В условиях нарастающей борьбы мировых держав за участие в дележе углеводородов Каспия, за обладание геополитическими позициями в регионе важную роль играет поиск и достижение консенсуса по определению международно-правового статуса Каспия как фактора региональной интеграции и безопасности прикаспийских государств. Несмотря на кажущуюся доступность решения проблемы и значительную продвинутость в ее урегулировании, она остается по ряду аспектов трудной задачей, требующей усилий всей пятерки каспийских государств. Неопределенность статуса таит в себе потенциал межгосударственных разногласий, всевозможных трений и раздоров, разрушающих без того хрупкую структуру СНГ. Решение о статусе Каспия, территориального разграничения прибрежных зон, международно-правовых гарантий по разработке и добыче нефти является настоятельным требованием времени.

Сложность решения проблемы определяется сменой «правил игры», утратой силы прежних юридических норм, регулирующих международные отношения стран Каспия, необходимостью достижения консенсуса уже не двух, а пяти государств, из которых ни одно не имеет права решающего голоса. Причем на их консенсусное решение пытаются оказывать влияние третьи страны, в том числе ряд государств переднеазиатского региона-«второго каспийского пояса». В результате названная проблема приобретает новые аспекты, более широкие, нежели простое определение правового статуса Каспийского моря.

ПО

Неодинаковые подходы к определению статуса Каспия в значительной мере объясняются несовпадением стратегических замыслов, разнонаправленными интересами участвующих в диалоге субъектов. На решение проблемы накладывает отпечаток и другая группа факторов, связанная как с появлением в них нетрадиционных субъектов, так и новыми их аспектами. Политика в этом регионе во многом определяется «нефтяной дипломатией» как составным звеном энергетической стратегии современных международных отношений.

Борьба за выработку правового кодекса поведения в регионе ведется не первое столетие, но всегда здесь непререкаемым влиянием пользовалась Россия, которая со времен Ивана Грозного вышла к берегам Каспия. Правда, всегда пыталась создавать нам конкуренцию Великобритания, особенно в первые десятилетия XX столетия, когда она при поддержке США стремилась установить свой контроль над Каспием. В английских официальных документах того времени (1920г.) в качестве цели внешней политики ставилось «превращение Каспия во внутреннее море Британской империи», которая взяла бы под контроль судоходство на Волге.¹

Однако Советское государство вынудило Запад забыть о своих амбициозных планах и соответствующем им статусе Каспия. До распада СССР международно-правовые нормы региона регулировались советско-иранскими договорами от 26 февраля 1921 г. и от 25 марта 1940 г. Согласно им, а также Тегеранской конвенции от 1931 года, Каспийское море стало считаться советско-персидским. В договорах речь не шла о проблемах морепользования в целом или его недроресурсах, не предусматривалось никакого секторального или иного пространственного разграничения,  в том  числе  и  его  дна.  Они  устанавливали  на  всем

Цит. по: Панарин И.Н. Международные сценарии эволюции геополитики Кавказа в сборнике: Внешнеполитические проблемы Кавказского региона. М. Научная книга. 2005. С. 85.

111