У нас уже 176407 рефератов, курсовых и дипломных работ
Заказать диплом, курсовую, диссертацию


Быстрый переход к готовым работам

Мнение посетителей:

Понравилось
Не понравилось





Книга жалоб
и предложений

 





Название Медведь в традиционной культуре бурят
Количество страниц 151
ВУЗ МГИУ
Год сдачи 2010
Бесплатно Скачать 23700.doc 
Содержание Содержание
Оглавление:
Введение...с.3-17

Глава 1. Медведь в фольклорно-мифологической традиции бурят (генезис образа, его семантика и функции)...с.18-63

1.1. Этиология образа медведя в мифопоэтической традиции бурят...с. 18-39

1.2. Образ медведя в мифах «оборотнического» цикла...с.39-53

1.3. Образ медведя в бурятской паремии...с.54-63

Глава 2. Отражение элементов культа медведя в традиционной картине мира и религиозно-мифологических системах бурят (конец ХГХ-начало XX вв.)...с.63-84

Глава 3. Культ медведя в системе охотничьих обрядов бурят конца ХГХ-ХХвв. (структура, функции и семантика)...с.84-124
Заключение...с.124-128

Примечания...с.129-135

Библиография...с.136-150

Список сокращений...с.150-151


Введение

Изучение мировоззренческих аспектов традиционной культуры народов мира, их исторической роли и места в общем социально-культурном и этноконфессиональном комплексе является одной из важнейших задач в этнографических и этнокультурологических исследованиях и реконструкциях. Как отметила известный бурятский этнограф Г.Р. Галданова, «традиционные верования, отражая мировоззрение народа в прошлом, в то же время в силу большой консервативности и устойчивости, представляют собой важный историко-этнографический источник при решении вопросов этногенеза, историко-культурных и этнических связей бурят с другими народами» [Галданова, 1987, с. 3].

Адоративные элементы, связанные с медведем, в фольклорно-мифологической традиции народа, религиозно-мифологических системах (например, в шаманизме) и в традиционной картине мира у отдельных групп предбайкальских и забайкальских бурят проявляются неоднозначно. В этой связи представляется необходимым кратко охарактеризовать структуру бурятского этноса.

В историко-этнографической литературе существует деление бурятского этноса на две группы - восточную и западную. В состав западных бурят по племенной принадлежности входили булагаты, эхириты и хонгодоры. Основой такого разделения явились территориально-географический и исторический признаки (отличия в типе хозяйства, антропологии, особенностях языка, письменности, а также вероисповедании, родовом составе и др.), и, как ранее считалось, оно было обусловлено сложившейся системой административно-территориального деления. Однако эта система в большинстве случаев учитывала этнокультурные реалии и являлась результатом того объективного исторического процесса, который протекал в Байкальском регионе в XVII - XVIII вв. [Павлинская, 1996, с. 64]. Последние исследования по этногенезу бурятского этноса позволяют считать, что в основе разделения западных (предбайкальских) и восточных

(забайкальских) бурят лежит разность происхождения. По замечанию Т.Д. Скрынниковой, «можно выделить следующие субстраты, участвовавшие в формировании монголоязычных этносов: протомонгольский субстрат, который мог быть как субстратом так и суперстратом, и части других этносов ... прежде всего тюркоязычные и тунгусо-маньчжурские» [Скрынникова, 1998, с. НО]. Обобщая исследования в области этногенеза предбайкальских бурят, где констатируется наличие, а в ряде работ даже преобладание тюркского компонента, представляется возможным предложить следующую схему этногенеза предбайкальских бурят: тюркский (раннесредневековый) субстрат, монгольский суперстрат, средневековый, тунгусский и самодийский адстрат.

В свою очередь, среди западных бурят в этнографической литературе выделяются следующие территориально-родовые группы: нижнеудинские буряты, осинская и идинская группы, аларская, балаганская/унгинская, кудинская, верхоленская, ольхонская. Западно-бурятские по происхождению роды и «малые племена» являются преобладающими в составе тункинских, окинских и закаменских бурят, в Западном Забайкалье - в составе баргузинских и кударинских бурят. Основным занятием западных бурят, которым, как полагают исследователи, принадлежит примат в формировании бурятского этноса (главным образом это относится к булагатам), были скотоводство и земледелие. Для некоторых из них была характерна преобладающая роль земледелия (аларцы, балаганцы/унгинцы, идинцы). Ведущая роль скотоводства была характерна для кудинских и ольхонских бурят. Таежная охота, в том числе и на медведя, бытовала, главным образом, у нижнеудинских бурят, у отдельных субгрупп осинских бурят-булагатов («обусинских охотников»), верхоленских бурят и баргузинских (эхиритов). В генезисе именно этих групп важную роль сыграли тунгусские (верхоленские, баргузинские буряты), самодийские и кетоязычные роды и племена (нижнеудинские буряты).

Несомненно, что наиболее архаичными в мировоззрении и религиозно-мифологических представлениях бурят являются образы почитаемых животных. Их архаичность определяется «значением, которое имели животные на ранней стадии развития человечества» [Топоров, 1988, с. 440]. В связи с этим хотелось бы заметить, что анимальные образы являются важнейшим компонентом в «этногенетических» представлениях и генеалогической традиции бурятских родов и племен (диахронический аспект - идея происхождения коллектива от животного). Так, буряты племен хори и хонгоодор свое происхождение связывали с солнечной лебедицей (хун-шубуун), булагаты - с небесным быком {Буха-нойон баабай), эхириты — с байкальским налимом (эреэн гутар), а некоторые роды связывали его с волком (шоно, буруутхан, шонораг/шоно ураг - «волчий род») и т.д. Подобный «генетический диахронизм» бурятских генеалогических преданий позволил некоторым исследователям оперировать в своих реконструкциях терминами «тотемизм», «тотемический предок» и т.д.

В обрядовой традиции бурят отмечаются адоративные комплексы, характеризующиеся включением животных в семантическое поле и структуру составляющих их обрядов. С одной стороны, это обряды, связанные с почитанием конкретных священных животных или они адресованы богам, символом которых выступает то или иное животное (анимальный код). С другой стороны, к ним относятся обряды «промысловых культов», хотя адорация, реализуемая посредством жертвоприношения, и ритуалы с «промысловой» прагматикой обычно неразрывно связаны, составляя один прагматический и семантический аспект того или иного зоолатрического культа. «Промысловый» же элемент подобных обрядов указывает на глубокую архаичность, позволяя считать их наследием «охотничьей эпохи».

Актуальность темы исследования. Особое место в мифологии и обрядовой практике бурят занимает образ медведя, культ которого, или хотя бы рудименты почитания, были характерны для всех локальных групп бурят.
По замечанию Б.А.Васильева, «еще Бахофен отметил значение культа медведя в религиях древнего мира...и его широкое распространение». Культ медведя имел наибольший ареал распространения: он охватывал Скандинавию и Кольский Полуостров, Северо-Восточную Европу, всю таежную Сибирь, Амурский край и таежную зону Северной Америки [Васильев, 1948, с. 78].

Между тем, истоки особого отношения к медведю, комплекс идеологических представлений и связанные с ним адоративные элементы, не получили должного освещения в бурятской этнографии и, таким образом, представляют собой на сегодняшний день малоизученное явление. Материалы письменных, изобразительных, устных и других источников, в той или иной мере касающиеся культа медведя у бурят, довольно разрозненны и носят фрагментарный характер. Основное количество материалов, отражающих те или иные стороны идеологии и обрядов медвежьего культа, дают нам этнографические источники. Однако и они в лучшем случае освещают те стороны обрядов, которые интересовали только самих исследователей, их описавших. Эти отрывочные сведения не могут дать этнографической науке ясной картины того, что представлял собой культ медведя у бурят.

Таким образом, до настоящего времени в бурятоведении остаётся немало проблемных вопросов, касающихся образа медведя в традиционной культуре бурят в историческом, генетическом и семантическом аспектах. Решение этих вопросов в рамках комплексного подхода, во-первых, дает возможность реконструировать более полно комплекс представлений и обрядов, связанных с образом медведя в традиционной культуре бурят, в совокупности определяемых как «культ медведя»; во-вторых, позволяет охарактеризовать отдельные элементы ранних религиозных представлений, связанных с архаичной хозяйственной и общественной организацией ранних этнических предков бурят (или их предшественников). Все изложенное и обуславливает актуальность выбранной темы.

Степень изученности проблемы. Обзор исследовательской литературы, касающейся проблемы изучения культа медведя у бурят, особенно у ранних авторов, показывает, что в целом она носит описательный характер. Специальных же работ, в которых бы детально и комплексно исследовались структура и генезис, обрядовая атрибутика медвежьего культа у бурят, в исследовательской этнографической литературе на сегодняшний день не имеется.

Первые сведения об обрядах, совершаемых перед охотой на медведя и после нее, а также поверьях, связанных с добычей медведя у бурят, были описаны в кон.ХГХ-нач.ХХвв. Из наиболее ранних опубликованных исследований наибольшей информативностью обладают материалы М.Н.Хангалова, которые содержат описание «медвежьей церемонии», т.е. обрядов, связанных с охотой на зверя и захоронением его останков, описание охотничьего быта бурят, в частности, подготовку к медвежьей охоте, а также сказки и различные поверья о медведе [Хангалов, 2004а, 20046, 2004в].

Достаточно подробное и обстоятельное описание медвежьей охоты у бурят и сопровождающих ее ритуальных действиях содержится в «Материалах по истории и культуре бурят» Г.-Д. Нацова, хотя исследовательский анализ «медвежьих» обрядов не входил в задачи ученого [Нацов, 1995].

Некоторые сведения о существовании различных суеверий по отношению к медведю, о сроках охоты на него и правилах ее проведения, об особом статусе медведя в традиционных верованиях бурят и др. содержатся в работах Г.Н.Потанина [Потанин, 1882, 1883, 1916], статьях Б. Барадина [Барадин, 1925], П.П. Баторова [Баторов, 1926], П. Полтораднева [Полтораднев, 1929].

Ценность для нашей работы представил исследовательский анализ данной проблемы, предпринятый К.В. Вяткиной в статье «Пережитки тотемизма и его разложения в связи с облавными охотами бурят». Автор, сравнивая общие термины в названиях животных и родственных
номенклатурах, и изучив археологические материалы Саяно-Алтайского нагорья и Прибайкалья, связанные с образами животных, высказывает предположение о наличии в прошлом тотемного культа медведя у народов, населяющих данную территорию [Вяткина, 1933].

Очевидную значимость в разработке отдельных вопросов генезиса адорации, связанной с медведем у бурят, имели материалы археологических исследований А.П. Окладникова, изложенные в его работе «Культ медведя у неолитических племен Восточной Сибири» [Окладников, 1950].

Промысел медведя и обрядовая практика, связанная с ним,, рассматриваются в монографии С.Г. Жамбаловой «Традиционная охота бурят» [Жамбалова, 1991]. В работе исследователь на основе полевых, архивных и литературных источников раскрывает процесс формирования и развития охотничьей культуры бурят, где нас в большей мере интересует представленный ею «производственно-идеологический комплекс» охотничьего общества. Однако необходимо отметить, что нам трудно согласиться с некоторыми оценками исследователя. Например, с обозначением комплекса обрядовых действий по захоронению останков медведя, бытовавшего в прошлом у бурят, «медвежьим праздником». По этнографическим! материалам у бурят медвежьего праздника не было. С.Г.Жамбалова указывает, единственной формой охоты на этого зверя у бурят является добыча медведя «на берлоге» [Жамбалова, 1991, с. 129].

В общем русле исследований по нашей теме интерес представляют работы Г.Р. Галдановой, в которых заключены ценные материалы о содержании охотничьего культа, особом отношении и почитании животных у бурят, где также затрагивается и проблема бытования в прошлом культа медведя. Уникальный и весьма разнообразный по характеру материал, собранный ученым во время полевых экспедиций по районам республики, позволил ей выявить и проанализировать целый комплекс верований, представлений, обрядово-магических действий, связанных с различными культами бурят: огня, земли, хозяев стихий, в том числе и животных и т.д.
Несмотря на небольшой объем сведений, касающихся собственно культа медведя, нужно отметить, что они носят цельный характер, позволяющий опираться на их научную достоверность и точность [Галданова, 1981, 1987, 1992].

Из последних опубликованных работ большую ценность для нашей работы представляют материалы монографии Н.Б. Дашиевой «Календарь в традиционной культуре бурят (опыт историко-этнографического и культурно-генетического исследования)», где рудименты почитания медведя в культовой традиции бурят анализируются автором в связи с реконструкцией архаического календаря бурят. В работе впервые предприняты семантический анализ образа медведя и попытка выявить этногенетические истоки почитания медведя у бурят [Дашиева, 2001].

Специально посвященным исследованию медвежьего культа у бурят является статья А. А. Бадмаева «Реликты культа медведя в культуре бурят», выполненная на основе фольклорных, этнографических и этимологических сопоставлений. В работе автор приходит к выводу, что в культе медведя у бурят сохранились реликтовые черты, восходящие к развитому тотемному культу этого животного в далеком прошлом. Исследователь выдвигает гипотезу, согласно которой медвежий культ был распространен у предков бурят еще до возникновения такого феномена как шаманизм [Бадмаев, 2002].

Проблема бытования в бурятской культуре культа медведя не может ограничиваться изучением материалов только бурятской этнографии, так как у бурят нет данных мифологии и фольклора о медведе как прародителе человека, также нет обрядов, отражающих тотемный характер зверя, наподобие медвежьих праздников у народов Западной Сибири и Дальнего Востока. Исследование этой проблемы требует обращения к широкому кругу источников по этнографии, археологии, мифологии и лингвистике народов, занимающих сопредельные с бурятским ареалом территории, в которых культ медведя имеет ярко выраженный характер. Сопоставление элементов архаических верований, сохранивших следы зооморфных культов у

тунгусских и таежных тюркоязычных народов и бурят, выявляет общие моменты (сюжетные, обрядовые), что, несомненно, указывает на общие истоки в их воззрениях на медведя в глубоком прошлом. Подобные схождения являются отражением общей этнической и культурной истории народов алтайской культурной общности. Именно поэтому сравнительно-историческое изучение элементов культа медведя в этнических культурах этих народов даст возможность более детальной реконструкции семантики образа медведя у протобурят.

В целом, по культу медведя, характерного для обитателей всей таежно-тундровой и горно-таежной полосы Сибири, существует довольно обширная литература.

Культ медведя у эвенков и других тунгусоязычных этносов исследовался А.Ф. Анисимовым [Анисимов, 1959, 1960, 1969]. Наиболее полно культ медведя у эвенков отражен в трудах Г.М. Василевич [Василевич, 1930, 1957, 1969]. По мнению этих исследователей, почитание медведя у эвенков носило промысловый характер, однако в его основе лежат тотемистические представления. При этом предполагается, что он был унаследован тунгусоязычными народами от древних палеоазиатских (палеосибирских) групп, в культуре которых исследователи видят его истоки. Для анализа содержания и формы культа медведя у бурят в сравнительно-сопоставительном плане мы использовали в первую очередь эвенкийский материал.

Особый интерес вызывает разработка адорации, связанной с медведем, у тюркоязычных народов Сибири - у якутов и южносибирских (саяно-алтайских) тюрков. Это связано с уверенно выделяемым исследователями тюркским компонентом в этногенезе и этнической истории бурят. Почитание медведя у якутов рассматривали И.А.Худяков [Худяков, 1969], В.М.Ионов [Ионов, 1915], А.Е. Кулаковский [Кулаковский, 1923], В.Л. Серошевский [Серошевский, 1993] и др. Из работ о якутском культе медведя наибольший интерес представляет статья В.М. Ионова «Медведь по воззрениям якутов»,
написанная на основании материалов, собранных в Центральной Якутии [Ионов, 1915]. Из современных ученых бытование соответствующего феномена в комплексе традиционных верований и культов якутов рассматривали Н.А. Алексеев [Алексеев, 1980] и С.К. Колодезников [Колодезников, 1996] и др. Верования алтайцев и шорцев, связанные с медведем, освещены в статье Л.П. Потапова «Пережитки культа медведя у алтайских турок» [Потапов, 1928]. Что касается таких этнографических групп, как хакасы, тувинцы, тувинцы-тоджинцы, тофалары, то нужно отметить, что в литературе имеются лишь отрывочные сведения о почитании ими медведя.

У народов Сибири в наибольшей степени изучен культ медведя и т.н. «медвежий праздник» у обских угров - хантов и манси. Обско-угорский медвежий праздник изучали Н.Н. Харузин [Харузин, 1898], В. Новицкий [Новицкий, 1925], A.M. Золотарев [Золотарев, 1934], В.Н. Чернецов [Чернецов, 1965], В.М. Кулемзин [Кулемзин, 1972, 1996], З.П. Соколова [Соколова, 1972, 2000], И.Н. Гемуев [Гемуев, 1985], Н.А. Гондатти [Гондатти, 1988], Н.В. Лукина [Лукина, 1990], Т. Молданов [Молданов, 1999] и др.

Связь медвежьего праздника с охотничьим хозяйством у обских угров и амуро-сахалинских народов отмечает Б.А.Васильев. В классической работе «Медвежий праздник» исследователь подчеркивает промыслово-магичеекое значение этого праздника [Васильев, 1948].

Исследованию почитания медведя у народов Амура и Сахалина посвящены работы А.В. Смоляк и Е.А. Крейнович. А.В. Смоляк, изложив свой взгляд на происхождение ряда элементов медвежьего культа у народов Амура и Сахалина, подчеркнула самобытность культуры этих народов, ее аборигенный характер [Смоляк, 1976]. Е.А. Крейнович в двух статьях описала медвежий праздник, изученный ею у нивхов Амура и Сахалина как по случаю удачной охоты на медведя, так и после убиения медведя, выращенного в клетке [Крейнович, 1982].
Из последних опубликованных работ по изучению культа медведя и «медвежьего праздника» у обских угров и амуро-сахалинских народов наибольший интерес для нас представляют труды З.П. Соколовой [Соколова, 1998, 2000, 2002], где исследователь на основе многолетнего опыта исследований особенностей медвежьего культа у этих народов приходит к выводу, что в целом культ медведя и медвежий праздник у народов Сибири -сложный синкретичный комплекс представлений и обрядов, свидетельствующий о длительности его развития как на общей охотничье-промысловой основе, так и под влиянием этногенетических процессов и этнических контактов на разных территориях и в различных этнических средах.

Как мы видим, представленный обзор работ по исследованию культа медведя у бурят в сравнении с другими народами Сибири и Дальнего Востока вновь позволяет резюмировать о недостаточной изученности этого культурно-исторического явления в бурятской этнографии и востребованности его комплексного исследования в рамках традиционной культуры бурят.

Соответственно, целью данной диссертационной работы является исследование историко-генетических и культурно-семантических истоков медвежьего культа в традиционной культуре бурят на основе семантического анализа образа медведя в религиозно-мифологических представлениях и связанных с ними обрядах.

Исходя из поставленной цели, в работе определены следующие задачи:

1) выявление генезиса культа медведя в традиционной культуре бурят;

2) реконструкция наиболее полной синтагматической структуры обрядности, связанной с воззрениями о медведе как культово почитаемом звере;

3) выявление общебурятских черт и локальных особенностей в почитании медведя у разных групп бурят;
4) интерпретация сходства и различий обрядово-ритуальной практики, связанной с культом медведя у бурят с таковым у сопредельных этносов;

5) выявление и анализ семантической связи мифологических преданий и обрядовой практики, связанных с образом медведя, с религиозно-мифологическими представлениями и верованиями иного семантического и функционального уровня (как с бурятскими, так и с иноэтничными);

Объектом исследования является комплекс адоративных элементов и религиозно-мифологических представлений в традиционной культуре бурят, обозначенных нами как «культ медведя».

Предметом исследования являются следующие системные компоненты, из которых состоит т.н. «культ медведя у бурят»: 1) фольклорно-мифологические предания бурят о медведе; 2) представления, поверья и запреты, связанные с сакральным образом медведя; 3) комплекс ритуалов, связанных с промыслом медведя.

Территориальные и хронологические рамки. Территориальные рамки охватывают те районы этнического ареала бурят, где были зафиксированы промысел медведя и связанные с ним обряды, поверья, запреты, религиозно-мифологические представления и т.д. Это Предбайкалье (УОБАО, Иркутская область) и Западное Забайкалье (РБ), а также район Присаянья в пределах Нижнеудинского р-на ИО. Хронологические рамки исследования ограничены периодом второй половины XIX - начала XX вв., к которому и относится описание отдельных компонентов соответствующего адоративного комплекса.

Выполнение намеченных задач, особенно в «генетическом» и историческом аспектах, предполагает привлечение как типологически близкого к предмету нашего исследования материала, так и материалов, которые могут быть признаны генетически связанными с почитанием медведя у бурят. Соответственно, целесообразным следует признать оперирование материалом, зафиксированным в древних петроглифах, статуарных изображениях и т.д., что обуславливает расширение
границ исследования во времени до эпохи энеолита - ранней бронзы, а также территориальных рамок исследования. Расширение последних предполагает использовать материалы по рудиментам культа медведя у других народов Сибири. Конечно, необходимо признать, что чем генетически и хронологически ближе к бурятам привлекаемый как для синхронического, так и для диахронического изучения материал, тем меньше элемент гипотетичности в предполагаемых реконструкциях. Хотя, в целом, правомерность более широкого его привлечения представляется несомненной, так как эти данные не только облегчают толкование обрядов и мифологических сюжетов, но и проясняют их взаимосвязь.

Теоретико-методологическая основа работы. Методологическую основу исследования составляет метод историзма и комплексный подход, применяемый к изучаемому явлению. Большое значение уделено историко-сравнительному или компаративному методу, который, в свою очередь, предполагает три вида исторических сравнений: 1) историко-типолощческие (изучающие сходство конвергентных явлений); 2) историко-генетические (исследующие явления, имеющие сходную генетическую связь в их развитии, т.е. диахронно); 3) историко-диффузионные (изучающие явления, распространявшиеся в результате заимствований). Историко-типологический метод (один из основных в данной работе) позволил в соответствии с целью и задачами исследования провести типологические сравнения и параллели по вопросам медвежьего культа с таковым у сопредельных с бурятами народов. При изучении фольклорных источников, касающихся образа медведя, были применены методы научного синтеза и анализа, метод семантического анализа. При реконструкции архаичных мифов и преданий был применен метод ретроспективного анализа.

Теоретико-методологической базой исследования послужили труды С.А. Токарева, Д.К.Зеленина, О.М. Фрейденберг, А.П. Окладникова, Е.М. Мелетинского, Е.С. Новик, Е.А.Алексеенко, Н.Л. Жуковской, Е.А.Торчинова, З.П. Соколовой, Г.Р. Галдановой, Т.Д. Скрынниковой, монографии
коллектива авторов A.M. Сагалаева, И.В. Октябрьской, Э.Л. Львовой, М.С. Усмановой и др.

Источниковая база исследования. В процессе работы над диссертационным исследованием были использованы труды исследователей, которые одновременно явились источниками. Это работы М.Н.Хангалова, Б. Барадина, Г.Н.Потанина, Г.-Д. Нацова, Г.Р. Галдановой, С.Г. Жамбаловой, З.П.Соколовой и др. Были использованы архивные материалы из фондов музея истории Бурятии им. М.Н.Хангалова; материалы из фондов СП. Балдаева, материалы из ХВР ИМБиТ - полевые записи Г.Р. Галдановой (ед.хр. 3406), «Материалы по этнографии аларских бурят» 45 (423) П.П. Баторова. Эти материалы, различные по своему характеру, содержат ценные сведения для разработки темы нашего исследования. Ценным источником явились памятники фольклора бурят: героические эпосы «Абай Гэсэр», «Аламжи Мэргэн», где можно обнаружить важные сведения из традиционного религиозного мировоззрения бурят; легенды и предания бурят [Буряад арадай туухэ домогууд, 1990], сказки [Бурятские народные сказки, 1990]. Также в диссертации использованы материалы полевых экспедиций кафедры этнологии и фольклора ВСГАКиИ, а также записи собственных полевых исследований, проведенных автором в Баргузинском и Курумканском районах республики Бурятия в 2002-2004г.г.

Научная новизна исследования определяется прежде всего тем, что в представленной работе впервые в бурятской этнографии на основе систематизации, обобщения и анализа накопленного учеными-этнографами материала, прямо или косвенно касающегося проявлений культа медведя в традиционной культуре бурят, произведена реконструкция религиозно-мифологических воззрений о медведе и обусловленных ими обрядов как единой системы. Комплексный подход к изучению культа медведя в традиционной бурятской культуре позволил: а) в историко-генетическом плане: более детально реконструировать семантику образа медведя у бурят (метод сравнительно-исторического изучения элементов культа медведя у
бурят с таковым у сопредельных этносов); б) в культурно-семантическом плане: выявить обусловленность религиозно-мифологических

представлений, верований и обрядов, связанных с почитанием медведя, не только тотемистическими и промысловыми воззрениями на зверя, но и с идеями отражения элементов культа медведя в проекции других культовых систем (пропициальном, т.е. умилостивительном культе, культе умирающего и воскресающего зверя и др.) и в шаманизме.

Также исследователем введены в научный оборот ранее не использовавшиеся в исследованиях архивные и полевые материалы.

Научно-практическая значимость работы. Материалы и основные результаты работы могут быть использованы при исследовании тех или иных аспектов традиционной культуры бурят и других народов Сибири, в том числе и при написании специальных и обобщающих научно-этнографических работ. Практическая значимость работы также заключается в том, что ее положения и результаты могут быть использованы в учебно-образовательных целях: для составления спецкурсов, учебных программ и пособий в ВУЗах, а также при разработке методических пособий для школ с программным изучением национальной культуры.

Структура диссертации. Работа состоит из введения, трех глав, шести параграфов, заключения, примечаний и библиографического списка использованной литературы. Последовательность расположения глав и параграфов обусловлена самим содержанием исследования, связанным с целью и задачами данной темы.

Апробация работы. Основные положения диссертации отражены в следующих публикациях общим объемом 2,6 п.л.:
Список литературы 1). Реликты медвежьего культа в культуре бурят // Этнокультурное образование: совершенствование подготовки специалистов в области традиционных культур: Материалы IV международного симпозиума 25-28 сентября 2003 г. - Улан-Удэ, 2003. - Т.2. - С.215-222.
2). Медведь в традиционных представлениях бурятских охотников // Сибирь: Этносы и культуры. - Вып. 9. Этнические процессы и традиционная культура. - Москва - Улан-Удэ, 2005. - С. 116-129.

3). Культ медведя в мифологической и фольклорно-эпической традициях бурят // Культурное пространство Восточной Сибири и Монголии. -Улан-Удэ, 2004. -Т. 1. -С. 188-213.

Цена, в рублях:

(при оплате в другой валюте, пересчет по курсу центрального банка на день оплаты)		 1425
Скачать бесплатно 23700.doc 





Найти готовую работу


ЗАКАЗАТЬ

Обратная связь:


Связаться

Доставка любой диссертации из России и Украины

Вход для партнеров

Регистрация

Восстановить доступ

Материал для курсовых и дипломных работ


Ссылки:

Выполнение и продажа диссертаций, бесплатный каталог статей и авторефератов

Счетчики:

Besucherzahler
счетчик посещений

© 2006-2022. Все права защищены.
Выполнение уникальных качественных работ - от эссе и реферата до диссертации. Заказ готовых, сдававшихся ранее работ.