---

Уголовно-правовая охрана интеллектуальной собственности по законодательству стран СНГ и Балтии

В настоящее время все более важное значение приобретает выявление осо­бенностей правового регулирования в сфере уголовно-правовой охраны интел­лектуальной собственности на основе сравнительно-правового анализа россий­ского и зарубежного законодательства. Необходимо выработать научно обосно­ванные рекомендации по совершенствованию норм уголовного законодательства РФ в сфере охраны интеллектуальной собственности.

Страны СНГ как бывшие союзные республики наиболее близки Россий­ской Федерации по структуре и содержанию уголовного закона. УК многих го­сударств ближнего зарубежья составлялись на основе Модельного уголовного кодекса для государств-участников СНГ, принятого I Установлением Межпарла­ментской Ассамблеи государств — участников СНГ в Санкт-Петербурге 17 фев­раля 1996 года.

Из всех стран СНГ и Балтии мы посчитали необходимым рассмотреть уго­ловное законодательство Украины, Беларуси, Азербайджана, Армении, Таджи­кистана, Казахстана, Киргизии, Узбекистана, Эстонии, Молдовы, Литвы. Зако­нодательство перечисленных государств наиболее ярко отражает особенности правового регулирования отношений интеллектуальной собственности в этой группе стран. Анализ уголовного законодательства этих государств позволит составить общую картину охраны интеллектуальной собственности в правовом пространстве СНГ и Балтии.

В Уголовном кодексе Украины^[1] закреплены составы преступлений, охра­няющих интеллектуальную собственность. В разделе 5 «Преступления против избирательных, трудовых и других личных прав и свобод человека и граждани­на» незаконным признается нарушение авторских и смежных прав (ст. 176).

Объектом этого преступления являются общественные отношения в облас­ти охраны личных прав и свобод человека и гражданина. Объективная сторона состава выражена в незаконном воспроизведении, распространении произведе­ний науки, литературы, искусства, компьютерных программ и баз данных, а рав­но незаконном воспроизведении, распространении исполнений, фонограмм и программ вещания, их незаконном тиражировании и распространении на аудио- и видеокассетах, дискетах, других носителях информации, а также в ином ис­пользовании чужих произведений, компьютерных программ и баз данных, объ­ектов смежных прав без разрешения лиц, имеющих авторское право или смеж­ные права. Обязательным признаком состава является причинение материально­го ущерба в крупном размере, а квалифицирующим - в особо крупном размере.

Размеры ущерба установлены в примечании, что облегчает применение уголовно-правовой нормы. Примечательно, что среди объектов авторских прав непосредственно в диспозиции статьи наряду с произведениями науки, литера­туры и искусства указываются компьютерные программы и базы данных.

В ст. 177 УК Украины «Нарушения прав на объекты промышленной собст­венности» запрещено незаконное использование изобретения, полезной модели, промышленного образца, квалифицированного указания происхождения товара, топографии интегральных микросхем, сорта растений. Обязательным признаком объективной стороны преступления является наступление материального ущерба в крупном размере. Достоинством нормы является охрана таких объектов, как топография интегральной микросхемы и сорт растений.

Указанные нормы устанавливают ответственность только за незаконное использование результатов интеллектуальной собственности, то есть за посяга­тельства на имущественные права, и тем самым не акцентируют внимание на защите личных неимущественных интересов правообладателей.

В разделе 16 «Преступления в сфере использования электронно- вычислительных машин (компьютеров), систем и компьютерных сетей» выделя­ются статьи, закрепляющие составы так называемых «компьютерных преступле­ний». Их объектом являются общественные отношения, связанные с использова­нием компьютеров и компьютерных сетей.

Ст. 361 предусматривает ответственность за незаконное вмешательство в работу автоматизированных ЭВМ, их систем либо компьютерных сетей, по­влекшее искажение либо уничтожение компьютерной информации или носите­лей такой информации, а также распространение компьютерного вируса путем применения программных и технических средств, предназначенных для неза­конного проникновения в эти машины, системы либо компьютерные сети и спо­собных повлечь искажение или уничтожение компьютерной информации или носителей такой информации.

Объективная сторона следующего состава (ст. 362) выражается в таких действиях, как хищение, присвоение, требование компьютерной информации, а также завладение ею путем мошенничества либо злоупотребления должностным лицом своим служебным положением. Таким образом, помимо привычных дей­ствий, используемых в подобных нормах, выделяется ответственность за хище­ние или требование компьютерной информации. Такие признаки объективной стороны, как хищение либо вымогательство, обычно используются при конст­руировании составов преступлений против собственности. Кроме этого, в статье указан такой способ совершения преступления, как мошенничество. В способе изложения диспозиции данной статьи выражается отношение законодателя к компьютерной информации как к вещной собственности.

И, наконец, ст. 363 УК Украины предусматривает ответственность за на­рушение правил эксплуатации автоматизированных ЭВМ, их систем либо ком­пьютерных сетей, если это повлекло хищение, искажение либо уничтожение компьютерной информации, средств ее защиты, или незаконное копирование компьютерной информации, или существенное нарушение работы таких машин, их систем либо компьютерных сетей. Субъектом преступления является лицо, ответственное за эксплуатацию ЭВМ, их систем или сетей.

К достоинствам УК Украины можно отнести то, что под охрану уголовного закона поставлены топографии интегральных микросхем и сорта растений. К сожалению, в УК РФ эти виды интеллектуальной собственности не указываются в качестве объекта уголовно-правовой охраны.

Уголовный кодекс Республики Беларусь^[2] был принят 09.07.1999г. и имеет достаточно сильное сходство с положениями Модельного УК СНГ, в том числе в части преступлений против интеллектуальной собственности^[3].

В ст. 201 УК объединены посягательства на авторские, смежные, изобрета­тельские и патентные права, которые относятся к преступлениям против консти­туционных прав и свобод человека и гражданина (глава 23). Видовой объект данного преступления такой же, как и аналогичного в УК РФ. Что же касается родового объекта, то он по своему содержанию аналогичен российскому, но формулируется иначе. Если в УК РФ раздел называется «Преступления против личности», то в УК РБ - «Преступления против человека».

В ч. 1 ст. 201 УК РБ закреплена ответственность за присвоение авторства, принуждение к соавторству, а также разглашение без согласия автора или заяви­теля сущности изобретения, полезной модели, промышленного образца или ино­го объекта права промышленной собственности до официальной публикации сведений о них. В ч. 2 статьи незаконными признаются распространение или иное незаконное использование объектов авторского права, смежных прав или права промышленной собственности, совершенные в течение года после нало­жения административного взыскания за такое же нарушение или сопряженные с получением дохода в крупном размере.

Примечательным является наличие в статье административной преюдиции и признака повторности совершения деяний. К достоинствам нормы можно от­нести использование понятия «иной объект права промышленной собственности, так как при расширении перечня таких объектов не возникнет необходимости изменять текст уголовного закона.

Раздел VIII УК Республики Беларусь «Преступления против собственности и порядка осуществления экономической деятельности» содержит главу 24 «Преступления против собственности» и главу 25 «Преступления против поряд­ка осуществления экономической деятельности».

Глава 24 УК РБ открывается примечаниями, первое из которых закрепляет понятие хищения. Определение интересно тем, что в нем перечислены формы хищения, к которым наряду с традиционными отнесены вымогательство, хище­ние путем злоупотребления служебными полномочиями и путем использования компьютерной техники (ст. 212 УК РБ)^[4]. Глава 25 УК РБ включает посягательст­ва на коммерческую тайну и товарный знак, объект которых практически совпа­дает с таковым в российских аналогах этих составов: им является порядок осу­ществления экономической деятельности.

В ст. 248 установлено наказание за незаконное использование деловой ре­путации конкурента. В объективную сторону входят использование товарного знака (знака обслуживания), фирменного наименования, геог рафического указа­ния конкурента, либо продажа или предложение к продаже товара (услуги) с применением предупредительной маркировки о товарном знаке (знаке обслу­живания), не зарегистрированном в РБ, либо копирование промышленных об­разцов конкурента, влекущие смешение продукции (товаров, работ, услуг) или деятельности с продукцией или деятельностью конкурента.

Примечательно, что в числе предметов этого преступления содержится указание на фирменные наименования. В УК РФ такая разновидность интеллек­туальной собственности не подлежит уголовно-правовой охране, что можно на­звать пробелом закона. На наш взгляд, все средства индивидуализации должны подлежать равной уголовно-правовой охране.

Еще одним отличительным признаком этой нормы является отсутствие крупного ущерба как обязательного признака состава преступления. Входящие в объективную сторону действия будут уголовно-наказуемыми только в случае, если они совершены в течение года после наложения административного взы­скания за такие же действия. Следовательно, норма содержит административную преюдицию в отличие от УК РФ, в котором ее заменяет признак неоднократно­сти совершения деяния.

Административная преюдиция, по мнению ряда авторов, могла бы оказать­ся эффективным средством отграничения преступлений от административных правонарушений^[5]. Существует и иное мнение, согласно которому возврат к со­ставам с административной преюдицией считают необоснованным, так как это приведет к расширению пределов уголовной ответственности и размыванию граней между административной и уголовной ответственностью^[6]. Согласимся с последней точкой зрения. На наш взгляд, административная преюдиция является лишней для российского УК, так как в нем достаточно признака причинения крупного ущерба. Можно сказать, что этот признак заменяет административную преюдицию и выполняет ее функции.

В УК РБ содержатся две нормы, предусматривающие ответственность за коммерческий шпионаж и за разглашение коммерческой тайны. В ч.1 ст. 254 установлена ответственность за похищение либо собирание незаконным спосо­бом сведений, составляющих коммерческую или банковскую тайну.

Квалифицирующим признаком состава, согласно ч. 2 статьи, является на­ступление последствий в виде особо крупного ущерба’.

В объективную сторону преступления в ст. 255 УК РБ входят разглашение коммерческой или банковской тайны без согласия ее владельца. Субъективная сторона характеризуется умышленной виной, а в ч. 2 также мотивом корыстной или иной личной заинтересованности. Субъект преступления специальный. Обя­зательным признаком является причинение ущерба в крупном размере. В УК РФ такой признак является не конструктивным, а квалифицирующим.

 

---

^[1] Уголовный кодекс Украины: Принят Верховной Радой Украины 5 апреля 2001 года; вступает в силу с 1 сентября 2001 года / Ассоциация Юридический центр; Науч. ред. В. Я. Тация, В. В. Сташиса; Пер. с украинского В. Ю. Гиленченко. - СПб.: «Юридический центр Пресс», 2001. - 393 с.

^[2] Уголовный кодекс Республики Беларусь / Вступ, ст. А.И. Лукашова, Э.А. Саркисовой. Минск, 1999.

^[3] Прим. автора: Такая ситуация часто встречается среди государств ближнего зарубежья. В связи с этим, рассмотрим УК РБ, а в дальнейшем при наличии тождества между УК определенного государства и УК СНГ, будем останавливаться только на особенностях уголовных законов, отличающих их от образца.

^[4] См.: Бакрадзе А.А. Преступления против собственности, совершаемые путем обмана или злоупотребления доверием по законодательству некоторых стран СНГ // Российский следователь. 2008. N 19. С. 35-37.

^[5] Бавсун И.Г., Тихон И.А., Бавсун М.В. Административная преюдиция и перспективы ее применения на современном этапе // Административное право и процесс. 2008. № 6. С. 6-10.

^[6] Талан М.В. Преступления в сфере экономической деятельности: Вопросы теории, законодательного регулирования и судебной практики: Автореф. дис. ... докт. юрид. наук. Казань, 2002. 43 с. С. 16-17.

 

 

Вся работа доступна по ссылке https://mydisser.com/ru/catalog/view/453719.html