Аристотель, впервые систематизировавший риторическое знание, связывал его происхождение с судебной речью, отмечая, что, как и диалектика, риторика не является непосредственно наукой, а представляет собой метод нахождения доказательств.⁸

В «Риторике» Аристотеля эта дисциплина определяется, как "способность находить возможные способы убеждения относительно каждого данного предмета".⁹

Этот самый первый в истории изучения риторики обобщающий труд сразу тесно связывал предмет исследования с этикой, учением о правде, знанием о чувствах и эмоциях человека.

Определяя риторику не только как метод, но и как искусство¹⁰, значительную часть первой книги своего труда Аристотель уделяет этике поступка, представлениям о добре и зле, прекрасном и безобразном, определяя нравственную оценку какого либо поступка как важную функцию риторики.¹¹

Самые основы аристотелевского понимания риторики близки представлениям, которые всегда расценивались в качестве общих мест (топов) учения об уголовной защите. К примеру, правда, как понимал ее Аристотель, заключена в том, "чтобы прощать человеческие слабости, иметь ввиду не закон, а законодателя, не самый поступок, а намерение человека, его совершившего, не часть, а целое, в том, чтобы обращать внимание не на то, каким выказал себя человек в данном случае, а на то, каков он был всегда и по большей части".¹²

Аристотель описывает во всем разнообразии чувства людей, особенности их характеров, выясняет условия, при которых люди будут благосклонны к подзащитному. Главным из этих условий определяется доверие к разуму, добродетели и благорасположению защитника. Лишь после всего этого первооткрыватель научной дисциплины риторики переходит к непосредственному изложению собственно риторических понятий и правил.

⁸ Аристотель Риторика //Античные риторики М.,1978, с. 15;20

⁹ Там же, с. 19

¹⁰ Там же, с. 15

" Там же, с. 44-63 ¹² Там же, с. 62

20

Итак, в понимании Аристотеля, риторика представляет собой выросшее на основе искусства судебной речи универсальное знание о способах убеждения и одновременно искусство убеждать людей. То есть риторика рассматривается как единство определенного метода познания и практического искусства убеждения, которое строится на этической основе и тесно взаимосвязано с пониманием человеческой натуры. Собственно языковый аспект риторического знания, согласно Аристотелю, вторичен, хотя и определяет принципы ораторского искусства, изложенные в третьей книге "Риторики".

Уровень знания о красноречии накануне христианской эры был настолько высок, что Цицерон, характеризуя предмет этого знания, определил его содержание "почти единодушным приговором знаменитостей" , то есть, ограничился общим замечанием о том, что итак общеизвестно.

Цицерон подметил такое важное свойство изучаемого предмета, как универсальность, в немногих словах проследив профессиональную диалектику универсальности искусства судебного оратора: "Любой вопрос из любой области оратор, если только изучит его как дело своего клиента, изложит красивее и лучше, нежели сам автор и хозяин предмета. ...Но есть особенный, свойственный одним ораторам круг мыслей, вопросов и познаний, замкнутый оградою суда, и красноречие действительно чаще всего вращается в этом кругу, но и среди этих вопросов есть очень много такого, чего сами так называемые риторы не преподают, да и не знают... Настоящий и совершенный оратор решительно обо всяком предмете сумеет говорить содержательно и разнообразно."¹⁵

Из данного фрагмента трактата "Об ораторе" ясно, что его автор видит в риторике универсальную методологию познания и одновременно убедительного представления истины. Универсальность этой методологии определяется, прежде всего, необходимостью познания всего разнообразия проблем, с которыми* сталкивается оратор за "судебной оградой". Именно поэтому специфическое искусство судебного оратора может быть приложимо в любой другой области человеческой коммуникации.

Риторическое искусство в представлении Цицерона первично по отношению к научной дисциплине риторики: "Не правилам знаменитые ораторы обязаны своим красноречием, а сами правила явились как свод наблюдений над приемами, которыми

¹³  Там же, с. 76-97; с. 72

¹⁴  Цицерон, М. Туллий «Об ораторе» // Цицерон, М. Туллий «Три трактата об ораторском искусстве».
М.,1972, с. 81

¹⁵  Там же, с.87-88