Бесплатно скачать, заказать диплом, курсовую, диссертацию История изучения катакомбной металлообработки в свете представлений степного Предкавказья, Нижнего Дона и Северского Донца

У нас уже 176407 рефератов, курсовых и дипломных работ

Сделать закладку на сайт

Заказать диплом, курсовую, диссертацию

Быстрый переход к готовым работам

Мнение посетителей:

Книга жалоб
и предложений

Название	История изучения катакомбной металлообработки в свете представлений степного Предкавказья, Нижнего Дона и Северского Донца

Количество страниц	378

ВУЗ	МГИУ

Год сдачи	2010

Бесплатно Скачать	23679.doc

Содержание	Содержание СОДЕРЖАНИЕ Введение...с.З Глава I. История изучения катакомбной металлообработки в свете представлений о катакомбных культурах среднего бронзового века юга Восточной Европы...с.9 Глава II. Источники и методика их исследования 1. Общая характеристика источников...с.29 2. Методические принципы и основные подходы к анализу источниковой базы...с.З 1 3. Вопросы культурно-хронологического и территориального членения материала...с.34 Глава III. Инструментарий металлообработки катакомбных племен степного Предкавказья, Нижнего Дона и Северского Донца...с.40 Глава IV. Металлический инвентарь катакомбных памятников степного Предкавказья, Нижнего Дона и Северского Донца. 1. Морфология...с.57 2. Химический состав...с. 107 3. Технология изготовления...с. 120 Глава V. Общие черты и локально-хронологические особенности металлопроизводства катакомбных племен степного Предкавказья, Нижнего Дона и Северского Донца...с. 137 Глава VI. Металлообработка катакомбных племен степного Предкавказья, Нижнего Дона и Северского Донца в контексте производственных традиций юга Восточной Европы и Северного Кавказа...с. 150 Заключение...с. 159 Литература...с.163 Архивные материалы и публикации памятников...с. 174 Сокращения...с. 180 Список иллюстраций...с. 181 ИЛЛЮСТРАЦИИ...с.189 ПРИЛОЖЕНИЕ 1. Каталог предметов металлического инвентаря катакомбных памятников степного Предкавказья, Нижнего Дона и Северского Донца...с.296 2. Таблицы химических анализов металла катакомбных памятников степного Предкавказья, Нижнего Дона и Северского Донца...с.342 3. Технологические характеристики металлических изделий из катакомбных погребений степного Предкавказья, Нижнего Дона и Северского Донца (по данным микроструктурного анализа)...с.355 4. Технологии отливки бус среднебронзового века на юге Восточной Европы и Северном Кавказе...с.365 5. Фотографии микроструктур металлических изделий из катакомбных погребений степного Предкавказья, Нижнего Дона и Северского Донца...с.378 Введение 3 Введение С эпохи энеолита степная полоса Восточной Европы заселяется племенами подвижных скотоводов. Активизации этого процесса способствовала общая природно-географическая ситуация: наличие многочисленных, относительно низменных равнин, покрытых густой сетью непересыхающих озер, рек и балок с обилием разнообразной засухоустойчивой растительности. Естественная среда создавала благоприятные условия не только для обитания многих видов степной фауны, но и для жизнедеятельности пастушеских коллективов, которые к началу среднего бронзового века, даже, несмотря на усиление засушливости климата, освоили здесь практически все экологические ниши [Кременецкий, 1991,1997; Демкин и др., 2001]. Важнейшую роль в ведении продуктивного скотоводческого хозяйства и удовлетворении бытовых потребностей древнего населения степи играли местные производства. Изучению одного из них - металлообрабатывающего - посвящено настоящее исследование. Понятие «металлообрабатывающее производство» (или «металлообработка») вмещает в себя только проведение работ с уже готовым металлургически «чистым» металлом и различными сплавами: отливку в формах полуфабрикатов или разного рода заготовок будущих изделий, а также последующую их обработку с помощью целого набора кузнечных операций. При этом металлообрабатывающее производство рассматривается как составная часть древней металлургии - более широкого понятия, включающего также комплекс работ с рудой, от ее добычи и превращения в металл до получения готового изделия. Металлообработка - производственная отрасль, определявшая в древности темпы хозяйственного и социального прогресса. Основной корпус источников по изучению ранних этапов ее развития в культурах юга Восточной Европы составляют предметы погребального инвентаря. Данное замечание в полной мере относится к материалам среднего бронзового века - времени распространения в степи обряда подкурганных захоронений в катакомбах. В настоящее время его носителей объединяют в катакомбную культурно-историческую общность, существование которой, согласно последним хронологическим исследованиям, определяется 29 - 22 вв. до н. э. [Трифонов, 2001, табл. 1; Черных, Орловская, 2004, с. 18].1 Эта общность (по другой терминологии - круг или блок культур) представляется как сложный конгломерат генетически близких культурных образований, различающихся территорией распространения, хронологической позицией, системой внутренних и внешних связей, степенью сходства ритуальных обычаев и материальной культуры. По устойчивым сочетаниям черт погребального обряда и наборов инвентаря внутри катакомбной общности Используемые здесь и далее радиоуглеродные даты приводятся с учетом калибровочной поправки 4 выделяется не менее десятка отдельных культур. Непрерывно идет процесс выработки и уточнения номенклатуры составляющих ее более мелких территориально-хронологических единиц (культурных групп и типов памятников). В сравнении с комплексами предшествующей эпохи ранней бронзы катакомбный металл представлен более широким набором категорий и типов изделий, его встречаемость в ряде регионов имеет массовый характер, а ассортимент освоенных степными мастерами технологических приемов и средств выглядит существенно богаче и разнообразней [Нечитайло, 1997; Гак, 2000; Гак и др., 2002]. Эти показатели нередко трактуются как свидетельство выхода степной металлообработки на качественно иной, более высокий относительно предшествующего времени производственно-технологический уровень, особенно в части оснащенности «совершенными» техническими приспособлениями, находки которых известны сейчас почти во всех регионах катакомбной области [Нечитайло, 1988, с.82-87]. Металл катакомбных памятников неоднократно использовался при создании региональных культурно-хронологических колонок курганных древностей [Братченко, 1976; Державин, 1991; Трифонов, 1991; Гей, 2000 и др.], значительно реже рассматривался он как самостоятельный объект изучения [Черных Е., 1966; 1978; Chernykh E., 1992; Черных Л., 1997а; Кияшко А., 2002]. Там, где методика исследования катакомбного металла выходит за рамки традиционного сравнительно-типологического анализа и связанного с ним теоретического осмысления общественно-экономических форм древнего ремесла, можно найти лишь сведения о химическом составе изделий с самой общей их оценкой. Между тем, форма и материал, как две из трех основных характеристик вещи, отражающих химико-морфологические стереотипы производства, не раскрывают всех его особенностей, свойственных металлообработке конкретных регионов катакомбного ареала, из-за чего своеобразие местных производственных центров зачастую оказывается почти неуловимым. В какой-то мере этот пробел способны восполнить данные по технологии изготовления предметов, однако технологический аспект, исключительно важный при оценке специфики и уровня развития местной металлообработки, до сих пор принимался во внимание только при наличии находок литейных форм (как в случае с втульчатыми топорами) [например, Chernykh E., 1992, р. 163]. Известно, что технологические сведения могут быть получены уже в ходе поверхностного (визуального) осмотра изделий, а также в результате применения некоторых естественнонаучных методов анализа, например, металлографии, рентгенографии и других [Гак и др., 2002]. В ситуации, когда источниковая база почти целиком составлена предметами погребального инвентаря, трудно переоценить значение детального вещеведческого анализа, 5 позволяющего учесть максимально возможное количество характеристик исследуемого предмета. Оперирование полученными данными при наличии значительной по объему статистической выборки дает потенциальную возможность решения ряда спорных историко-производственных вопросов. Как писал А.А.Иессен, «только полное выяснение всех вопросов, связанных с производством, результатом которого является металлическая вещь, может дать настоящее представление о значении этой вещи как свидетеля определенной ступени развития металлургии и металлообработки» [Иессен, 1935, с. 23]. На этих методических позициях базируется и данное исследование. Оно посвящено изучению металлообрабатывающего производства племен, оставивших в эпоху средней бронзы на юге Восточной Европы самые металлоносные погребальные памятники. Эти памятники занимают современную территорию Восточной Украины, южную часть Ростовской области, центральные и восточные регионы степного Предкавказья - Калмыкию и северо-восток Ставропольского края. Знакомство носителей местных культур с металлообработкой не вызывает сомнений и подтверждается наличием здесь комплексов с производственным инструментарием, включающим оборудование для плавки, литья и ковки металла; присутствием в инвентарном наборе своеобразных типов изделий; общей численностью металлических находок (не менее 10 тысяч единиц) и высокой частотой их встречаемости (в отдельных регионах каждое 3-5 погребение). В общих культурно-исторических рамках среднего бронзового века степное Предкавказье, Нижнее Подонье и бассейн Северского Донца с прилегающими районами Северо-Восточного Приазовья исследователи рассматривают как территорию распространения двух мощных культурных традиций - донецкой и манычской, которые зародились, оформились и достигли расцвета в разные периоды существования катакомбной общности. Донецкая традиция сложилась в эпицентре катакомбного мира, ее базовые регионы — низовья Дона и бассейн Северского Донца - входили в зону первичного очага катакомбного культурогенеза [Братченко, 1989, с. 28]. Отличительной особенностью памятников раннего этапа является преобладание глубоких Т-катакомб с длинным лазом в шахте, часто со ступеньками и заслонами из камней, слабо скорченное на правом боку с разворотом на спину положение погребенных, в инвентаре - сравнительная редкость керамики при довольно высокой встречаемости металла. В облике памятников исследователи отмечают наследие традиций предшествующей ямной культуры. В период расцвета донецкой культуры происходит почти полное исчезновение ямных черт, при сосуществовании различных 6 катакомбных конструкций подвергается унификации погребальный обряд (положение покойного скорчено на правом боку, западная ориентировка), в материальном комплексе ведущее место занимают кубковые формы, ножи пятиугольной схемы и украшения «северокавказского типа». Позднедонецкий этап характеризуется активным взаимодействием племен донецкой культуры с пришлыми группами катакомбного населения (ингульской, среднедонской, манычской, волго-донской (елочной керамики)), что приводит к смешению их культурных признаков при сохранении донецкой архаики в обряде и инвентаре погребений [Братченко, 1976, 2001; Смирнов, 1996]. Манычские традиции в своем чистом виде получили распространение к юго-востоку от основной территории донецкой культуры, на стадии ее расцвета и последующего распада. Их зарождение началось, по-видимому, в низовьях р. Маныч - одного из крупных левых притоков Нижнего Дона [Братченко, 1976, с. 104-105], однако этот вопрос не достаточно разработан и остается дискуссионным. Появление культур манычского типа рассматривается как результат сложного этнокультурного процесса, в котором помимо раннедонецкого населения низовьев Дона приняли участие различные раннекатакомбные группы степного Предкавказья (горизонт С, по В.А.Сафронову [1974], IV группа погребений, по В.Л.Державину [Державин, 1991]): ямно-катакомбная (скорченные на спине в катакомбах), северокавказско-катакомбная (вытянутые на спине в катакомбах), полиритуальная (смешанные черты в обряде и инвентаре). Памятники раннекатакомбных культурных групп Предкавказья имеют сходную архитектонику могильных сооружений, систему ориентировок и инвентарь, в наборе которого ощущается сильное влияние традиций Северного Кавказа [Шишлина, 1992; Андреева, Петренко, 1998]. В ареале манычских памятников выделяют две культуры: западноманычскую и восточноманычскую [Арапов, 1992, с. 15-16; Гей, 1999, с. 37]. Принципиальные различия между ними состоят в ориентировках и позах погребенных (северные правобочные на западе, южные левобочные на востоке). Среди погребений обеих культур доминируют Н-катакомбы, но нередко встречаются и другие конструкции, в том числе ямная. Спецификой материального комплекса являются реповидные горшки, кувшины с петельчатой ручкой, амфорки, курильницы. Обилие металлических орудий характерно наряду с малочисленностью и бедностью форм украшений. Поэтапная дифференциация манычских памятников находится на стадии разработки: критерии их деления на ранние и поздние пока лишь только намечаются [Кияшко А., 2002, с. 138]. С распадом катакомбной общности, в финале среднего бронзового века, донецкая и манычская традиции растворяются в среде носителей посткатакомбных культур - бабинской 7 (КМК) и лолинской2, но не изживаются полностью, трансформируясь или сохраняясь как рудимент в культурах эпохи поздней бронзы. Материалы по металлообработке культур донецкого круга (с ее поздними дериватами) и манычского круга (с предшествующими раннекатакомбными группами) составляют источниковую базу настоящего исследования. Исходя из географических особенностей распространения донецких и манычских культурных традиций (в их широкой трактовке), требуют специального разъяснения и уточнения внешние границы регионов, обозначенных в заглавии темы. За употреблением понятий «степное Предкавказье», «Нижний Дон» (или «Нижнее Подонье»), «Северский Донец» (или «бассейн Северского Донца», «Подонцовье», «Донетчина») в данном случае стоят не физико-географические, а чисто исторические реалии. Именно этим объясняется выведение за пределы изучаемой области районов западного Предкавказья (ареал восточноприазовской и батуринской культур), и, наоборот, включение в нее Северо-Восточного Приазовья (с памятниками донецкого типа). В качестве северного пограничья Нижнего Подонья рассматривается бассейн р. Сал, дальше которого донецкие и манычские погребения встречаются редко [Кияшко А., 2002, с. 137]. Своеобразие процессов этнокультурного развития, протекавших на данной территории в эпоху средней бронзы, предопределяет региональную и хронологическую специфику материального комплекса местных культур и культурных групп. Сложение этого комплекса находилось в тесной связи с производством конкретных видов металлической продукции, дошедшей до нас в форме посмертных даров. Исследование металла катакомбных памятников, сопоставление полученных данных по культурам и регионам позволяет реконструировать в степном Предкавказье, Нижнем Подонье и на Северском Донце действовавшие очаги металлообработки, мастера которых владели различными производственными навыками. Достижение этой цели возможно только при условии всестороннего изучения источников, предполагающего подробный анализ форм изделий и химизма их металла, выяснения способов и технологических особенностей изготовления изделий, включая мелкие, но существенные детали производственного процесса. Последний аспект особенно актуален, учитывая тот факт, что технологическая характеристика предметам катакомбного металлического инвентаря (за исключением втульчатых топоров) до сих пор давалась только в самом общем плане и ограничивалась заключением литые он или кованые. Для определения основных тенденций и динамики развития 2 Обоснование выделения лолинской культуры и ее периодизация были предложены Р.А.Мимоходом в докладе «Культурная ситуация в Северо-Западном Прикаспии и Нижнем Поволжье в финале средней - начале поздней бронзы», прочитанном 19 февраля 2004 на заседании Отдела бронзового века И А РАН. До этого памятники «переходного» облика именовались как финальнокатакомбные [Мимоход, 2003]. 8 металлопроизводства ККИО на рассматриваемой территории существенное значение имеет культурно-хронологический контекст, с которым связаны металлические находки. Исходя из этого, в качестве основных задач исследования были поставлены: 1) обработка и систематизация (в виде компьютерной базы данных) предметов металлического инвентаря катакомбных памятников рассматриваемой территории; 2) создание морфологической классификации изделий различных категорий на основе единых принципов анализа; 3) обработка определений химического состава металла с целью уточнения характера и особенностей сырья, использовавшегося в производстве металлической продукции; 4) проведение макро- и микроструктурного анализа (металлографии) металла для выявления приемов, способов и технологических особенностей изготовления изделий; 5) сопоставление полученных результатов по регионам и культурно-хронологическим группам памятников с целью локализации очагов катакомбной металлообработки, определения специфики их развития и формы организации производства; 6) сравнительная характеристика металла ККИО рассматриваемой территории, металла местных предшествующих культур и культурного окружения для оценки роли носителей инокультурных образований в становлении и развитии очагов металлообработки отдельных регионов катакомбного ареала. 9 Глава I. ИСТОРИЯ ИЗУЧЕНИЯ КАТАКОМБНОЙ МЕТАЛЛООБРАБОТКИ в свете представлений о катакомбных культурах юга Восточной Европы История изучения катакомбного металла и свидетельств его местного, степного производства охватывает весь XX век. Изменение научных представлений по данной проблематике было связано с расширением источниковой базы и апробацией новых подходов к ее анализу, следовавших в контексте разработки общих вопросов происхождения и культурно-хронологического членения древностей эпохи бронзы юга Восточной Европы и Северного Кавказа. Следует иметь в виду, что в основе предлагавшихся реконструкций лежат материалы погребальных памятников, которые в силу своей специфики лишь в той или иной мере отражают экономическую составляющую жизнедеятельности степных сообществ. Только в этом объеме, при отсутствии достаточно представительного поселенческого материала, трудно судить о развитии целых отраслей древнего производства, среди которых металлообработка, безусловно, является одной из ведущих. В изучении проблем катакомбного металлопроизводства прослеживаются четыре основных этапа. Временные границы между ними условны и определяются выходом в свет работ, существенно дополнявших, корректировавших или полностью менявших устоявшиеся ранее представления. Начальный этап (до конца 50-х гг.) отмечен первыми попытками интерпретации находок металлических изделий в катакомбных погребениях юга Восточной Европы и выяснения их связи с древней металлургией Кавказа. Второй этап (60-е - 70-е гг.) знаменует собой введение в научный оборот массовых спектроаналитических данных и материалов погребений с литейно-кузнечным инструментарием. К этому времени относится создание первых региональных колонок относительной хронологии катакомбных памятников и разработка вопросов типологии отдельных категорий металлического инвентаря. Логичным завершением второго этапа стало осмысление катакомбной металлообработки в рамках производственного очага Циркумпонтийской металлургической провинции (ЦМП). Третий этап (80-е - начало 90-х гг.) характеризуется интенсификацией процесса культурно-хронологической дифференциации катакомбных памятников и регионального изучения морфологии их металла. Это повлекло за собой трансформацию представлений о единообразии степного производства, переоценку его технических возможностей, уточнение масштабов и характера выпускавшейся продукции в границах обитания носителей различных культур ККИО. В последнее десятилетие исследователи, исходя из морфологической специфики находок, все чаще отмечают признаки ремесленной специализации катакомбного металлопроизводства и его полную автономность уже на уровне общинной организации. Однако при отсутствии масштабных технологических 10 исследований заключения о структуре и особенностях развития металлообработки в среде племен ККИО нельзя признать обоснованными. ¦ * * Раскопки курганов с катакомбной конструкцией могил на юге России начались еще во второй половине XIX в. (В.Г.Тизенгаузен, Н.Е.Бранденбург, Н.И.Веселовский и др.). Однако подлинно научная оценка материалов этих исследований последовала только с появлением периодизации бронзового века, созданной на основе наблюдений курганной стратиграфии. Тогда же было положено и начало первому этапу изучения катакомбного металла. Эта заслуга принадлежит выдающемуся русскому археологу В.А.Городцову, который по материалам собственных раскопок на Северском Донце обосновал выделение культурно-хронологического горизонта погребальных памятников катакомбного типа, датировав их концом III - первой половиной II тыс. до н. э. [Городцов, 1905]. В работах В.А.Городцова впервые анализируется металлический инвентарь катакомбных захоронений, для чего привлекается широкий по тем временам круг европейских, кавказских и ближневосточных аналогий. В процессе сопоставлений исследователь обратил внимание, что «металлические вещи (из катакомб - Е.Г.) оказываются наиболее схожими с северокавказскими» [Городцов, 1916, с. 56]. Происхождение этих изделий В.А.Городцов связывал не с импортом, а с местной, технически слабо развитой металлообработкой. Песчаниковые плитки с желобком и «признаками действия на них огня» ученый считал литейными формами для получения прутиков, «из которых потом выковывались разные мелкие предметы домашнего быта» [Городцов, 1916, с. 48].' В качестве металлургического сырья местной металлообработки, как он предположил после осмотра древних шахт у г. Артемовска в Донбассе, могли служить и местные руды [Городцов, 1905, с.245, 325]. В 20-е гг. эта идея получила дальнейшее развитие в трудах известного геолога А.С.Федоровского [Федоровский, 1921]. Более осторожную позицию по вопросам металлургии и металлообработки эпохи средней бронзы на юге Восточной Европы занял А.А.Иессен. Наиболее вероятным источником снабжения металлом степь исследователь считал Кавказ [Иессен, 1935, с. 32]. В степной зоне он не видел «достаточных условий для возникновения местной добычи меди» [Иессен, 1935, с. 34], хотя и допускал возможность разработки отдельных рудных месторождений, например, в Донецком бассейне [Иессен, 1935, с. 98]. Точку зрения В.А.Городцова о местном производстве металлического инвентаря степных погребений А.А.Иессен считал не вполне обоснованной. Подчеркивая факт внешнего сходства степных и северокавказских изделий, исследователь указывал, что пока «не может быть полной ясности 1 Обоснование иного функционального назначения песчаниковых плиток с желобком (а именно, использование их в качестве выпрямителей древков стрел) позже было дано в работах Е.Н.Черных и С.Н.Братченко [Черных, 1966, с.61; Братченко, 1976, с. 55] 11 в вопросе, имеем ли мы в Предкавказье производственные центры, снабжавшие более северные районы, или же последние располагали своим собственным производством, продукция которого проникала и на Северный Кавказ» [Иессен, 1935, с. 98]. Особую ценность имеют методические замечания А.А.Иессена об основных принципах изучения археологического металла как производственной продукции. Именно в его работах [1935; 1950], по существу, впервые производственная тематика предстает как самостоятельное научное направление. Наиболее перспективным в решении проблем древней металлообработки А.А.Иессен считал детальный вещеведческий анализ, с помощью которого, например, можно найти критерии выделения предметов местного и импортного производства [Иессен, 1935, с. 26, 27]. Исследователем декларируется необходимость целостного подхода к изучению вещи, с учетом всех ее характеристик, прежде всего, формы, материала и технологии изготовления [Иессен, 1935, с. 73 - 75, 208]. Важную роль в дальнейшем сыграли типологические и хронологические разработки А.А.Иессена по основным категориям металлического инвентаря памятников ранней-средней бронзы Северного Кавказа и Предкавказья [Иессен, 1950, с. 199, схема]. В послевоенные годы тему катакомбной металлообработки затрагивала Т.Б. Попова, автор первого обобщающего труда о катакомбных племенах Восточной Европы [Попова, 1955]. В ее исследовании впервые дан подробный анализ всех имевшихся к тому времени работ по катакомбной проблематике, обоснована гипотеза о генетической связи ямной и катакомбной культур, ранее сформулированная О.А.Кривцовой-Граковой [Кривцова-Гракова, 1938], предложено выделение локальных вариантов в пределах очерченного катакомбного ареала и общая схема периодизации культуры. Вопросам, связанным с металлом катакомбных памятников, Т.Б.Попова уделила специальное внимание. Сам факт наличия собственной металлообработки в среде катакомбных племен у исследовательницы не вызывал сомнений. Однако, в отличие от В.А.Городцова и А.А.Иессена, Т.Б.Попова считала степное производство полностью зависимым от технических достижений Северного Кавказа. Отражением этой зависимости, по ее мнению, является внешнее сходство ведущих категорий металлического инвентаря катакомбной и северокавказских культур [Попова, 1955, с. 95 — 108]. Исходя из теории кавказских влияний в катакомбном металлопроизводстве, Т.Б.Попова попыталась выделить этапы его развития. Раннюю стадию (рубеж III - II тыс. до н.э.) она определила как период становления производства - освоение простых операций ковки полуфабрикатов, импортированных с Северного Кавказа. Приобретение металлургических навыков и освоение литейной техники, по мнению Т.Б.Поповой, произошло только на поздней стадии развития культуры (около середины II тыс. до н. э.), с 12 включением в катакомбную среду носителей северокавказских традиций [Попова, 1955, с. 96,97]. Т.Б.Попова, как и ее предшественники, касавшиеся в своих работах темы металлопроизводства катакомбных племен, еще не располагали достаточным количеством данных для надежного обоснования собственных гипотез и концепций. В своих оценках ученые первой половины-середины XX века следовали зачастую только канонам формальной логики, действуя больше интуитивно, чем доказательно. Отсюда очевидный схематизм построений и слабая аргументация заключений. Вместе с тем, именно в это время была создана база для последующих открытий и разработок, которая с накоплением фактического материала и привлечением к его анализу методов естественных наук позволила выйти на новый уровень осмысления вопросов металлопроизводства южной половины Восточной Европы в эпоху средней бронзы. Переломным моментом в изучении катакомбной металлообработки, по сути определившим содержание его второго этапа, стало апробирование и последующее широкое использование метода спектрального анализа применительно к археологическим объектам, приведшее к созданию периодизации эпохи раннего металла и выделению в границах бывшего СССР территориально-производственных структур различного ранга. Важнейшую роль в развитии этого нового для нашей страны научного направления сыграл Е.Н.Черных и сотрудники лаборатории естественнонаучных методов Института археологии АН СССР (впоследствии ИА РАН). Уже в своем первом монографическом исследовании [1966] Е.Н.Черных рассматривает катакомбный металл с точки зрения химического состава и приходит к выводу о его привозном характере. Источником поступления сырья в виде слитков и готовых изделий в бедные рудными месторождениями степные районы исследователь считает Кавказ. В качестве главного аргумента им приводится сходство геохимических признаков металла степных и северокавказских памятников, представленного в абсолютном большинстве случаев сплавом меди с мышьяком. Поступавшие с Кавказа готовые изделия использовались не только как сырье в местной металлообработке, но и как образцы для подражаний. Лишь металл без мышьяковой примеси (группа «металлургически чистой меди»), составляющий в выборке проанализированных катакомбных изделий редкое исключение, имеет, по мнению Е.Н.Черных, иное, некавказское происхождение [Черных, 1966, с. 63, 67 - 72]. О производстве металлопродукции непосредственно в степной зоне свидетельствует также более низкое содержание мышьяка и некоторых других элементов в составе металла катакомбных орудий, что может быть связано со смешением при переплавке мышьяковых бронз и «чистой» меди [Черных, 1966, с. 69]. 13 Основные положения этой и ряда последующих работ Е.Н.Черных были развиты С.Н.Кореневским, который сосредоточил свое внимание на химико-морфологическом анализе конкретных категорий металлического инвентаря. Особенно значимыми являются результаты изучения С.Н.Кореневским топоров [1976] и ножей [1978] как орудий, представленных в материалах ранней-средней бронзы Восточной Европы и Северного Кавказа наиболее массово. Оперируя данными спектроаналитических исследований, исследователь фактически поддержал точку зрения о кавказском происхождении металлургического сырья, шедшего на изготовление катакомбных изделий. Присутствие в их числе предметов с низким содержанием мышьяка он расценивал как свидетельство местной переработки, подтверждающее наличие у катакомбных племен собственного металлопроизводства [Кореневский, 1976, с. 30; 1978, с. 47]. Кроме того, С.Н.Кореневский показал, что степной металл не идентичен кавказскому и в типологическом отношении: значительная его часть представлена не копиями кавказских изделий, а местными модификациями. К степным формам С.Н.Кореневский, в частности, отнес два типа топоров (колонтаевский, костромской) и ножи с рельефным расширением лезвийной части клинка, названные им «катакомбными» [Кореневский, 1976, с. 27 - 30; 1978, с. 47]. Параллельно с обсуждением проблем происхождения катакомбного металла активизировалась разработка вопросов периодизации и культурно-хронологического членения степных древностей среднего бронзового века. Этот процесс был стимулирован развернувшимися в 60-е гт. охранными раскопками курганов на юге России и Украины. Полевые исследования принесли весьма внушительные по объему материалы и позволили существенно раздвинуть границы катакомбного ареала за счет Верхнего Прикубанья [Нечитайло, 1978, с. 106-134], степных районов Крыма [Щепинский, 1966, 20-21] и Молдавии [Дергачев, 1981]. Рассматриваемый период отмечен появлением первых узко региональных схем периодизации, отразивших основные особенности развития обряда и инвентаря погребений катакомбного типа на территории степного Предкавказья [Фисенко, 1967; Сафронов, 1974] и Нижнего Подонья [Братченко, 1976]. Тогда же наметившаяся ранее тенденция к территориальному обособлению катакомбных памятников в рамках отдельных вариантов [Иессен, 1950, с. 167 - 168; Попова, 1955, с. 67 - 93], завершилась переоформлением последних в самостоятельные культуры [Клейн, 1962, с. 26 - 38] катакомбной культурно-исторической общности [Шапошникова, 1971, с. 317 - 334]. В ряде регионов были выделены комплексы «переходного типа» со смешанными (ямно-катакомбными) чертами, составившие особую хронологическую группу [Клейн, 1961, 49 — 65; Фисенко, 1970, с. 62; Евдокимов, 14 1979, с. 46]. Период существования культур ККИО, древнейшей из которых была признана донецкая, определен в рамках 2000 - 1300 гг. до н. э. [Братченко, 1976, с. 153]. Особенно остро развернулась полемика по вопросу о происхождении культур, практиковавших в эпоху средней бронзы катакомбный обряд погребений. Постулируемый в работах О.А.Кривцовой-Граковой и Т.Б.Поповой тезис о местном формировании катакомбной традиции на основе предшествующей ей ямной вызвал серьезные возражения у ряда исследователей [Шапошникова, Березанская, 1957, с. 273; Клейн, 1961, с. 64], что повлекло за собой появление альтернативных (миграционных) концепций, объясняющих происхождение наиболее ярких катакомбных образований. Л.С.Клейн выдвинул идею западных истоков донецкой культуры, обнаружив в ее материалах элементы культур Северной Европы и Средиземноморья [Клейн, 1962, с. 86]. Этого же направления поисков придерживались Н.А.Николаева и В.А.Сафронов, которые нашли прототипы древнейшим катакомбам Восточной Европы в польской культуре Злота [Николаева, Сафронов, 1979, с. 41; 1981, с. 10 — 14]. Считая центром становления катакомбных традиций степное Предкавказье, В.А.Фисенко связывал сложение местной предкавказской культуры с близкими куро-аракским племенами, продвинувшимися из Анатолии и Северной Месопотамии через Закавказье в калмыцко-манычские степи [Фисенко, 1966, с. 12]. Дифференцированно к оценке генезиса катакомбных памятников Нижнего Подонья и Подонцовья подошел С.Н.Братченко. В материалах погребений донецкого типа он видел преемственность с ямной культурой и сильное влияние северокавказского компонента [Братченко, 1976, с. 58, 59]. Донецкую культуру в свою очередь исследователь рассматривал как подоснову для позднекатакомбных групп — бахмутской и манычской, в формировании которых принимали участие соответственно харьковско-воронежская (среднедонская) и предкавказская культуры [Братченко, 1976, с. 75,106]. Более обстоятельный характер в исследованиях 60-х - 70-х гг. носит морфологический анализ катакомбного металла. Наиболее ярким примером здесь может служить работа С.Н.Братченко, где впервые была убедительно показана связь определенных категорий и типов металлических изделий с различными в культурно-хронологическом отношении группами катакомбных памятников Нижнего Подонья [Братченко, 1976, с. 138 — 144]. И хотя производственным вопросам в ней не уделено специального внимания, многие замечания автора, касающиеся принципов классификации металла, оказали влияние или легли в основу ряда исследований последующих десятилетий. Менее удачными с этой точки зрения стали диссертационные работы Л.С.Клейна о происхождении донецкой катакомбной культуры [1968] и В.А.Фисенко о катакомбных племенах Северо-Западного Прикаспия [1967]. Они отличаются тенденциозностью, обусловленной стремлением авторов найти 15 типологические соответствия в материалах культур, к которым катакомбная традиция (по их представлениям) восходит генетически. Исследованиями Е.Н.Черных и С.Н.Кореневского была определена сырьевая база катакомбного металлообрабатывающего производства и аналитически доказан факт его существования. Однако решающим аргументом, поставившим точку в вопросе освоения степными племенами приемов металлообработки, явилось открытие погребений с плавильным, литейным и кузнечным инструментарием. Первые описания и научные оценки таких комплексов были даны в работах В.П.Шилова [1966], О.В.Шапошниковой [1971], В.С.Бочкарева [1975; 1978], С.С.Березанской [1980]. В.С.Бочкаревым, в частности, была выдвинута гипотеза, согласно которой захоронения с плавильно-литейным инвентарем (так называемые комплексы «литейщиков») демонстрируют обычай степных культур отражать в погребальном обряде прижизненную специализацию умерших. На это, по его мнению, указывает определенный принцип подбора инвентаря, в составе которого обязательно присутствуют инструменты узко профессиональной направленности. Важнейшими условиями существования такого обычая (известного этнографически) исследователь считал: 1) тесную связь очага металлообработки с культурой, к которой принадлежат комплексы «литейщиков»; 2) наличие среди погребений этой культуры могил мастеров из других сфер производства [Бочкарев, 1978, с. 52, 57]. Устойчивое сочетание инструментов литейного и кузнечного дела в погребениях документирует, как он полагал, неразрывную связь профессии литейщика и кузнеца [Бочкарев, 1975, с. 65-68]. Примечательно, что идеи В.С.Бочкарева наиболее рельефно проявлялись в материалах катакомбных культур. Собственные соображения на эту тему высказала С.С.Березанская [Березанская, 1980]. Проанализировав особенности обряда и инвентаря открытых к тому времени на Украине погребений древних мастеров металлообработки, она вслед за Т.Б.Поповой пришла к заключению о сравнительно позднем освоении катакомбными племенами металлургических навыков и техники литья. В качестве основного аргумента С.С.Березанская приводит отсутствие находок плавильного и литейного оборудования в производственных комплексах ранней-начала средней бронзы, откуда происходят, по ее оценке, исключительно кузнечные наборы инструментов [Березанская, 1980, с. 248]. В отличие от В.С.Бочкарева, исследовательница считала невозможным совмещение в одних руках функций литейщика и кузнеца. В степных культурах эти профессии, по ее мнению, существовали независимо друг от друга [Березанская, 1980, с. 249]. Выводы С.С.Березанской не получили подтверждения на конкретном археологическом материале и вскоре были подвергнуты обоснованной критике [Гей, 1986, с. 32]. 16 Итоговая черта, обозначившая достижения советской археологии 60-х - 70-х гг. в изучении катакомбного металлообрабатывающего производства, была подведена в крупной статье Е.П.Черных, посвященной обсуждению общих вопросов развития древней металлургии на территории СССР [1978]. Выделенные автором этапы ее периодизации характеризуются качественными изменениями в сфере производства и распространения металлической продукции в эпоху раннего металла, происходившими в тесной связи с возникновением и распадом мощных историко-металлургических образований. Сути таких образований, по мнению Е.Н.Черных, отвечают введенные им ранее понятия металлургической провинции и составляющих ее очагов металлургии и металлообработки [Черных, 1976, с. 166 - 168]. Непосредственно с катакомбными племенами Северного Причерноморья, Подонья и Приазовья исследователь связывал деятельность «довольно мощного» очага металлообработки, помещенного им в рамки II фазы Циркумпонтийской металлургической провинции среднего бронзового века. Не давая очагу развернутой характеристики, Е.Н.Черных констатировал зависимость катакомбного производства от кавказской металлургии и преемственность местных традиций ямной культуры [Черных, 1978, с. 67]. Таким образом, к началу 80-х гг. в отечественной историографии утвердилось представление о единообразии катакомбной металлообработки, развивавшей стереотипы предшествующей эпохи, полностью зависимой от кавказских источников металлургического сырья (мышьяковых бронз) и работавшей с ориентиром на кавказские образцы. Показательно, что эту позицию разделяло тогда большинство исследователей, занимавшихся вопросами металлургии и металлообработки древних скотоводов юга Восточной Европы. Выявление своеобразных типов орудий, характерных для всей катакомбной области, наряду с открытием комплексов «литейщиков» сделало бесспорным тезис о производстве основной массы металлического инвентаря памятников ККИО непосредственно в степной зоне. Интенсивное пополнение источниковой базы, обусловленное продолжившимися в 80-е гг. масштабными раскопками на новостройках, способствовало расширению спектра методических подходов к анализу полученного материала. Заметные новации наблюдаются в это время как на уровне изучения конкретных культурных образований и их вещевых комплексов, так и в оценке производственной сферы экономики древних степных сообществ. Первостепенное значение для понимания истоков становления, темпов, уровня развития и технического обеспечения катакомбной металлообработки имело открытие новых погребений литейщиков. Благодаря находкам литейных наборов на Украине (Остров Самарский, Верхняя Маевка XII) и в Прикубанье (Лебеди I, Чернышевский I), в комплексах раннебронзового века, дата формирования в степи бронзолитейной традиции была 17 отодвинута к первой половине - середине III тыс. до н. э. (в соответствии с общепринятой тогда «традиционной» хронологией) [Гей, 1986, с. 32]. По элементам обряда, предметам погребального инвентаря и, прежде всего, литейным инструментам указанные комплексы явно перекликались с захоронениями ККИО, что предопределило поиск корней катакомбной металлообработки в местных культурах предшествующего времени - новотиторовской Прикубанья и постмариупольской Поднепровья [Гей, 1986,с.29-32]. Освоение их носителями бронзолитейного производства, в свою очередь, воспринималось «как результат прямого влияния древнейшей металлургии Кавказа и распространения ее достижений вширь» [Гей, 1986, с. 32]. Идею тесной взаимосвязи степной металлообработки и кавказских металлургических центров в эпоху бронзы активно отстаивала А.Л.Ыечитайло. В ее первой, совместной с А.П.Рунич публикации, посвященной погребению мастера-литейщика у с. Скачки в Пятигорье [1985], находки литейного оборудования с территории Украины и Северного Кавказа рассматриваются как «вещи одного культурного круга» [Нечитайло, Рунич, 1985, с. 81]. Система аргументации сводится к оценке степени сходства степных и северокавказских инструментов в зависимости от их функций: одни признаются однотипными (сопла, тигли-льячки, формочки для отливки брусков), другие - иллюстрирующими общую для очагов ЦМП линию развития производственных технологий (от открытых со стороны брюшка литейных форм топоров к закрытым с литником в районе спинки). Наличие в степи специальных литейных приспособлений, по мнению А.Л.Нечитайло, отражает близкий характер взаимоотношений местных племен с носителями северокавказских культур и предполагает непосредственное участие последних в сложении и развитии степной металлообработки [Нечитайло, Рунич, 1985, с. 88]. В соответствии с территориально-хронологической привязкой погребений устанавливается и генеральное направление связей -Кавказ - Кубань - Крым - степная Украина [Нечитайло, Рунич, 1985, с. 86].2 Кульминацию процесса взаимодействия степных мастеров с металлургами Северного Кавказа А.Л.Нечитайло фиксирует в металлообработке катакомбных культур, с которыми связано большинство находок литейно-кузнечного инструментария [Нечитайло, 1988, с. 82 -87]. Приуроченность пунктов этих находок к определенным регионам Азово-Черноморской зоны (донецкому, приазовско-крымскому и нижнеднепровскому) явилась главным основанием для выделения центров бронзолитейного производства [Кубышев, Нечитайло, 2 Варианты производственных связей, реконструируемые по археологическим и этнографическим данным, приводит Е.Н.Черных. Для культур эпохи бронзы юга Восточной Европы он предлагает следующие возможные формы взаимодействия с Кавказом: транспортировка в степь металлургического сырья в чистом виде и в виде готовых изделий; местное воспроизведение (подражание импортным вещам); включение кавказских мастеров в степную среду [Cernykh, 1983, р.21-22].

Список литературы

Цена, в рублях: (при оплате в другой валюте, пересчет по курсу центрального банка на день оплаты)	1425

Скачать бесплатно	23679.doc

Найти готовую работу

ЗАКАЗАТЬ

Обратная связь:

Связаться

Вход для партнеров

Регистрация

Восстановить доступ

Материал для курсовых и дипломных работ

15.04.24 Задачи, условия и этапы организации экспериментальной работы

15.04.24 Критерии качества преподавания

15.04.24 Категория нормы в обучающей деятельности

Архив материала для курсовых и дипломных работ

Ссылки:

Счетчики:

© 2006-2022. Все права защищены.
Выполнение уникальных качественных работ - от эссе и реферата до диссертации. Заказ готовых, сдававшихся ранее работ.