Бесплатно скачать, заказать диплом, курсовую, диссертацию Архитектурные программы русских поэтов в усадебном строительстве конца XVIII - XIX веков

У нас уже 176407 рефератов, курсовых и дипломных работ

Сделать закладку на сайт

Заказать диплом, курсовую, диссертацию

Быстрый переход к готовым работам

Мнение посетителей:

Книга жалоб
и предложений

Название	Архитектурные программы русских поэтов в усадебном строительстве конца XVIII - XIX веков

Количество страниц	312

ВУЗ	МГИУ

Год сдачи	2010

Бесплатно Скачать	25145.doc

Содержание	Содержание ВВЕДЕНИЕ...1 ГЛАВА 1. Архитектурно-строительная программа Державина в общеэстетическом контексте предромантической эпохи...9 ЧАСТЬ 1. Усадебный мир в поэзии Державина...9 ЧАСТЬ 2. Державинская усадьба. История и идеал...26 ЧАСТЬ 3. Природа и история в державинской усадьбе...52 ЧАСТЬ 4. Регулярность и живописность в усадебных ансамблях 1770-х- 1790-х годов...78 ЧАСТЬ 5. Дом как храм. Пространственная и смысловая доминанта усадебного ансамбля...98 ГЛАВА 2. Дом Боратынского в Муранове и архитектура романтического времени...128 ЧАСТЬ 1. Боратынский как архитектор-дилетант: воплощение мечты о «счастливом уединении»...128 ЧАСТЬ 2. Дом Боратынского в Муранове: житейский и художественный проект...143 ЧАСТЬ 3. Оригинальное и типическое в постройке Боратынского: к вопросу стилистике мурановского дома...162 ГЛАВА 3. Усадебная идиллия Фета в условиях пореформенной России...194 ЧАСТЬ 1. Специфика биографии и жизненного контекста Фета... 194 ЧАСТЬ 2. Образы сельскохозяйственной идиллии в поэзии и прозе...219 ЧАСТЬ 3. Реконструкция фетовской идиллии в усадьбе Воробьевка...263 ЗАКЛЮЧЕНИЕ...285 БИБЛИОГРАФИЯ...312 Введение ВВЕДЕНИЕ С каждым годом русская дворянская усадьба привлекает к себе все большее внимание. Исследователи, ограниченные в советское время определенными идеологическими рамками, открывают для себя новые, ранее неохваченные научным интересом темы. Одна из них связана с интересом к личности владельца усадьбы, что приводит к вопросу об истоках и основаниях художественного преобразования предметно-пространственной среды и о его соотношении с современным социальным и эстетическим контекстом. В нашей работе мы подходим к данному вопросу с помощью анализа архитектурно-строительной деятельности трех поэтов: Г.Р. Державина, Е.А. Боратынского, А.А. Фета. Интерес к такому ракурсу изучения проблемы обусловлен во-первых, важностью поэтической интонации, пронизывающей усадебное пространство, для его художественного понимания. Во-вторых, — невозможностью в поэзии, как и в усадебном строительстве, механического заимствования эстетических норм и приемов, сложившихся в западноевропейской культуре, в результате чего на первый план выходит проблема своеобразия русской усадьбы и ее культуры. Особенно существенно, что между поэтической и усадебной деятельностью можно обнаружить параллели и точки взаимного пересечения. С позиций междисциплинарного исследования это представляет несомненный интерес. Предмет нашего исследовательского интереса сводится к трем основным темам: параллелизм процессов, связанных со стихосложением и созданием художественного пространства усадеб; роль усадебной деятельности в творчестве и судьбе поэтов; исследование и систематизация представлений поэтов об идеальной усадебной среде и практических шагов по ее воплощению. Выбор Г.Р. Державина, Е.А. Боратынского и А.А. Фета позволяет проследить взаимосвязь поэтических и архитектурно-строительных программ на протяжении столетия, охватывающего как зрелую фазу развития усадьбы, так и ее постепенное угасание: Державин начинает строительство Званки в 1797 г., последнее же лето Фета в Воробьевке датируется 1892-м. Посередине этого временного отрезка располагается усадебный этап в жизни Боратынского - господский дом в Муранове он создает в 1842 г. Выбор трех вышеназванных поэтов продиктован не только важным местом усадьбы в их судьбе и не только возможностью заключить исследование в адекватную «хронологическую рамку», но и тем, что их творчество - подлинная антология романтического мировоззрения в России. Державин с циклом «Анакреонтических песен» (1804) и с «Жизнью Званской» (1807) знаменует предромантический этап отечественного стихосложения, Боратынский - стадию зрелого, а Фет — позднего романтизма, близкого к импрессионистическим проявлениям в поэзии и предшествующего символизму. Это существенно потому, что история русской усадьбы тесно связана с процессом становления романтического взгляда на мир - интерес к индивидуальному и особенному идет рука об руку с устройством и обживанием «дворянского гнезда». К вопросу о сходстве стилистических формаций в поэзии и усадебной архитектуре добавляется вопрос об эволюции усадебной среды, который обнаруживает свои «ответы», как в стихосложении, так и в создании усадьбы. Литературному творчеству Г.Р. Державина, Е.А. Боратынского и А.А. Фета посвящена обширная литература. Упомянем здесь С.С. Аверинцева1, П.Н. Беркова , Я.К. Грота, Г.А. Гуковского, А.В. Западова, В.А. 1 См. Аверинцев С.С. Поэзия Державина // Г.Р. Державин. Оды. Л., 1985. 2 См. Верков П.Н. Державин и Карамзин в истории русской литературы конца XVIII - начала XIX века // XVIII век. Сборник 8. Державин и Карамзин в литературном движении XVIII — начала XIX века. Л., 1969. 3 См. Державин Г.Р. Сочинения Держвина с объяснит, примеч. Я. Грота. 1-е изд. Т. I-IX. СПб., 1863-1883. А также: Грот Я.К Жизнь Державина. М., 1997; On же. Державин, как писатель и человек // Западова6, Г.Н. Ионина7, Л.И. Кулакову8, Г.П. Макогоненко9, И.З. Сермана10, Б.А. Успенского11 применительно к Державину; Г.О. Винокура12, Е.И. Лебедева13, Ю.В. Манна14, A.M. Пескова15, И.А. Пилыцикова16, Г. Хетсо17, Гавриил Романович Державин. Его жизнь и сочинения. М., 1909; Он же. Рукописи Державина и Н.А. Львова // Изв. имп. Акад. наук по отд. рус. яз. и словесности. СПб., 1859. Т. 8. 4 См. Гуковский Г.А. Русская литература XVIII века. М, 1999; перв. изд. - Л., 1927. 5 См. Западов А.В. Мастерство Державина. М., 1958. 6 См. Западов В.А. Державин и русская рифма XVIII в. // XVIII век. Сборник 8. Державин и Карамзин в литературном движении XVIII - начала XIX века. Л., 1969; Он же. Державин и Руссо // Проблемы изучения русской литературы XVIII века. Выпуск 1. Л., 1974. 7 См. Ионии Г.Н. Анакреонтические стихи Карамзина и Державина // XVIII век. Сборник 8. Державин и Карамзин в литературном движении XVIII - начала XIX века. Л., 1969; Он же. Творческая история сборника «Анакреонтические песни». Приложение // Державин Г.Р. Анакреонтические песни. (Литературные памятники). М., 1987. * См. Кулакова Л.И. О спорных вопросах в эстетике Державина // XVIII век. Сборник 8. Державин и Карамзин в литературном движении XVIII - начала XIX века. Л., 1969; Она же. Очерки истории русской эстетической мысли XVIII века. Л., 1968. 9 См. Макогоненко Г.П. Анакреонтика Державина и ее место в поэзии начала XIX в. Приложение // Державин Г.Р. Анакреонтические песни. (Литературные памятники). М., 1987; Он же. Державин // История русской литературы: В 4-х т. Л., 1980. Т. 1; Он оке. От Фонвизина до Пушкина. М., 1969; Он же. Пушкин и Державин // XVIII век. Сборник 8. Державин и Карамзин в литературном движении XVIII - начала XIX века. Л., 1969. 10 См. Серман И.З. Литературная позиция Державина // XVIII век. Сборник 8. Державин и Карамзин в литературном движении XVIII - начала XIX века. Л., 1969. 11 См. Успенский Б.А. Язык Державина // Из истории русской культуры. Т. IV (XVIII - начало XIX века).М., 2000. 12 См. Винокур Г.О. Баратынский и символисты // К 200-летию Боратынского. Сборник международной научной конференции. М., 2002. 13 См. Лебедев КН. Тризна: Книга о Е.А. Боратынском. М., 1985. 14 См. Манн Ю.В. Поэтика русского романтизма. М., 1976. 13 См. Боратынский Е.А. Поли. собр. соч. Т. 1. Стихотворения 1818-1822 годов. Под ред. А.Р. Зарецкого, A.M. Пескова, И.А. Пилыцикова. М., 2002. См. также: Песков A.M. Пушкин и Боратынский. Материалы к истории литературных отношений // Новые безделки. Сборник статей к 60-летию В.Э. Вацуро.М., 1995. 16 См. комментарии И.А. Пилыцикова к Боратынский Е.А. Поли. собр. соч. Т. 1. Стихотворения 1818 - 1822 годов. Под ред. А.Р. Зарецкого, A.M. Пескова, И.А. Пилыцикова. М., 2002. А также: Пильщиков И.А. «Я возвращуся к вам, поля моих отцов...»: Баратынский и Тибулл // Известия РАН. Серия литература и языкознание. 1994. Т. 53. № 2; Он же. «Les Jardins» Делиля в переводе Воейкова и «Воспоминания» Баратынского//Лотмановский сборник. Вып. 1. М., 1995. 17 Си. Хетсо Г. Евгений Баратынский. Жизнь и творчество. Осло-Берген-Тромсё, 1973. Л.Г. Фризмана18 - к Боратынскому; Г.Д. Асланову19, Д.Д. Благого20, Б.Я. Бухштаба21, В.А. Кошелева22, И.Н. Сухих23, А.Е. Тархова24, Л.И. Черемисинову25 - к Фету. Весьма подробно отражены и обстоятельства биографии поэтов. В случае Державина следует особо выделить труды Я.К. Грота, подготовившего полного собрания сочинений поэта26. В архиве Грота в ИРЛИ хранятся обширные иконографические материалы, связанные с усадебной деятельностью Державина: поэтажные планы и фасады господского дома, генеральный план усадьбы, ситуационный план Званки в окружении соседних поселений и проч. В научный оборот эти материалы ОТ OQ были частично введены А.Б. Никишиной и Н.Н. Калининым . 18 См. Фризман Л.Г. Поэт и его книги // Боратынский Е.А. Стихотворения и поэмы. (Литературные памятники). М., 1982; Он оке. Творческий путь Баратынского. М., 1966. 19 См. Асланова Г. Усадебная тема в творчестве Афанасия Фета // Научные издания Московского Венгерского колледжа. М., 2001. 20 См. Благой ДД. Мир как красота // Фет А.А. Вечерние огни. (Литературные памятники). М., 1981. 21 См. Бухштаб Б. А.А. Фет // А.А. Фет. Полное собрание стихотворений. Л., 1959; Он же. А.А. Фет. Очерк жизни и творчества. Л., 1990; перв. изд. - Л., 1974. 22 См. Кошелев В.А. «Лирическое хозяйство» в эпоху реформ // Фет А.А. Жизнь Степановки или Лирическое хозяйство. М., 2001; Он же. Лирика Фета и русская «усадебная поэзия» (К постановке проблемы) // А.А. Фет: проблемы изучения жизни и творчества. Курск, 1994. 23 См. Сухих И.Н. Шеншин и Фет: жизнь и стихи. СПб., 1997. 24 См. Тархов А. Музыка груди (о жизни и поэзии Афанасия Фета) // Фет А.А. Сочинения в 2-х томах. М., 1982. ТА; Он же. Проза Фета-Шеншина // Фет А.А. Сочинения в 2-х томах. М., 1982. Т. 2; 25 См. Черемисинова Л.И. А. Фет как один из прототипов образа Левина в романе Л. Толстого «Анна Каренина» // Скафтымовские чтения. Саратов, 1993; Она же. Афанасий Фет и «органическая» теория искусства // Проблемы изучения жизни и творчества А.А. Фета. Курск, 1990; Она же.. Фет: земледельческая утопия и реальность // Русская литература. 1989. № 4. 26 См. сноску 3. 27 См. Никишина А.Б. Об усадьбе Г.Р. Державина Званка // Памятники культуры. Новые открытия. Письменность. Искусство. Археология. 1984. Л., 1986. 28 См. Калинин Н.Н. Некоторые черты званской жизни // Памятники культуры. Новые открытия. Письменность. Искусство. Археология. 1993. Л., 1994. Основным научным источником сведений о Е.А. Боратынском является Летопись его жизни и творчества, составленная A.M. Песковым29. Что касается архитектурно-строительной деятельности поэта, то на эту тему трестом «Мособлстройреставрация» были проведены изыскания, легшие в основу проекта реставрации мурановского дома30. Данная документация в полном объеме хранится в архиве музея-усадьбы Мураново имени Ф.И. Тютчева. История жизни Боратынского в подмосковной усадьбе обширно отражена в путеводителях по дому-музею, из которых выделим издание К.В. Пигарева 1948 г.31 - более поздние публикации являются по сути пересказами этой работы. Летопись жизни и творчества А.А. Фета составлена Г.П. Блоком в 1920-х годах и полностью опубликована в 1994 г. с дополнениями и 'Х'У уточнениями Г.Д. Аслановой . Помимо этого авторитетного источника подробное изложение биографии поэта можно найти в трудах дореволюционных (В. Федина33), советских (Д.Д. Благой, Б.Я. Бухштаб, А.Е. Тархов34) и современных исследователей (В.А. Кошелев, И.Н. Сухих35). Усадебная деятельность Фета описана им самим в очерковой форме. Впрочем, систематизированного издания фетовской прозы на сегодняшний день не существует. Кропотливая научная работа по публикации его очеркового наследия была предпринята лишь в отношении «степановского» 29 Летопись жизни и творчества Е.А. Боратынского. Сост. A.M. Песков. М, 1998. См. также: Дерюгина Л.В. О жизни поэта Евгения Баратынского // К 200-летию Боратынского. Сборник международной научной конференции. М., 2002; Е.А. Боратынский. Очерк жизни и творчества // Боратынский Е.А. Поли. собр. соч. Т.1. Стихотворения 1818 - 1822 годов. М., 2002. 30 Усадебный дом в д. Мураново. Проект реставрации. Трест «Мособлстройреставрация». М., 1985. 31 Пигарев КВ. Мураново. М., 1948. 32 Блок Г.П. Летопись жизни А.А. Фета // А.А. Фет. Проблемы изучения жизни и творчества. Курск, 1994. См. также Блок Г.П. Рождение поэта. Л., 1924. : 33 Федина B.C. A.A. Фет (Шеншин). Материалы к характеристике. Пг., 1915. 34 См. соотв. сноски 20,21,24. 35 См. сноски 22,23. цикла36. Изображения усадьбы Воробьевка, сделанные Я.П. Полонским в 1890 г. и хранящиеся в музее ИР ЛИ, публиковались Н.Н. Фоняковой37, а обмерные чертежи дома поэта и генеральный план усадьбы - курским исследователем Е.В. Холодовой38. Званке в архитектуроведении отводится достойное место. Это объясняется тем, что ее авторство приписывается Н.А. Львову. Внимание усадьбе уделяют М.В. Будылина, О.И. Брайцева, A.M. Харламова, а также А.Н. Глумов в контексте рассмотрения творчества Львова39. К Боратынскому же интерес архитектуроведов пробудился лишь сравнительно недавно. Анализ характера и структуры дома в Муранове был дан Т.П. Каждан40, а затем С.С. Попадюком41. В тоже время взаимосвязь литературной и усадебной деятельности этих поэтов до сих пор мало изучена. Настоящая работа - первая попытка исследования, рассматривающего архитектурно-строительные программы Державина, Боратынского и Фета в качестве неотъемлемой части комплексного художественного проекта, имеющего как литературную, так и архитектурную составляющую. 36 См. сноску 22. 37 Фонякова Н.Н. Фет, его усадьба Воробьевка и семья Полонских // Памятники культуры. Новые открытия. Письменность, искусство, археология. 1986. Л., 1987. 38 Холодова Е.В. Воробьевка // Андреева Р., Попова Л. Русские провинциальные усадьбы XVIII -XX века. Воронеж, 2001. 39 Будылина М.В., Брайцева О.И., Харламова A.M. Архитектор Н.А. Львов. М., 1961; Глумов А.Н. Львов Н.А. М., 1980. Из работ историков русской усадьбы см.: Roosevelt P. Life on the Russian Country Estate. A Social and Cultural History. New Haven and London, 1995; Низовский А.Ю. Самые знаменитые усадьбы России. М., 2000. 40 Каждан Т.П. Художественный мир русской усадьбы. М., 1997. Ее же. Из истории русской усадьбы 1830 - 1840-х годов // Мир русской провинции. СПб., 1997. 41 Попадюк С. Мураново // Дворянские гнезда России. История, культура, архитектура. Очерки. М., 2000. По истории усадьбы см. также: Вайнтрауб Л.Р. Неизвестные автографы хозяйственной деятельности Е.А. Боратынского в Муранове (1831-1843 гг.) // К 200-летию Боратынского. Сборник международной научной конференции. М., 2002; Памятники Отечества: Мураново. М., 2003. № 58; Пигарев К.В. Мураново; Турчин B.C. «... в окрестностях Москвы». М., 1979. Выявление особенностей восприятия предметно-пространственной среды с помощью анализа стихотворного творчества Державина, Боратынского и Фета позволяет установить взаимосвязь между индивидуальным взглядом на мир, обусловленным личной судьбой поэта, а также процессами в современном ему обществе и искусстве, с эволюцией русской усадьбы. Обобщение корпуса литературного и архитектурного наследия поэтов в целях изучения их архитектурно-строительных программ выдвигает следующие цели и задачи: - Исследовать и систематизировать литературное наследие Державина, Боратынского и Фета, связанное с усадебным строительством, а также с вопросами восприятия предметно-пространственной среды; - Исследовать и систематизировать архитектурное наследие поэтов и связанные с ним иконографические материалы; - Уточнить детали биографии поэтов в контексте их архитектурно-строительных программ; - Исследовать контакты поэтов с современными им архитекторами, определить какое место занимают эти контакты в деятельности по созданию усадьбы; - Сопоставить художественные тенденции, проявляющиеся в литературном творчестве поэтов, с современными процессами в архитектуре и в частности - в усадебном строительстве; - Проанализировать представление поэтов об идеальной усадебной «модели»; - При освещении отдельных проблем возникают частные задачи. Одна из них - рассмотрение социально-политических воззрений А.А. Фета на развитие пореформенной России. В диссертации впервые собран материал, дающий представление о «моделях» усадебной жизни, реализуемых тремя крупнейшими представителями отечественной словесности на протяжении длительного исторического периода, начиная с конца XVIII в. и заканчивая 1890-ми гг. Знание этих «моделей» и конкретных форм их воплощения в жизнь может содействовать лучшему пониманию особенностей усадебных ансамблей указанного времени, а значит - учитываться при восстановлении утраченных памятников или их элементов, в частности, на Званке, в Муранове и Воробьевке. ГЛАВА 1. АРХИТЕКТУРНО-СТРОИТЕЛЬНАЯ ПРОГРАММА Г.Р. ДЕРЖАВИНА В ОБЩЕЭСЕТИЧЕСКОМ КОНТЕКСТЕ ПРЕДРОМАНТИЧЕСКОЙ ЭПОХИ Часть I. Усадебный мир в поэзии Державина История Званки, новгородского имения Гавриила Романовича Державина, относится к самому плодотворному периоду усадебного строительства в России, который начинается в последней четверти XVIII века и длится вплоть до начала Отечественной войны 1812 года. С момента издания Петром III «Манифеста о вольности дворянства» (1762), открывшего на законодательной основе возможность для частной жизни, свободной от обязательной государственной службы, культурное первенство постепенно переходит от роскошных резиденций императорских вельмож к повсеместно распространившемуся имению богатого и среднего дворянина. Представителей этого сословия отличает устремленность к индивидуальному жизненному пути, специфическому личному поведению, основанному на убеждении, что ценность человека заключается в его неповторимости — в тех качествах, которые Н.М. Карамзин определил новым словом «оригинальность». Однако при всей несхожести и разнообразии характеров людей этой эпохи объединяет представление о неотделимости собственной жизни и судьбы от государственных интересов42. В отличие от пришедших им на смену романтиков они прежде 42 Я.К. Грот в статье «Державин, как писатель и человек» отмечает: «В XVIII веке резкие, угловатые характеры были гораздо обыкновеннее, чем в наше время, когда более распространенное между всеми сословиями и притом более искусственное воспитание подводит всех под один довольно общий уровень образования и на всех кладет однообразную печать сдержанности и приличия. Вместо нынешнего сходства форм и приемов прежние люди зачастую обнаруживали особенности, которые в наше время навлекают на человека кличку чудака. «Своеобразие», по замечанию князя Вяземского, «обыкновенная принадлежность людей старого чекана». Таких людей можно встретить немало, например, в летописях европейских университетов за прошлое столетие; в наше время мы причислили бы к подобным характерам также Ломоносова, Сумарокова и Тредьяковского. К этому разряду можно отнести и Державина. Его отзыв о себе, «что горяч и в правде черт» (И, 78), не был самохвальством. Эту сторону своей личности высказал всего «люди группы», а потому в каждом исследуемом случае общее неизбежно отражается и проявляет свои закономерности в конкретном. Суждение о том, что усадьба является «автопортретом» своего владельца, бесспорное для поколения, сформировавшегося во время и после Отечественной войны, применительно к дворянам, выросшим во второй половине XVIII века, требует некоторых оговорок. В богатых и среднебогатых имениях внутренняя планировка и убранство дома, а также садово-парковые строения и скульптуры, позволяют, как правило, получить информацию об образе жизни и воззрениях конкретных владельцев, при этом общая структура ансамбля подчинена довольно строгой типологии, отступления от которой обуславливаются, в первую очередь, соображениями экономии. «Портретность» и условность в этих усадьбах соседствуют примерно тем же образом, что и в памятнике А.В. Суворову скульптора М. Козловского в Петербурге, где вполне реалистические, пусть даже идеализированные, черты лица полководца соединяются с античной трактовкой фигуры43. Поэзия в культурном ландшафте державинской эпохи Высокая степень условности, а вернее аллегоричности, присущая искусству XVIII века, неизбежно влечет за собой : возможность многократного прочтения художественного произведения, дешифровка он преимущественно в многочисленных ссорах и спорах с своими начальниками и сослуживцами, когда ради строгого соблюдения закона не хотел допускать в их действиях ни малейшего произвола; из этого благородного источника происходили и столкновения его с императрицей, когда он удостоился приближения к ней» (Грот 1909,90). 43 Ю.М. Лотман замечает, что Державин перенес этот принцип контрастного соединения в поэтический портрет Суворова: Кто перед ратью будет пылая Ездить на кляче, есть сухари... «Снегирь» (Лотман 2001, 180) 10 которого невозможна без определенного запаса общих знаний4, т.е. владения культурным контекстом эпохи. Особое место в этом контексте занимает поэзия. Историки, филологи и искусствоведы чрезвычайно высоко оценивают роль поэта в современном Державину мире . Ю.М. Лотман указывает, что «в то время как быть актером, живописцем <...>, музыкантом, архитектором, с одной стороны, и профессором, академиком, врачом, переводчиком - с другой, представляется [дворянам - A.M.] унизительным (эти сферы культуры обслуживаются разночинцами, крепостными интеллигентами или иностранцами, тоже разночинцами), поэт окружен ореолом общественного уважения, и его культурное амплуа пользуется высочайшим престижем» (Лотман 2000, 84). Поэзия концентрирует в себе почти все духовное содержание жизни нации: то, что в последующие эпохи занимает философа, историка, хроникера, ученого или публициста, в XVIII веке становится предметом литературы. Разнообразие тем, которые находят свое выражение в стихотворной форме, а также культурный полиглотизм, свойственный поэтам того времени, позволяют без труда обнаружить в их творчестве близкие аналогии явлениям, происходящим в иных сферах, художественной деятельности, в том числе и непосредственно связанным со становлением и развитием мира русской усадьбы. В поэзии принципиально невозможно господство представителей иностранных школ или механический перенос эстетических норм и художественных приемов, сложившихся в западноевропейской культуре. Здесь происходит 44 Д.С. Лихачев в книге «Поэзия садов» вводит в искусствоведческий лексикон термин «тезаурус». Написанное академиком о садах Романтизма распространяется и на другие сферы искусства современной Державину эпохи: «Применяя терминологию русского математика Ю.А. Шрейдера, занимающегося теорией информации и создавшего понятие «тезауруса», т.е. определенного, заранее существующего у получателя информации запаса знаний, в садах Романтизма очень важен этот романтический тезаурус у посетителя сада. «Тезаурус» посетителя романтического сада должен быть чрезвычайно разнообразен и включать сведения из различных [курсив мой -A.M.] искусств» (Лихачев 1998,259). 45 См. напр. Живов 2000, 677-679; Лотман 2000, 84-94; Серман 1969,44; Roosevelt 1995,292. 11 трансформация и переработка актуальных в искусстве тенденций на основе национального языка и, в значительной степени, национальной художественной традиции. Сходная ситуация возникает, когда создатели усадеб, апеллируя к разнообразным явлениям мировой культуры - от античных вилл до британских пейзажных садов, - отображают их адекватно существующим политическим, социальным и природным реалиям, в результате чего складывается оригинальная бытовая и эстетическая модель. Перефразируя Д.С. Лихачева, можно сказать, что в занятие поэзией, как и деятельность по созданию и обживанию усадеб определяют все «новое и основное» в культурной жизни последней трети XVIII и начала XIX века. Закономерно, что в это время сначала в Западной Европе, а затем и в России просыпается интерес к местам, связанным с выдающимися литераторами, событиями и героями их произведений. Мысль о том, что поэта нужно читать на фоне его родного ландшафта, впервые отчетливо прозвучала в работе англичанина Р. Вуда «Опыт об оригинальном гении и творениях Гомера» (1768) и была сразу же подхвачена И.Г. Гердером в его переписке об Оссиане и песнях древних народов (1773). В описательной поэме «Сады» (178246), имевшей огромный успех в России47, Жак Делиль мечтает прочесть стихи Вергилия «там, где он создал их» (Делиль 1987, 51). Далее (песнь III, ст. 620), рассказывая о посещении поместья английского поэта и садовода Александра Попа (1688-1744) в Твикенхэме, Делиль пишет: Заглядывая в грот, устроенный поэтом, Надеюсь я, что там, где смешан мрак со светом И полн поэзии таинственный уют, Достойные стихи на память мне придут. (Там же, 70) 46 Интересно, что в том же году Державин сочинил принесшую ему славу оду «Фелица». 12 В предисловии к своей поэме французский литератор, говоря о саде Попа, прямо заявляет: «Первыми памятниками знаменитому писателю служат построенный им дом, разбитый им сад и составленная им библиотека» (Там же, 7). Н.М. Карамзин, побывавший в Твикенхэме в 1790 году, дает о своей поездке в «Письмах русского путешественника» следующий краткий отчет: «Я видел его [Попа - A.M.] кабинет, его кресла -место, обсаженное деревами, где он в летние дни переводил Гомера, — грот, где стоит мраморный бюст его и откуда видна Темза, - наконец, столетнюю иву, которая чудным образом раздвоилась и под которую любил думать философ и мечтать стихотворец; я сорвал с нее веточку на память» (Карамзин 1980,515). Схожий интерес питают современники и к державинской Званке. Не случайно в 1810 году в «Вестнике Европы», редко печатающем архитектурные гравюры, издатели помещают «Вид Званки, усадьбы Г.Р. Державина вниз по Волхову от стороны Нова-города» (Борисова 1997, 62). Сам факт публикации изображения внешне неоригинальной для своей эпохи усадьбы свидетельствует о развитии двух затем прочно укоренившихся в культурном сознании тенденций: во-первых, о стремлении дополнить зрительный ряд ассоциациями, лежащими вне плоскости зрительного восприятия, а во-вторых о придании усадебным ансамблям Л 9 повышенного мемориального значения . Любой ландшафт, каким бы 47 В начале XIX века вышло три русских перевода поэмы - А. Палицына, П. Кабанова и А. Воейкова (1804,1812 и 1816 гг.). 48 В качестве свидетельства устойчивости данных тенденций приведем две цитаты, разделенные временным интервалом более, чем в 60 лет. А.И. Герцен в «Былом и думах» (1852-1868) замечает: «Старинные барские села и усадьбы необычайно хороши, особенно те, в которых два последних поколения ничего не исправляли и не переиначивали» (цит. по: Турчин 1996,19). В 20-е годы XX века М.А. Волошин оставляет в книге посещений мурановского музея следующую запись: «Погибни Мураново, нарушься этот изумительный ансамбль - вместе с ним утратится живой ключ к истокам русской философской поэзии, перестанет быть осязаема связь быта и пейзажа с лирикой Баратынского и Тютчева» (цит. по: Низовский 2000, 103). Об этом же говорится и в последней строфа «Жизни Званской» («Здесь Бога жил певец, 13 «естественным» он ни казался просвещенному герою державинского века, формируется главным образом его мироощущением, связанным с богатой европейской и национальной культурной традицией, а также с современными процессами, происходящими в области искусства и идей. Таким образом, художественная ценность Званки во многом определяется не качеством ее архитектурной композиции, но фигурой хозяина усадьбы, крупнейшего поэта своего времени. Державин в своей усадьбе: лирический герой и эмпирический человек Новгородское имение Державина становится наглядным воплощением созданного в стихотворных образах, заимствованных из Горация и Анакреонта, этического идеала независимой и свободной от государственных обязательств личности. При этом предлагаемая поэтом жизненная модель раскрывается в определенном развитии. Сначала она постулируется в литературных произведениях (стихотворения, сочиненные в период с середины 1770-х по 1804 год и объединенные в сборник «Анакреонтических песен»), затем воплощается в реальность - строится Званка, а далее приобретенный опыт описывается в поэтической форме («Евгению. Жизнь Званская», 1807) и тем самым, с одной стороны, смыкается с творчеством Державина предыдущих лет, а с другой -воспринимаемый сквозь призму художественного текста становится нравственным и поведенческим образцом. В «Очерках по истории русской культуры» Лотман, говоря о воспитательной роли литературы XVIII века отмечает: «Литература несет в себе идеальный «образ читателя», который она императивно навязывает реальному читателю. В результате создается ситуация, перевернутая по отношению к обычным нормам западноевропейского искусства той поры: текст обращен не к реальному читателю (и, тем более, не к покупателю), а к некоторому Фелицы»): бессмертие поэта невозможно для Державина без сохранения, хотя бы в памяти, конкретного 14 сконструированному идеалу читателя. Однако этот идеал активно воздействует на реальность, и достаточно одного поколения, чтобы реальный читатель принял эту норму как идеальные правила своего поведения» (Лотман 2000, 112). Огромное влияние «Жизни Званской» на поэтов пушкинской поры подтверждает справедливость заключения тартуского ученого49. Судьба Державина, поэта и человека, тесно связана с кругом самой передовой творческой интеллигенции его времени. В конце 1770-х годов складывается так называемый Державинский (или Львовский, или Державинско-Львовский) кружок, в который входят Н.А. Львов, В.В. Капнист, И.И. Хемницер, А.В. Храповицкий, М.Н. Муравьев, A.M. Бакунин и позднее А.Н. Оленин. Особую роль в этом избранном круге играет Николай Александрович Львов50, который становится на долгие годы эстетическим советником Державина. «Сей человек, - пишет Державин о Львове, - принадлежал к отличным и немногим людям, потому, что одарен был решительною чувствительностью к той изящности, которая, с быстротою молнии наполняя сладостно сердце, объясняется часто слезою, похищая слово. С сим редким и для многих непонятным чувством он был исполнен ума и знаний, любил Науки и Художества и отличался тонким и места, связанного с событиями его жизни и творчества. 49 См. напр.: Макогоненко 1969,113-127; Он же 1987,287-295; Мейор 1996, 79-96. 50 По некоторым сведениям Державина и Львова познакомил В.В. Капнист, с которым поэт служил в Переображенском полку, по другим - их первая встреча произошла в доме А. Дьякова, сенатского обер-прокурора, куда ввела Державина его первая жена Катерина Яковлевна, урожденная Бастидон (1762-1794) (Глумов 1980, 31). Я.К. Грот дает иную версию событий: «При перестройке сенатского здания 1779 года надзор за работами был поручен поэту. Делом Державина было между прочим устройство залы общих собраний, украшенной аллегорическими барельефами, которые придумывал Николай Александрович Львов. Здесь первый раз в биографии Державина является этот замечательный человек, который с этих пор до самой смерти своей (1803) приобретает такое значение в жизни и поэзии Гавриила Романовича» (Грот 1997, 166). Позднее Львов становится не только близким другом, но и свояком Державина. В 1795 году после кончины своей первой жены поэт вторично вступает в брак с Дарьей Алексеевной Дьяковой, родной супруги Львова Марии Алексевны. Любопытно, что третья сестра, Александра, была замужем за В.В. Капнистом.

Список литературы

Цена, в рублях: (при оплате в другой валюте, пересчет по курсу центрального банка на день оплаты)	1425

Скачать бесплатно	25145.doc

Найти готовую работу

ЗАКАЗАТЬ

Обратная связь:

Связаться

Вход для партнеров

Регистрация

Восстановить доступ

Материал для курсовых и дипломных работ

15.04.24 Задачи, условия и этапы организации экспериментальной работы

15.04.24 Критерии качества преподавания

15.04.24 Категория нормы в обучающей деятельности

Архив материала для курсовых и дипломных работ

Ссылки:

Счетчики:

© 2006-2022. Все права защищены.
Выполнение уникальных качественных работ - от эссе и реферата до диссертации. Заказ готовых, сдававшихся ранее работ.