Миссия общего правового образования в России в конце XX - начале XXI вв.

Единственный и абсолютный в своем значении предмет общего среднего образования — становящийся человек и гражданин, его здоровье, его человеческие и гражданские качества. Все многообразие учебной и вне- учебной деятельности и ее материального обеспечения выступает не более чем средством достижения этой цели и имеет смысл и ценность лишь постольку, поскольку образование выполняет свою миссию. Уровень соци­альной и культурной зрелости выпускника, степень проявленности его твор­ческих способностей есть абсолютный критерий качества образования»^[4]. Поддерживая этот ход мысли, под миссией общего правового образования мы понимаем целенаправленную деятельность общественных и государст­венных институтов по формированию социально-правовой компетентности и правопослушного поведения обучающихся.

Понятие миссии имеет более широкое значение, чем понятие цели. Цель - это запланированный результат, который является центральным мо­тивационным звеном, тем, ради чего все затевалось и что будет «наградой» субъекту деятельности (индивидуальному или коллективному). Содержание цели может иметь как материальное, так и идеально-духовное выражение. В отличие от цели миссия, как правило, не обладает вещественным, матери-’ ально-значимым содержанием. Результат миссии не превращается в собст­венность субъекта деятельности, она становиться достоянием целой социаль­ной группы. Так или иначе, она затрагивает интересы социума в целом и вы­ражается в оказании влияния на саму суть общественных отношений: спосо­бы достижения личных целей, процесс выбора этих целей, организацию ус­ловий, в которых разворачивается вся культурная деятельность, сам ментали­тет общества.

Менталитет - устойчивый образ мышления этноса или иной устойчи­вой социальной общности, возникший на основе её типичной жизнедеятель­ности. Российский менталитет, как и менталитет любой иной устойчивой социальной общности, является уникальным социально-духовным образова­нием. «Для российской ментальности характерным является традициона­лизм, коллективизм, ярко выраженный антииндивидуализм, склонность чрезмерно идеализировать определенные проявления жизни» . Кроме того, российский менталитет почти всеми оценивается как нигилистический в от­ношении к праву. Инерция правового нигилизма в России велика, а уровень правовой культуры традиционно низок. Правовой нигилизм (результат оценки правовой действительности с негативной позиции) возникает в слу­чае, когда субъект правосознания не находит реального воплощения своего видения и понимания права^[5].

Однако правовой нигилизм, маргинальность и низкая степень социаль­ной активности не являлись изначальными характеристиками славянского общества — исходной основы российского социума. К моменту становления государств-княжеств политическое устройство славянских племен характе­ризовалось высоким уровнем общественного сознания’. Но с некоторых пор российский менталитет стал сочетать в себе такие крайности, как отрицание всякой, в том числе и демократически установленной власти, так и этатист­скую ориентацию на нее как на единственно подлинную, а потому вездесу­щую и всесильную реальность^[6]. Появление этих полюсных тенденций в со­циокультурной программе общества можно объяснить только несоответст­виями, вклинившимися между исторически сложившимися традициями сла­вянского общества и нововведениями, вызванными необходимостью полити­ческого и экономического развития.

Становление государственности на Руси изначально предполагалось как способ укрепления внешних границ, консолидации земель, представи­тельства региона во внешнеполитической и военной деятельности. При этом, князья рассматривались как внешняя сила, не вмешивающаяся во внутренние дела общины. Однако интеграция политических сил (княжеской власти и патриархальной элиты, использующих государство в качестве источника приращения собственности, а не инструмента социального компромисса) предопределила столкновение интересов государственной власти и общест­венной (локалистской общинно-патриархальной), что привело к двойствен­ности отношений общества и государства. С одной стороны, государство рационально расценивалось обществом как необходимость, с другой, эмоционально не принималось и вызывало внутреннее отторжение.