшего в чем-либо ущерба интересам частным».¹'¹³

В науке советского уголовного процесса принцип социалистической законности выражался в требовании точного (строгого) и неуклонного исполнения (соблюдения) законов как всеми органами и должностными лицами государства, ведущими процесс, так и всеми иными его участниками. Что, однако, не мешало М.С. Строговичу, М.А. Чельцову, П.С. Элькинд, П.Ф. Пашкевичу выступать против противопоставления законности и целесообразности. М.С. Строгович в своей работе «Основные вопросы советской социалистической законности», подчеркивал, что «в письме «О «двойном» подчинении и законности» Ленин ясно и наглядно показывает, как строгое и неуклонное применение закона должно сочетаться с жизненным, целесообразным и справедливым- отношением к каждому событию, факту, человеку».^[5] М.А. Чельцов- о соотношении законности¹ и целесообразности писал: «... в советском уголовном процессе не может быть-принято различие двух самостоятельных принципов- деятельности прокуратуры. - принципа законности (легальности) и принципа целесообразности (удобства)... В условиях отсутствия антагонистических классов советская законность выражает интересы-всего советского народа... Поэтому у нас ни руководство прокуратуры, ни отдельные ее органы не могут представлять и защищать какие-либо групповые интересы, противоречащие интересам целого, выраженном в законе. Иначе говоря; в прокурорской работе законность совпадает с целесообразностью и не может быть ей противопоставлена».^[6] Аналогичной точки зрения придерживался и П.Ф. Пашкевич считавший, что' «применить закон, не заботясь о справедливости, без учета целей, ради которых он существует, - значит превратить его в. формально-юридическую категорию, исказить сущность социалистической законности... Поэтому нельзя согласиться и с недооценкой справедливости, и с отрицанием целесообразности в процессе применения» правовых норм».^[7] П.С. Элькинд вообще считала, что рассматривать требования законности, обоснованности и целесообразности необходимо в ИХ единстве и дифференциации.^[8]

Таким образом, можно' констатировать, что и в советском уголовном судопроизводстве концепция¹ жесткого легализма в силу все тех же объективных потребностей развития общественной жизни поддерживалась далеко не всеми учеными. Не случайно УПК РСФСР'прямо и недвусмысленно предусматривал возможность, принятия целесообразного решения при возбуждении уголовного дела и осуществлении уголовного преследования (ст.ст. 6¹, 6², 7, 8, 9, 10).

 

---

^ьб Ляхов Ю.А. Понятие и значение принципов уголовного судопроизводства. / Уголовный процесс. Общая часть. Ростов-на-Дону. 2008 С. 81-82.

^[2] Викторский С И. Русский уголовных процесс. М. 1997. С.202.

^[3] Смотри: Тапьберг Д.Г. Русское уголовное судопроизводство./ Хрестоматия по уголовному процессу России. Автор-составитель Э.Ф. Куцова. М. 1999. С.155; Кони А.Ф. Приемы и задачи прокуратуры. / Казанцев C.M. Указ. раб. С. 78-88.

^[4] Случевский В.К. Учебник русского уголовного процесса. Часть 1. Судоустройство. М. 2008. С. 108; Люблинский П.И. Основания судейского усмотрения в уголовных делах.// Журнал Министерства Юстиции. 1904. №10.С.253-254.   •

^[5]Строгович М.С. Основные вопросы сЬщіапистнческоіізакоішости.М.196б.С. 9S.

^[6] Чельцов М.А. Советский уголовный процесс М.1951.С. 97-98.

^[7] Пашкевич П.Ф. Объективная истина в уголовном судопронзводстве.М.1961.СЛ25.

^[8] Элькинд П.С. Указ. раб. С. 157.

 

 

 

Вся работа доступна по ссылке https://mydisser.com/ru/catalog/view/27200.html