---

Социальная обусловленность уголовно-правовой охраны осуществления государственных функций

Большинство норм, предусматривающих ответственность за должностные преступления, расположено в главе 30 УК РФ «Преступления против интересов государственной власти, государственной службы и службы в органах местного самоуправления». Если рассматривать государственную власть только как сово­купность государственных органов, то объект должностных преступлений пред­ставляется неполным: вне поля зрения остаются законные интересы граждан и общества. В текстах норм прямо указывается на причинение им вреда в результа­те совершения должностных злоупотреблений (ст. 285 УК РФ), превышений (ст. 286 УК РФ), халатности (ст. 293 УК РФ). Важно учитывать, что власть пред­ставляют конкретные люди, так как «вне должностей государственной службы государственная власть реально не существует»^[1], а «лица, за которыми признает­ся право распоряжаться в определенном отношении властью, называются органа­ми государственной власти»^[2]. Здесь возникает коллизия: должностные лица «по­сягают сами на себя».

В современных уголовных кодексах ряда государств разделы и главы о «пре­ступлениях против государственной (публичной) власти» содержат нормы, пре­дусматривающие ответственность за посягательства и насилие в отношении должностных лиц, иное воспрепятствование их законной деятельности и неис­полнение требований^[3]. Следует признать, что объект преступлений, которые со­вершаются в публичной сфере, не лежит на поверхности. Подмена понятий, в ре­зультате чего власть становится «потерпевшей» от преступлений должностных лиц, может привести к фактической безответственности самой власти: «Всякая власть исходит от народа. И никогда уже к нему не возвращается (Габриель Ла- уб)»^[4]. Сегодня вряд ли нужно соглашаться с тем, «...что государственной власти не могут быть установлены никакие границы ее деятельности»^[5]. О подзаконности власти убедительно свидетельствует ч. 2 ст. 15 Конституции РФ, в соответствии с которой органы государственной власти, органы местного самоуправления, должностные лица, граждане и их объединения обязаны соблюдать Конститу­цию РФ и законы. Власть должна быть подконтрольна, подотчетна и единствен­ным источником власти в Российской Федерации является ее многонациональный народ (ч. 1 ст. 3 Конституции РФ).

Итак, в соответствии с Основным законом государства, власть исходит от на­рода и к нему должна быть обращена. Перенос в содержании объекта акцента с власти на нарушаемые ее представителями интересы граждан и общества приве­дет к выхолащиванию методологических предпосылок формирования верного представления о механизме причинения вреда должностными преступлениями и необходимых мерах уголовно-правового воздействия. «Государственная власть, - отмечает О. Е. Кутафин, - не совпадает непосредственно с населением или наро­дом и осуществляется особым, государственным аппаратом. Он представляет со­бой совокупность государственных учреждений, посредством которых реализу­ются функции государства»^[6].

Возложение Конституцией на государство юридической обязанности защи­щать интересы личности делает его субъектом общественных отношений, кото­рые образуют содержание объекта уголовно-правовой охраны преступлений, со­вершаемых должностными лицами. Социологические исследования свидетельствуют о том, что все большее число граждан связывают свое благопо­лучие с функционированием государства. «По мнению россиян, сегодня страна движется в направлении идеи сильного государства, которое заботится о своих гражданах (28%, в 2005 г. - 17%). Далее следуют возвращение к моральным цен­ностям, проверенным временем, - порядок, основанный на сплочении нации (17%), идея великой державы, объединяющей разные народы (15%), социальная справедливость (13%). Реже россияне считают, что страна движется в сторону ценностей свободного рынка и частной собственности, демократии (по 8%) или идеи «Россия для русских» (7%)»^[7].

В результате опроса экспертов 95 % их подтвердили, что усиление государ­ства и повышение его авторитета способствуют защите прав граждан, 5 % рес­пондентов считают, что мощное государство делает граждан бесправными. Прак­тические сотрудники правоохранительных органов были более сдержанны, и за укрепление государства высказались 90 % от их числа. Думаем, подобное отно­шение объясняется существующими проблемами реализации государственных функций. «Слабость государства - и национальный, и международный источник проблем первого порядка»^[8].

В уголовно-правовой охране нуждаются не только непосредственно государ­ственная власть, как это определено в названии раздела X УК РФ, но деятельность государства в целом. Так, основы конституционного строя, на которые посягают преступления, предусмотренные в главе 29 УК РФ, охватывают более широкий круг общественных отношений, нежели отношения, связанные с реализацией вла­сти. Конституционный строй включает в себя и самые общие принципы государ­ственного и общественного устройства Российской Федерации. Возможным по­терпевшим от посягательства, предусмотренного ст. 277 УК РФ, признается не только государственный, но и общественный деятель. За совершение должност­ных преступлений к ответственности часто привлекаются лица, которые не явля­ются представителями власти и государственными служащими.

«Объект охраны, выступает и главным нормообразующим фактором, и важ-

18

нейшим обстоятельством, предопределяющим применение этих норм» . «От ха­рактеристики объекта, - пишет Ю. Е. Пудовочкин, - зависит то, каким образом он может быть нарушен...»^[9]. При этом следует учитывать значительный потенциал подвижности общественных отношений, особенно публичных. Помимо соответ­ствия избранных законодателем мер уголовно-правовой охраны им же сформули­рованному объекту, не меньшее значение имеет адекватное определение того, что следует охранять. Представление об объекте должностных преступлений как «...о жесткой логической структуре, в которой четко проработаны все ее внутренние взаимосвязи... годится скорее для относительно завершенной теории, излагаемой в учебниках, чем для реального хода научного познания»^[10]. Верное определение нуждающихся в охране общественных отношений публичной сферы имеет идео­логическое значение. Именно в государственном управлении находят концентри­рованное выражение интересы различных социальных классов, групп, обществ, оценивается отношение людей к действительности. Содержание объекта должно­стных преступлений неразрывно связано с мерой присутствия государства в раз­личных сферах жизни общества.

Т. Б. Басова предлагает назвать главу 30 УК РФ - «Преступления против ап-

21 ^J парата публичной власти» . Но социальную ценность представляют не органы

власти и учреждения сами по себе, а их «...нормальное, регламентированное за-

22

конодательством функционирование» . Государственные органы являются толь­ко одной стороной общественных отношений, которые выступают в качестве объ­екта должностных преступлений. Связь деятельности властных институтов, служебного поведения должностных лиц с соблюдением прав личности, общест­ва, государства, поддержанием правопорядка выражает категория «функции госу­дарства». Нормальное состояние отношений между субъектами определяется именно их взаимодействием, деятельностью. Но так же как функции государства «...никогда не отождествляются и не могут отождествляться с самой деятельно­стью или отдельными аспектами деятельности государства»^[11], так и объект уго­ловно-правовой охраны не может быть тождественным объекту конкретных пре­ступлений.

Сущность государства воспринимается через деятельность органов власти и должностных лиц. «Не надо забывать, - пишет Н. М. Коркунов, - что государство не есть что-то само по себе существующее независимо от людей, его составляю­щих. Государственная деятельность слагается из действий tex же отдельных лич­ностей»^[12]. «Теория государства для описания, объяснения и прогнозирования дея­тельной стороны государства использует понятие функции государства - характеристики именно того, что и как государство “делает”»^[13]. Поэтому и от преступлений должностных лиц нужно охранять не собственно власть и интересы службы, а осуществление государственных функций.

 

---

^[1] Ноздрачев А. Ф. Преобразования в системе государственной .службы в контексте адми­нистративной реформы // Законодательство и экономика. 2005. № 12.'С. 8.

^[2] Коркунов Н. М. Русское государственное право. Т. I : Введение и Общая часть. СПб., 1914. С. 37.

^[3] См., напр. : Уголовный кодекс Дании / науч. ред. С. С. Беляев. СПб., 2001. С. 113 ; Уго­ловный кодекс Голландии / науч. ред. Б. В. Волженкин. СПб., 2001. ,С. 314 ; Уголовный кодекс Швейцарии / науч. ред. А. В. Серебренникова. СПб., 2002. С. 258 ; и др.

^[4] Душенко К. В. Мысли, афоризмы, цитаты. Политика, журналистика, правосудие : 6000 цитат. М., 2008. С. 16.

^[5] Шершеневич Г. Ф. Общая теория права : в 4 т. М., 1910. Т. 1. С. 217.

^[6] Кутафин О. Е. Российский конституционализм. М., 2008. С. 224.

^[7] Будущее России глазами ее граждан. Инициативный всероссийский опрос ВЦИОМ про­ведён 18-19 мая 2013 г. URL: http://wciom.m/index.php?id=459&uid=l 14258.

^[8] Фукуяма Ф Сильное государство : Управление и мировой порядок в XXI веке. М., 2006.

С 8.

І

[9]

Пудовочкин Ю. Е Учение о составе преступления. М., 2009. С. 39.

[10]

Ушаков Е. В Введение в философию и методологию науки : учебник. М. С. 232.

[11]

МелехинА. В. Теория государства и права: учебник. М., 2009 [Электронный ресурс]. Доступ из справ.-правовой системы «КонсультантПлюс».

^[12] Коркунов Н. М. Русское государственное право // Хрестоматия по теории государства и права, политологии, истории политических и правовых учений : пособие для вузов, юридиче­ских и гуманитарных факультетов / сост. Р. Т. Мухаев. М., 2000. С. 351.

^[13] Венгеров А. Теория государства и права : учеб. [для вузов] / А. Б. Венгеров. 5-е изд., стер. М., 2008. С. 169.

 

 

Вся работа доступна по ссылке

https://mydisser.com/ru/catalog/view/87536.html