Быстрый переход к готовым работам
|
Предоставление в долгосрочное пользование объектов животного мира, отнесенных к объектам охотыРоссийский опыт правовой регламентации использования и охраны объектов животного мира накапливался по мере оформления объектов животного мира в самостоятельный природный ресурс и объект права, осознания экономической выгодности сферы использования объектов животного мира и обострения противоречий между собственниками и пользователями объектов животного мира, а также собственниками, пользователями и владельцами территорий, акваторий, необходимых для осуществления пользования животным миром, и охотпользователями. В XIV веке объект животного мира не рассматривался как самостоятельный объект права. Верховные сюзерены-князья (нижегородские, дмитровские, белозерские, московские и др.) выдавали жалованные, заповедные и охранные грамоты на право владения определенными земельными, лесными и водными угодьями со всеми их обитателями - зверьем, дичью и рыбой - с запретом посягать на них сторонним лицам: «а опришные люди у них в рыбные ловли и в бобровые гоны не вступаютца... на лоси и на медведи и на волки и на лисицы не ходят».[1] Однако уже в XIX веке К.П. Победоносцев отмечал, что законодательно утвержден порядок, согласно которому право на дичь не соединено с правом на землю, «и законодательство может располагать вполне свободно и независимо от прав частной собственности на землю». Реализация права на охоту осуществлялась взятием свидетельства, которое выдавалось «надлежащей властью» и без которого никто не имел права охотиться.[2] Тем не менее К.П. Победоносцев приходит к выводу о необходимости установления порядка, при котором объекты животного мира были бы принадлежностью «той дачи, на которой в данную минуту находится, ибо она (дичь - объект животного мира, прим. автора) и живет на счет этой дачи, из нее питается, составляя в составе ее нераздельно и хозяйственную выгоду, и хозяйственную тягость».[3] Этот принцип «принадлежности объекта животного мира той территории, акватории, где он водится», послужил основой для реформирования сферы использования объектов животного мира в период Советского социалистического государства. Претерпев некоторые изменения, он составляет основу правового регулирования использования объектов животного мира и в настоящее время, проявляясь в наличии приоритетного права пользования объектами животного мира у собственников земель, землевладельцев и владельцев лесного фонда (ст. 36 ФЗ «О животном мире»). В период становления Советского государства коренные изменения затронули в том числе и регулирование отношений, складывающихся в результате осуществления использования объектов животного мира. Например, была отменена «всякая собственность на землю, недра, воды, леса и живые силы природы в пределах Российской Федеративной Советской республики», а право распоряжения недрами, лесами, водами и живыми силами природы в зависимости от их значения закреплялось за уездной, губернской, областной и федеральной Советской властью.[4] Данное полномочие получило закрепление и в положениях пункта «б» статьи 3 Конституции РСФСР от 10 июля 1918 года, где указывалось, что все леса, недра и воды общегосударственного значения, а равно и весь живой и мертвый инвентарь, образцовые поместья и сельскохозяйственные предприятия объявляются национальным достоянием.[5] Таким образом, за Советской властью было признано единоличное право собственности на все природные ресурсы, находящиеся в границах государства. Советским законодательством объекты животного мира относились к живому инвентарю. Исходя из того, что инвентарем признается совокупность вещей, входящих в состав определенного имущества,[6] представляется, что законодатель присвоил животному миру производное значение - принадлежность к лесам и воде. Дифференцирование объектов животного мира в зависимости от среды обитания получило свое отражение и в юридической литературе. Например, объекты животного мира, обитающие на безлесном пространстве земли, включались в земельный фонд, а объекты животного мира, обитающие в лесу, включались авторами в структуру лесного фонда.[7] Представляется, что правовое разграничение объектов животного мира по принципу нахождения их в определенной среде обитания отрицательно сказалось на правовом регулировании охраны и использовании объектов животного мира, поскольку для них характерна динамика перемещения из одной среды обитания (леса) в другую (безлесное пространство). Соответственно, исходя из закрепленного положения, в процессе своей жизни объекты животного мира перемещались из лесного фонда в земельный фонд и обратно, что затрудняло их учет и регулирование использования. Неудивительно, что в последующих принимаемых Конституции СССР 1924 года, Конституции РСФСР 1925 года[8], Конституции СССР 1936 года животный мир как объект права, природный ресурс общенародного значения не нашел своего отражения в тексте[9]. Умаление значения объектов животного мира как природного ресурса имело свои негативные последствия. Во-первых, на протяжении многих лет
регулирование законами рассматриваемых отношений происходило опосредованно при урегулировании земельных отношений, [10] отношений в сфере водопользования,[11] а также лесопользовательских отношений.[12] Во-вторых, имело место весьма ограниченное применение договора. Он использовался в основном в качестве инструмента реализации плана в экономическом обороте. Например, охотники производили добычу пушных зверей в соответствии с лицензией, а затем шкуры сдавали на основе договоров в пушнозаготовительные конторы. В-третьих, из такого отношения к природному ресурсу явно просматривается негативная экономико-социальная сторона данной проблемы, поскольку у большой части населения сформировалось потребительское отношение к природе. Недостаточность законодательного урегулирования отношений по использованию объектов животного мира привело к нарушению со стороны общества основных законов природы, а также охраны окружающей среды и природопользования. Это повлекло за собой экологически безответственное техногенное воздействие на природные объекты, вызвавшие негативные последствия для объектов животного мира и, в конечном счете, для человека. Следствием такого отношения к природным ресурсам стало нормативное признание некоторых видов объектов животного мира вредными, с последующим призывом к их истреблению.[13] Данные факторы в совокупности нанесли ощутимый вред окружающей среде, а главное - сознанию населения государства.[14] Следующий этап накопления опыта по урегулированию исследуемых отношений связан с принятием Конституции СССР 1977 года, в тексте которой впервые было признано право предоставления животного мира в его естественном состоянии для использования гражданам, предприятиям, учреждениям и организациям.[15] Это было первое законодательное упоминание о животном мире как о самостоятельном природном ресурсе, равном по своему правовому, социальному и экономическому значению другим природным ресурсам - земле, воде, недрам и др. В литературе того периода выделяют объекты животного мира, отнесенные к объектам охоты, в отдельный вид природных ресурсов - фаунистический.[16] Основным законом государства так же был впервые очерчен круг лиц, которым объекты животного мира могут быть предоставлены в пользование. В число пользователей наряду с гражданами законодательно были включены юридические лица, которые до этого осуществляли деятельность по использованию объектов животного мира на основании подзаконных актов.[17]
[1] Булгаков М. Ослушникам быть в опале // Бизнес Адвокат. - 1999. - № 18. (Электронная версия). [2] Шершеневич Г.Ф. Учебник русского гражданского права. - 9-е издание. - М.: Изд. Бр. Башмановых, 1911. - С.155-156. [3] Победоносцев К.П. Курс гражданского права. Первая часть: Вотчинные права. - М.: Статут, 2002. - С. 470. [4] Декрет ВЦИК от 27 января 1918 «Об охране окружающей среды». Сб. документов партии и правительства 1917 — 1985 гг. - 3-є изд., доп. - М., 1986. - С. 18. [5] СУ РСФСР. - 1918.-№51.-Ст. 582. [6] Ожегов С.И. Словарь русского языка. - М., 1984. - С. 214. 1К Петров В.В. Правовая охрана природы в СССР. - М., 1976. - С. 87. [8] СУ РСФСР, - 1925.-№30.-Ст. 218. [9] Известия ЦИК СССР и ВЦИК. - 1936. - № 283. [10] Закон РСФСР от 1 июля 1970 «Об утверждении Земельного кодекса РСФСР // Свод законов РСФСР. - 1988. - Т. 4. - С. 37. [11] Закон СССР от 10 декабря 1970 «Об утверждении Основ водного законодательства Союза ССР и Союзных республик» // Свод законов СССР. - 1990. - Т. 4. - С. 251. [12] Закон СССР от 17 июня 1977 «Об утверждении Основ лесного законодательства Союза ССР и Союзных республик» // Свод законов СССР. - 1990. - Т. 4. - С. 337. [13] См.: п. д) ст. 5 декрета ВЦИК, СНК РСФСР от 1 марта 1923 «Об охоте» // СУ РСФСР. - 1923. -№ 17. - Ст. 21. [14] Понкратов И.Ф., Сыродоев Н.А. Законодательство об охране и использовании объектов животного мира. - М.: Юридическая литература, 1983. - С. 6. [15] Свод законов СССР. - 1990. - Т. 3. - С. 14. [16] Петров В.В. Правовая охрана природы в СССР. - М., 1984. - С. 29, 33, 88. [17] Постановление Совета Министров РСФСР от 17 августа 1971 № 472 «Об упорядочении отстрела диких копытных животных» // Свод законов РСФСР. - 1988. - Т. 4. - С. 389.
Вся работа доступна по ссылке https://mydisser.com/ru/catalog/view/450502.html |
|