У нас уже 176407 рефератов, курсовых и дипломных работ
Заказать диплом, курсовую, диссертацию


Быстрый переход к готовым работам

Мнение посетителей:

Понравилось
Не понравилось





Книга жалоб
и предложений

 





Название Британские путешественницы в Восточной Африке во второй половине XIX в. проблемы статуса и репрезентаций
Количество страниц 211
ВУЗ МГИУ
Год сдачи 2010
Бесплатно Скачать 23789.doc 
Содержание Содержание
Оглавление

Введение... 3

Глава I. Исторические условия деятельности путешественниц

§ 1. Женщины в викторианском обществе: статус и возможности... 43

§2. Путешествия и туризм в викторианский период: общие тенденции... 57

§3. Великобритания в Восточной Африке в 1860 - 90-е гг.: географические

исследования, миссионерские инициативы и интересы империи... 64

Глава П. Фемининный дискурс в текстах путешественниц

§1. Мотивы путешествия... 91

§2. Женственное поведение и внешняя пристойность... 100

§3. Путешественницы во взаимоотношениях с другими: их восприятие

в Англииив Африке... 107

Глава Ш. Африка в работах путешественниц: проблемы научного знания и культурной репрезентации

§1. Литература путешествий викторианского периода. Женщина-автор:

проблематичность статуса... 120

§2. Место текстов путешественниц в системе научного знания... 128

§3. Репрезентации африканских культур: стратегии дифференцирования Другого

3.1. Трансформация представлений об африканцах в Англии XIX в... 140

3.2. Внешность и поведенческие характеристики африканцев в текстах путешественниц... 145

3.3. Основные черты уклада жизни африканцев в изображении англичанок... 157

3.4. Африканские женщины в работах путешественниц... 170

Заключение...'?... 179

Список использованных источников и литературы... 188

Приложение... 211

Введение

Формальные европейские империи прекратили свое существование в XX в., однако масштабы колониализма - около 85% территории земного шара были втянуты в орбиту колониальной экспансии в той или иной ее форме, 1 -а также значение и последствия данного феномена для мирового исторического развития по-прежнему поддерживают интерес исследователей к колониальной истории. В настоящее время в условиях глобализации и нарастающего цивилизационного противостояния Востока и Запада проблемы империализма получают особенно острое звучание: сейчас становится все более очевидным, что отношения власти, унаследованные от колониальной эпохи, продолжают оказывать существенное влияние на современную мировую культуру и политику, экономику и социальные процессы.

В данном контексте легко объясним рост внимания исследователей к вопросам истории крупнейшей из когда-либо существовавших колониальных держав — Британской империи, при этом в дискуссиях последнего времени термин "империализм" приобретает самый широкий смысл, в рамках которого империя рассматривается не только как экономический и политический, но и культурный феномен.

Особое значение в русле данной тенденции имеет изучение деятельности путешественников: ее анализ связан, с одной стороны, с вопросами о значимости различных форм культурного производства в конструировании знания о мире "вне Европы" и утверждения власти над ним, с другой стороны, - с вопросами о роли образа Другого, отличного, в процессе формирования национальной идентичности европейцев.

1 Loomba A. Colonialism/ Postcolonialism. L., 1998. Р.ХШ; Young RJ.C. Postcolonialism: an Historical Introduction. Oxford, 2001. P.2

2 Imperialism and Popular Culture. Ed. by John M. MacKenzie. Manchester, 1994; Said E. Culture and Imperialism. L., 1993; McClintock A. Imperial Leather: Race, Gender and Sexuality in the Colonial Context. NY. - L., 1995; Richards T. The Imperial Archive: Knowledge and the Fantasy of Empire. L., 1993; Ryan J. Picturing Empire: Photography and the Visualization of the British Empire. L., 1997 и др.

Литература путешествий всегда была главным средством трансляции представлений о других культурах западной аудитории; в Британии XIX в. она превратилась в важнейшее поле обсуждения и распространения основных идей имперского проекта. Рассматриваемая с этих позиций, литература путешествий предоставляет возможность исследования способов, посредством которых в колониальном контексте конструировались расовые, социальные и культурные различия, лежавшие в основе установления институтов имперского контроля.

Более узким аспектом данной темы является исследование деятельности британских женщин-путешественниц - предмета, объединившего в себе проблемы культурной репрезентации и тендерной истории.

В британской исторической традиции империя выступала как мужское пространство, сфера деятельности мужчин - исследователей и искателей приключений, противопоставлявших свою мужественность опасностям неизвестных земель. Существовавшая параллель между географическим исследованием - покорением территории - и сексуальным завоеванием, казалось, не оставляла.места для белой женщины на землях империи. Однако начиная с середины XIX в. все больше англичанок осуществляли поездки по Африке и Ближнему Востоку, результатом которых становилась публикация отчетов, пользовавшихся в Британии широкой популярностью. Так, книга Энни Брэсси о путешествии на Восток на яхте выдержала по меньшей мере одиннадцать изданий, а работа Хэрриет Роуч "Пересекая Трансвааль, или Через горы и вельдт Южной Африки" только за первый год после публикации была переиздана не менее четырех раз.

Многочисленность женщин, путешествовавших за пределами Англии в это время, представляет ¦ собой значительный контраст с ' устоявшимся

3 Roche H.A. On Trek in the Transvaal; or, Over Berg and Veldt in South Africa. L., 1878; Brassey A. A Voyage in the "Sunbeam". L., 1878.

5

образом викторианской эпохи с ее строгим кодом поведенческих норм и культивируемым разграничением сфер деятельности женщин и мужчин. Для историка особенно значимым является тот факт, что женские травелоги -книги о путешествиях - формировались как особый вид литературы именно в тот период, когда тендерная идеология и определения частного и публичного, "женского" и "мужского" пространства, достигли наиболее сложных форм.

Рубежная ситуация роли путешественницы, представляющая резкий контраст с конвенциональным образом женщины -"ангела в доме", вскрывает противоречия концепции разделенных сфер с практиками повседневной жизни и дает возможность выявить стратегии, позволявшие женщинам выходить за рамки поведенческих установок, предписанных идеологией. Анализ текстуальных стратегий путешественниц, таким образом, важен для понимания возможности взаимодействия индивида с дискурсивными ограничениями тендерной идеологии, приспособления к ней своих практических потребностей.

Работы путешественниц, кроме того, предоставляют исследователю возможность выяснить, каким образом властные отношения, основанные на тендерном статусе, существуют, сохраняются, развиваются или трансформируются в колониальном контексте.

Наконец, с точки зрения постколониальных исследований, тексты путешественниц могут быть рассмотрены как часть более широкого круга литературы, конструирующей образы Востока и "Черного континента", формировавшей отношение британцев к колониям и их народам и вносившей вклад в создание дискурса об империи.

Объектом исследования является феномен путешественниц; предметом выступают способы репрезентации женщинами своего опыта в качестве путешественниц, с одной стороны, и практики представления ими знания об Африке - с другой.

6 Степень разработанности проблемы. Основное значение при работе

над указанной проблематикой имели несколько групп исследований. Прежде всего, это публикации по культурной истории британского колониализма в XIX в., относящиеся, главным образом, к исследованию литературы путешествий. Вторую группу работ составляет литература, посвященная истории женщин в викторианском обществе, к которой можно отнести в том числе труды, освещающие специфику женского опыта на имперских территориях Британии, а также работы, сфокусированные на деятельности путешественниц. Кроме того, прикладное значение имели труды по истории британской колониальной политики XIX в.;4 истории викторианского общества;5 истории Африки и географических открытий и исследований;

4 Ерофеев Н.А. Английский колониализм в середине XIX века. М., 1977; Зотова Ю.Н. Английская экспансия в дельте Нигера во второй половине XIX в. М., 1970; Парфенов И.Д. Колониальная экспансия Великобритании в последней трети XIX в. М., 1991; Robinson R., Gallagher J. The Imperialism of Free Trade. //Economic History Review. 1953. VI. P.l-15; Robinson R., Gallagher J. (with Alice Denny) Africa and the Victorians: the Official Mind of Imperialism, L, 1967; Britain and Germany in Africa; Imperial Rivalry and Colonial Rule. Ed.by P. Gifford and W.R. Louis. New Haven, 1967; Kiernan V.G. The Lords of Human Kind: European Attitudes Towards the Outside World in the Imperial Age. London, 1969; Davis L. E., Huttenback, R.A. Mammon and the Pursuit of Empire. The Political Economy of British Imperialism, 1860 - 1912. Cambridge, 1986; British Imperialism in the XlXth century. Ed. by C.C. Eldridge, L,, 1984; Cain P.J., Hopkins A.S. British Imperialism: Innovation and Expansion, 1688 - 1914. L., 1994; The Oxford History of the British Empire. Ed. by Wm. R. Louis. In 5 vis . Vol.3. The Nineteenth Century. Ed.by A.Porter.; Vol.5. Historiography. Ed. by R.W.Winks. Oxford, 1999 и др.

3 Зидер Р. Социальная история семьи в Западной и Центральной Европе (конец XVIII - XX вв.) М., 1997; Houghton W.E. The Victorian Frame of Mind: 1830 - 1870. New Haven, 1970; Altick R. Victorian People and Ideas. L., 1974; Dentith S. Society and Cultural Forms in Nineteenth Century England. Basingstoke, 1998; Price R. British Society, 1680- 1880. Dynamism, Containment and Change. Cambridge, 1999; Years of Expansion. Britain 1815- 1914. Ed. By M. Scott-Baumann. Cambridge, 1999; Hill C.P. British Economic and Social History, 1700-1982. L., 1992; Gilbert S.M., Gubar S. The Madwoman in the Attic: The Woman Writer and the Nineteenth-century Literary Imagination. New Haven and London, 1984; Anderson B.S., Zinsser J.P. A History of Their Own. Women from Prehistory to the Present. 2 vis. Penguin Books, 1990; Branca P. Women in Europe since 1750. NY., 1978; A History of Women in the West. Ed. by G. Duby and M. Perrot. Harvard, 1998. Vol.IV.; Davidoff L., Hall C. Family Fortunes: Men and Women of the English Middle Class, 1780 - 1850.L., 1987 и др.

6 Бейкер Дж. История географических открытий и исследований. М., 1950; Горнунг М.Б., Липец Ю.Г., Олейников И.Н. История открытия и исследования Африки. М., 1973; Абрамова СЮ. Африка: четыре столетия работорговли. М., 1978; История Африки в XIX - начале XX в. /под ред. В.А. Субботина и др. М., 1984; История Судана в новое и новейшее время, /под ред. B.C. Кошелева и др. М., 1992; Овчинников В.Е. История Танзании в новое и новейшее время. М., 1986; Балезин А.С. У Великих африканских озер: монархи и президенты Уганды.М., 1989; Васильев Л.С. История Востока. В 2 т. М., 1993; East African Explorers. Selected and Introduced by Ch. Richards and J. Place. Nairobi, 1967; Holt P.M., Daly M.W. A History of the Sudan. From the Coming of Islam to the Present Day. L., 1988; Cairns H.A.C. Prelude to Imperialism: British Reactions to Central African Society, 1840 - 1890. L., 1965; Gray R. A. A History of the Southern Sudan, 1839 - 1889. Westport, 1978 и др.

истории британского туризма.7

В отечественной литературе культурный аспект колониальной истории Британии долгое время оставался без внимания исследователей: в советский период приоритетным было изучение политических и экономических сюжетов ее прошлого, важное место занимали вопросы национально-освободительных движений, которым было посвящено подавляющее большинство работ.8

Ярким исключением из общего правила стало обращение Н.А. Ерофеева к британской литературе путешествий в 1977 г. В очерке "Идеология колониализма" он охарактеризовал представления англичан об африканцах и индийцах в колониальную эпоху.9 Выводы автора - образы подчиняемых народов были далеки от реальности, негативны и служили оправданием для европейской экспансии - фактически опередили идеи, высказанные годом позже Э. Саидом в его нашумевшем труде "Ориентализм".' Эта работа стала единичным в своем роде примером обращения к данному аспекту истории Британской империи, продемонстрировавшим значимость ментальных установок путешественников для восприятия ими местных культур, с одной стороны, и влияние создаваемых в литературе путешествий образов на отношение британцев к колониальным народам - с другой. В дальнейшем работы английских путешественников привлекались лишь как "ценный и разносторонний источник" по истории Африки, дополняющий официальные донесения, без учета особенностей имперского мышления, влиявшего на создание подобных текстов.10

7 Buzard J. The Beaten Track: European Tourism, Literature and the Ways to Culture, 1800- 1918. Oxford, 1993; Pemble J. The Mediterranean Passion: Victorians and Edwardians in the South . Oxford, 1987.

8 См.: Актуальные проблемы истории колониализма ("круглый стол"). //Новая и новейшая история. 1989, №4. С.80.

9 Ерофеев Н.А. Английский колониализм в середине XIX века. М., 1977. С. 181 - 213. См также более поздние работы этого автора: Ерофеев Н.А. Английский колониализм и стереотип ирландца в XIX в. //Новая и новейшая история. 1980, №5. С. 60-73; Его же. Туманный Альбион. Англия и англичане глазами русских. 1825 -1853. М., 1982.

10 См., например: Шкляж И.И. На заре британской экспансии в Южной Африке: английские путешественники свидетельствуют. //Азия и Африка сегодня. 1981, №3. С.109-121.

В последние годы приоритеты отечественных англоведов изменились: фокус исследований от движений сопротивления в колониях отчетливо переместился в сторону изучения основных идей имперского строительства, артикулировавшихся официальными кругами метрополии. Попытки писать историю империи "сверху", озвучивая позиции властных групп Британии, предприняты в работах Н.В. Дроновой, Т.Н. Геллы, О.Л. Гридасова, В.В. Грудзинского.11 Предлагая анализ воззрений политиков — лидеров партий и глав министерств - о создании и управлении империей, отечественные историки упускают из виду тех, кто фактически создавал "знание" о колониальных народах - путешественников: именно на их сведениях базировались представления британцев о подчиняемых территориях, именно эта информация ложилась в основу действий политиков и формировала общественное мнение.

Другой подход к имперской истории Британии, связанный с акцентом на деятельности "людей на местах", предлагают исследователи Г.С.
Остапенко и Ю.А. Балашова, чьи работы посвящены деятельности британских миссионеров.' Анализируя взаимодействие миссионеров с колониальными народами, авторы указывают на сложность и неоднозначность этого процесса, ход которого нередко был отмечен конфликтами с официальной политикой имперских властей. Фокус на "духовном влиянии метрополии" и его положительная' оценка довольно показательны: долгие годы в советской историографической традиции колониализм описывался в исключительно негативных терминах. Теперь же, говоря о колониализме, отечественные исследователи подчеркивают его

11 Дронова Н.В. Люди и идеи: судьбы Британской империи в оценках современников (70-е гг. XIX в.) Тамбов, 1998; Ее же. Трансформация имперской традиции Великобритании в 70-е гг. XIX в.: Дисс... д-ра исторических наук, Тамбов, 1998; Гелла Т.Н. Либеральная партия и Британская империя в конце XIX в.: идеология и политика: Дисс... д-ра исторических наук. М., 1995; Гридасов О.Л. Английский либерализм и новая концепция империи в первой половине XIX в.: Дисс, канд. ист. наук. Саратов, 1997; Грудзинский В.В. На повороте судьбы: Великая Британия и имперский федерализм (последняя треть XIX - первая четверть XIX в.). Челябинск, 1996.

n Остапенко Г.С. Британский колониализм: духовное влияние метрополии. /Британия и Россия. М., 1997. С.68-76; Балашова Ю.А. Трансляция культур в процессе христианизации Западной Африки. /Восток-Запад: проблемы взаимодействия и трансляции культур. Сб. научн. трудов. Саратов, 2001. С.5-15. "созидательную сторону", выразившуюся в привнесении европейцами "отсталым народам" христианской этики, необходимых знаний в области медицины и образования, приобщения туземного населения "к достижениям цивилизации" и т.п.,13 при этом авторы, как представляется, недостаточно критичны в отношении того, в какой мере блага цивилизации воспринимались как таковые представителями колонизуемых народов. Характерно, что отечественные исследователи сосредотачиваются на позитивном влиянии империализма именно тогда, когда их западные коллеги говорят о "длинной, жестокой истории колониализма... включающей историю рабства, неназванных, неисчисленных смертей миллионов людей, подвергшихся насильственной эмиграции... присвоения территорий, институционализации расизма, разрушения самобытности и искусственного навязывания чуждых культур".14

В целом, в отечественной историографии, несмотря на наметившийся в последние годы поворот к изучению Британской империи как культурного феномена, вопросы, связанные с формированием представлений британцев о колонизуемых народах и территориях, оказались в значительной мере вне поля зрения исследователей.

Необходимо отметить, что работы путешественников широко изучаются в нашей стране в рамках проблематики "Своего" и "Чужого": ее признание в качестве актуальной продемонстрировал ряд конференций, прошедших в последние годы: из наиболее масштабных назовем интернет-конференцию "Культура "своя" и "чужая"", проведенную на информационно-образовательном портале «Аудиториум.Ру» с 16 сентября по 16 ноября 2002г. 15 и организованную в Москве 30-31 октября 2003 г. конференцию "Межкультурный диалог в историческом контексте". 16

культуре отразился в растущем числе публикации по данной проблематике. Однако изучение обозначенной темы ведется, как правило, на российско-европейском материале.18 Исключением стали несколько работ, среди которых необходимо отметить монографию СИ. Лучицкой "Образ Другого: мусульмане в хрониках крестовых походов",19 а также статью Н.В. Дроновой и Е.А. Одоевской "Облик обитателей восточного города XIX в. в восприятии французских и русских путешественников", опубликованную в сборнике "Восток - Запад: Проблемы взаимодействия и трансляции культур".

СИ. Лучицкая в своем исследовании, опираясь на новейшие методологические подходы, в том числе, на работы теоретиков постструктурализма, изучила эволюцию представлений о мусульманах в Европе XII-XIII вв., при этом в фокусе ее внимания оказались не только историческая, но и литературная и иконографическая традиции изображения мусульман в эпоху крестовых походов. Анализируя текстуальные и изобразительные стратегии средневековых хроник, автор демонстрирует способы выстраивания европейцами образа мусульман как Иного, на отрицании которого формируется собственный облик европейцев.

Н.В. Дронова и Е.А. Одоевская в своей работе делают акцент на выяснении "существа этнокультурных представлений",21 возникавших в ходе путешествий европейцев на Восток; при этом авторы указывают на значимость этих суждений прежде всего для понимания особенностей менталитета наблюдателей.

17 Одиссей. Человек в истории. Образ "другого" в культуре. М., 1993; "Наши" и "чужие" в российском историческом сознании: Материалы научной конференции. СПб., 2001 и др.

18 См., например: Межкультурный диалог в историческом контексте. Материалы научной конференции. М., 2003.

19 Лучицкая СИ. Образ Другого: мусульмане в хрониках крестовых походов. СПб, 2001.

20 Дронова Н.В., Одоевская Б.А. Облик обитателей восточного города XIX в. в восприятии французских и русских путешественников. /Восток - Запад: Проблемы взаимодействия и трансляции культур. Сб. науч. тр. Саратов, 2001. С. 73-95.

11 Отмеченные публикации, безусловно, представляют интерес в

качестве анализа взглядов о неевропейском Другом; вместе с тем, данные работы сфокусированы на отдаленных от истории Британской империи сюжетах.

Совершенно иная ситуация в исследовании обозначенной проблематики сложилась в англо-американской историографии. Изучение образа Другого оказалось здесь в первую очередь тесно связанным с вопросами имперской истории; литература путешествий рассматривается в ней как "место, где прежде всего локализовывались мифы, метафоры и тропы имперской гегемонии".

Большое влияние на развитие зарубежной историографии Британской империи оказало распространение постмодернистских теорий в 70-е гг. XX в. Идея об относительности знания. и его зависимости. от условных лингвистических форм, культурных установок и властных позиций тех, кто его производит, преломившись в концепции "ориентализма" Эдварда Сайда, легла в основу теории колониального дискурса, которая по сей день имеет важнейшее методологическое значение в изучении британской имперской истории.

В работе Э. Сайда "Ориентализм", появившейся в 1978 году, анализировались особенности широкого круга текстов европейских авторов, написанных о Востоке в колониальный период. Используя техники деконструкции текста, заимствованные у Ж. Дерриды, Сайд обнаружил значительное сходство в риторической структуре этих работ: европейцы неизменно описывали Восток как Другое и низшее по отношению к Западу, при этом уничижительные характеристики имплицитно присутствовали даже в "научных", внешне объективных и беспристрастных текстах. Восток конструировался как зеркальный образ Запада, и кроме того, изображался как некий статичный объект западного знания, который может быть адекватно

описан лишь европейцами. Таким образом, в колониальный период европейской истории неевропейский мир производился для Европы через дискурс (Сайд назвал его "ориенталистским"), который объединял наборы образов, представлений и утверждений о Востоке.23 Опираясь на идею Фуко о неразрывной связи знания об объекте с осуществлением власти над ним, Сайд сделал вывод о том, что в период колониальной экспансии конструирование европейцами Востока как объекта знания было направлено на утверждение доминирования над ним и легитимизацию вмешательства в его внутренние дела. Под "ориентализмом" Сайд понимал, таким образом, не просто сумму европейских предубеждений против жителей Востока, но весь набор институтов и определений, которые Запад навязывал Востоку, чтобы разграничить "их" и "нас" и представить "их" в качестве управляемого, измеримого и предсказуемого целого. Выстраивание оппозиции "свои" -"чужие" имело решающее значение для Европы в формировании собственной идентичности, создаваемой через отрицание негативных черт, приписываемых Востоку.24

Концепция Сайда легла в основу теории колониального дискурса, разработанной в работах его последователей. М.Л. Пратт, П. Хьюм, Г. Спивак, Д. Портер и др. привнесли в нее научный аппарат антропологии, литературоведения, психоанализа, культурологии, истории.25 Выводы Сайда о Ближнем Востоке были экстраполированы ими на отношения Европы со всем неевропейским миром. В фокусе внимания этих исследователей оказалась литература путешествий как способ представления Западу "остального мира". Конструирование так называемых "воображаемых географий" (термин ' Сайда), т.е. комплексного производства образов неевропейских территорий и народов, - признается фундаментальным для имперского дискурса, а роль путешественников в его формировании -

важнейшей. Исследователи подчеркивают взаимосвязь политик репрезентаций колониальных субъектов и культур с институтами экономического, административного, судебного и био-медицинского контроля. 27

Важным положением теории стала идея о том, что дискурсивная логика колониализма превращала в объект и самих европейцев: она диктовала им определенные способы выражения и представления себя как в колониях, так и в метрополии. 28

Критике подверглось изображение Саидом колониального дискурса как однородного и фактически неизменного на протяжении нескольких веков. Современные исследователи отмечают значительно большую его вариативность. Так, П. Хьюм выявил воздействие на имперский дискурс колониальной ситуации, в рамках которой он производился, показав определенные политическим контекстом различия в изображении европейцами жителей Карибских островов. 29

Исследователи указывают на то, что отношения между колонизатором и колонизуемым вряд ли можно вписать в рамки одностороннего процесса, структурируемого жесткими бинарными оппозициями. Скорее, эти отношения представляют собой набор процессов "транскультурации", то есть ряда речевых и прочих актов, в ходе которых "разнообразные культуры встречаются, приходят в столкновение, сцепляются между собой, то и дело вступая в крайне асимметричные отношения господства и подчинения".30 В этих процессах не только непрерывно меняются специфические значения

25 Pratt M.L. Imperial Eyes. Travel Writing and Transculturation. L.-NY, 1992; Hulme P. Colonial Encounters: Europe and the Native Caribbean 1492-1797. L., 1986; Porter D. Haunted Journeys: Desire and Transgression in European Travel Writing. Princeton, 1991.

26 Porter D. Op.cit. P.14-15; Young R. Cblonial Desire. Hybridity in Theory, Culture and Race. L., 1995. P.169-170; См. также: Pratt M.L. Imperial Eyes. Travel Writing and Transculturation. L.-NY, 1992.

27 Vaughan M. Curing Their Ills: Colonial Power and African Illness. Cambridge, 1991; Arnold D. Colonizing the Body: State Medicine and Epidemic Disease in Nineteenth-Century India. Berkeley, 1993 и др.

28 См., например: McClintock A. Imperial Leather: Race, Gender and Sexuality in the Colonial Context. NY. - L., 1995; Sinha M. Colonial Masculinity: The "Manly" Englishman and the "Effeminate" Bengali in the Late Nineteenth Century. Manchester, 1995.

29 Hulme P. Op.cit.

30 Pratt M.L. Op.cit. P. 137.

определений "колонизатор" и "колонизуемый", но и сама граница между ними постоянно нарушается и проводится заново. Кроме того, ни один из силовых центров не может полностью контролировать и жестко классифицировать все оси взаимодействий - направлять, говоря словами Фуко, "всю сеть отношений власти".32

Сейчас признается, что "ориентализм" не является тем единым дискурсом, о котором говорил Сайд, но, скорее, он состоит из разнообразных элементов, которые и утверждают, и противостоят доминирующим и прочим существующим дискурсам.33 В связи с этим все чаще поднимается вопрос о необходимости исследования не только традиционного дискурса о Востоке, но и дискурсов, артикулируемых представителями политически и экономически маргинальных групп европейского общества, куда относят, например, женщин и инородцев.

Освещению в литературе проблемы включенности/исключенности женщин в процессы производства знания о колониальном Другом, а более широко - в историю Британской империи посвящена следующая часть настоящего историографического анализа.

Обращение к данной теме в исторической науке стало непосредственным результатом появления и развития женских и тендерных исследований. В отечественной историографии первые работы, связанные с вопросами феминологии и тендерной проблематикой, появились в 90-е гг. XX в. и носили обобщающий характер: целью авторов статей — Л.П. Репиной, А.Л. Ястребицкой, Н.Л. Пушкаревой - был анализ общей картины становления и современного состояния истории женщин и тендерной истории.34

31 Bhabha H. The Location of Culture. L., 1994; Loomba A. Op.cit. P. 105.

32 Foucault M. The History of Sexuality. Vol. I: An Introduction. N.Y., 1978. P. 95.

33 Mills S. Discourses of Difference. An Analysis of Women's Travel Writing and Colonialism. L. & NY, 1991. P/55. ...

34 Репина Л.П. Тендерная история: проблемы и методы исследования. //Новая и новейшая история. 1997, №6. С.41-58; Пушкарева Н.Л. Тендерные исследования: рождение, становление, методы и перспективы. //Вопросы истории. 1998, №6. С.76-85; Ястребицкая А.Л. Женщина в повседневной жизни позднего средневековья. /Культура и общество в средние века в зарубежных исследованиях. М., 1990.

За последние десять лет в отечественной историографии появилось значительное количество конкретно-исторических исследований, написанных в русле обозначенных методологических подходов. Вместе с тем, вопросы, связанные с тендерной проблематикой английской истории, поднимаются в считанных работах: сюжетам социальной жизни женщин в стюартовском обществе посвящены публикации М.А. Буланаковой,35 на проблемах истории британского суфражизма сфокусированы работы Н.В. Новиковой и В.И. Успенской.36 Вопросы роли женщин в истории Британской империи пока не попали в поле внимания отечественных исследователей.

В англо-американской историографии изучение указанной проблематики имеет давнюю традицию: сюжеты участия женщин в жизни империи разрабатываются в ней с конца 1970-х гг., что прежде всего связано с развитием на Западе женских исследований в этот период.

Авторы первых работ, посвященных данным вопросам, ставили своей целью реконструкцию опыта белых женщин в колониях, вписывание его в рамки имперской истории, изучавшейся исключительно как история деятельности мужчин. В описательных работах" популярного характера делались попытки опровергнуть сложившийся в историографии и общественном мнении негативный образ живших в колониях англичанок как женщин праздных, высокомерных и церемонных.37

В 80-е гг. появился ряд трудов, направленных на анализ, деятельности и статуса англичанок в колониальных условиях. В работах К. Нэпмен, Б.

35 Буланакова М.А. Основные черты социального опыта английских аристократок стюартовской Англии XVII века. /Женщины в истории. Возможность быть увиденными. Сб. науч. ст. Под ред. И.Р. Чикаловой. Минск, 2002. Вып.2. С.121-147; Буланакова М.А. "Нормативные представления" и повседневный опыт английской леди XVII века в сфере религиозного. /Ярославский педагогический вестник. Ярославль, 1998. №2. С.45-51.

36 Новикова Н.В. Женское движение в Великобритании в конце XIX - начале XX веков. /Ярославский педагогический вестник. Ярославль, 1996. №3. С.60-64; Новикова Н.В. Суфражистки и суфражетки: идеология и политика британского феминистского движения в начале XX века. /Женщины в истории: возможность быть увиденными. Сб. науч. ст. /Под ред. И.Р.Чикаловой. Минск, 2001. С. 154-180; Успенская В.И. Суфражизм в конце XIX - начале XX века. /Женские и тендерные исследования в Тверском государственном университете. Тверь, 2000. С. 146-155.

37 Barr P. The Memsahibs: the Women of Victorian India. London, 1976; Bamfleld V. On the Strength: The Story of the British Army Wife. London, 1.974. ( ' •

16 Гатрелл, X. Каллауэй были заложены основания современного подхода к

изучению опыта белых женщин в колониях.

В сборнике "Инкорпорированная жена" под редакцией X. Каллан и Ш. Арденер поднимались проблемы специфики положения жен британских ; чиновников в условиях "колониального анклава", накладывавшего отпечаток

на поведенческие модели англичанок.

X. Каллауэй и К. Нэпмен в своих работах проанализировали опыт англичанок в Нигерии и на Фиджи в колониальный период, акцентируя внимание на конструкциях имперской тендерной культуры, рамками которой определялась деятельность белых женщин.39

Многообразию женской деятельности в колониях посвящено исследование М. Стробел "Европейские женщины и Вторая Британская Jk империя".40 Изучив опыт миссионерок, антропологов, путешественниц и жен

колониальных чиновников, она пришла к выводу об амбивалентности положения женщин на имперских территориях, определившей одновременно их соучастие и сопротивление колониальной идеологии. "Соучастие и сопротивление" стало названием сборника очерков, изданного в 1992 г. под редакцией М. Стробел и Н. Чаудхури.41 Авторы очерков продемонстрировали противоречивость деятельности белых женщин в колониях - от активисток проимперских компаний до медицинских сестер, - подчеркивая присущее им "разнообразие голосов, широкий круг убеждений и разное понимание империи", 2 частью которой являлись все эти женщины.

Отдельное место в историографии проблемы участия женщин в жизни империи занимает сюжет о британских путешественницах. Поскольку он напрямую связан с темой настоящего исследования, представляется необходимым остановиться на нем подробнее.

38 The Incorporated Wife. Ed. by H. Callan and S. Ardener. L., 1984. '

39 Knapman C. White Women in Fiji, 1835 - 1930: The Ruin of Empire? Sydney, 1986; Callaway H. Gender, Culture and Empire: European Women in Colonial Nigeria. Chicago, 1987.

40 Strobel M. European Women and the Second British Empire. Bloomington, 1991.

41 Western Women and Imperialism: Complicity and Resistance. Ed. by N. Chaudhuri and M. Strobel. Bloomington, 1992.

17

Тема женских путешествий разрабатывается в западной литературе начиная с XIX века. Одним из первых обзоров деятельности путешественниц, ставшим откликом на стремительный рост их числа, была статья леди Истлэйк, опубликованная в журнале «Куотерли Ревью» еще в 1845 г.43 В дальнейшем интерес к этому предмету проявился в публикации целого ряда статей и книг, посвященных "прекрасным амазонкам".44 В центре внимания авторов находились, как правило, наиболее известные путешественницы своего времени - Мэри Кингсли, Изабелла Берд, Марианна Норт и др., - для которых путешествие фактически было образом жизни.

Появление на протяжении XX века все новых биографий одних и тех же "профессиональных путешественниц", в которых непременно подчеркивалась их непохожесть на других женщин своего времени, привело к тому, что за путешественницами закрепился стереотип эксцентричных старых дев, бродивших по далеким от "цивилизации" местам с зонтом и в длинной юбке и движимых чистым любопытством.45 Работы о путешественницах и сами произведения этих женщин попали в разряд популярной литературы.

На 80-е гг. XX в. пришелся всплеск интереса к деятельности и литературному наследию путешествовавших женщин. Во многом это было связано с распространением феминистского подхода, вниманием к женской истории в целом и стремлением реконструировать историю женщин викторианского периода. Однако появление внушительного количества работ, посвященных путешественницам, практически не затронуло качественную сторону проблемы. Возросло число биографических работ, в которых путешественницы по-прежнему изображались как некие
Список литературы
Цена, в рублях:

(при оплате в другой валюте, пересчет по курсу центрального банка на день оплаты)		 1425
Скачать бесплатно 23789.doc 





Найти готовую работу


ЗАКАЗАТЬ

Обратная связь:


Связаться

Доставка любой диссертации из России и Украины

Вход для партнеров

Регистрация

Восстановить доступ

Материал для курсовых и дипломных работ


Ссылки:

Выполнение и продажа диссертаций, бесплатный каталог статей и авторефератов

Счетчики:

Besucherzahler
счетчик посещений

© 2006-2022. Все права защищены.
Выполнение уникальных качественных работ - от эссе и реферата до диссертации. Заказ готовых, сдававшихся ранее работ.