Бесплатно скачать, заказать диплом, курсовую, диссертацию Образ Цагаан Эбугена — Хозяина земли В искусстве монголо-язычнын народов

У нас уже 176407 рефератов, курсовых и дипломных работ

Сделать закладку на сайт

Заказать диплом, курсовую, диссертацию

Быстрый переход к готовым работам

Мнение посетителей:

Книга жалоб
и предложений

Название	Образ Цагаан Эбугена — Хозяина земли В искусстве монголо-язычнын народов

Количество страниц	325

ВУЗ	МГИУ

Год сдачи	2010

Бесплатно Скачать	25154.doc

Содержание	Содержание ОГЛАВЛЕНИЕ Введение...3 Глава 1. Генезис образа Белого старца...24 Глава 2.Иконографические основы образа Цагаан эбугена в изобразительном искусстве...78 Глава 3.Особенности образа Цагаан эбугена в живописи и скульптуре Монголии, Калмыкии и Бурятии...116 Глава 4. Цам и образ Белого старца...180 Заключение...224 Список источников и литературы...229 Приложение Каталог произведений...248 Иллюстрации...295 Сутры посвященные к культу Цагаан эбугена...325 Введение Введение Актуальность исследования. Современный этап развития человечества характеризуется глобальным кризисом самого человека как целостности. Одной из составляющих этого кризиса является кризис отношений человек — Мир, разорванность связей человек - Природа. Активный поиск путей выхода из кризисных проблем вызвал всплеск интереса современной науки к вопросам теории и философии традиции, её роли и смыслам, к традиционным культурам, в том числе, к культурам Востока. Опираясь на универсальные ценности, законы бытия традиционные культуры несли важный конкретно-исторический опыт решения проблем, волнующих человечество сегодня. В свете сказанного обращение к феномену Цагаан эбугена - божества народов монгольского ареала, имеющего древнейшие корни духа, «гения места», Хозяину таких природных стихий, как земля и вода, Хозяину Земли как планеты, несомненно актуально. Культ святых, священных мест, например, олицетворяемый Цагаан эбугеном и являющийся существенной частью религиозно-художественной традиции монгольского мира, уходит своими корнями в глубокую древность и его научное изучение позволяет заново открыть и претворить в свете современного научного мировоззрения ряд важнейших принципов, входящих в универсальные основы единства человека и Природы. Кроме того, Цагаан эбугена почитают как семейно — родового покровителя, хранителя жизни, благоденствия, плодовитости всего живого. Устойчивость феномена Белого старца в культуре монгольского мира, таким образом может быть обусловлена не только религиозно-мифологическими верованиями, но и социальной природой отношений человека с окружающей средой, то есть потребностью общества в особом механизме закрепления и передачи новым поколениям основных норм, ценностей, порядка образа жизни, потребностью в особом, торжественном, «оформлении» «узловых моментов» жизни народа, государства, социальных групп, семьи, отдельного человека. Изучение феномена Цагаан эбугена важно и для углубленного осмысления проблем истории народов монгольского ареала, и их культуры. Современная монголистика характеризуется повышенным интересом к образу Белого старца, находя в нем отражение целого ряда важнейших, «системообразующих» черт ментальности монгольского этноса. Не случайно калмыки, в силу исторических обстоятельств покинувшие в начале XVII века свою историческую родину -Западную Монголию и осевшие в низовьях Волги, сохранили и укрепили образ Цагаан эбугена в своей культуре, потеряв другие локальные божества. Феномен Цагаан эбугена, отражающий традиционные верования и мировоззрение народа в прошлом, в силу большой консервативности и устойчивости представляет важный источник при решении вопросов этногенеза и историко-культурных проблем. Наконец, изучение образа Цагаан эбугена актуально и для наук об искусстве Востока. Изобразительная традиция, связанная с ним, достаточно полно охватывает практически все этапы развития пластических искусств и шире, художественной культуры, отражая многие национальные особенности искусства народов монгольского, и не только монгольского (индо-тибетского, китайского), мира: от архаики и хтонической застылости до буддийской созерцательности и утонченных цвето-пластических средств. В силу широты бытования Цагаан эбугена в монгольском ареале изучение его художественного образа дает большой материал для раскрытия особенностей развития изобразительного искусства отдельных национальных регионов, отражает специфику тех или иных локальных художественных школ. Изучение изобразительных материалов, связанных с образом Цагаан эбугена ценно и само по себе. Трудные исторические судьбы народов Монголии, Калмыкии, Бурятии привели к утрате многих памятников старины. Бережное охранение, собирательство произведений, посвященных Цагаан эбугену, среди которых встречается немало высокохудожественных образцов, позволяет культуре народов монгольского ареала не потерять себя в хлынувшем ныне потоке массовых идей, массового искусства, массового сознания. Степень разработанности проблемы. Глубокая укорененность образа Цагаан эбугена в традиционную культуру тюрко-монгольского мира обусловила давний и пристальный интерес к нему российских, монголо-язычных и европейских исследователей. Этот интерес поддерживался и общим вниманием к «диковиной» культуре Востока в целом. До кон. XIX — нач. XX в. работа исследователей носила преимущественно характер собирательства, накопления разнообразного фактического материала, его описаний, публикаций и первых эмпирических обобщений. Прежде всего следует назвать материалы работы Азиатского общества в Париже (1822), Королевского азиатского общества в Лондоне (1823), германской школы востоковедение, отличающейся особым вниманием к истории древнего и средневекового монгольского мира (например, Германское востоковедческое общество в Лейпциге; 1845) и др. Неоценимый материал собрали и частники посольств, духовных миссий, известные путешественники, историки, археологи, этнографы и т.д. - П. Карпини, В.Рубрук, М. Поло, Н.Я Бичурин, A.M. Позднеев, Н.Г. Потанин, Г.Е.Грум-Гржимайло, В.Е. Грум-Гржимайло, Н.М. Пржевальский, Н.В.Бадмаев, Б.Я.Владимирцев, П.К.Козлов, С.Ф. Ольденбург, А.Д. Руднев, Н.К.и Ю.Н. Рерихи, Э.Э.Ухтомский, Н.Н. Пальмов, П.П. Хороших, Н.Н. Поппе, И.А. Житецкий, А.-Г. Нацов, Н. Шастина, и др. Сбор материалов велся широко, по разным критериям. Доминировал «синкретический» подход: каждый из исследователей собирал и религиоведческий, и этнографический, и искусствоведческий и т.д. материалы. Здесь были записи многочисленных вариантов фольклора, мифов, легенд, сказаний, шаманских призываний, буддийских сутр и т.д. и ксилографы, описания культовых мест, обрядов, обычаев, традиций, а также коллекции предметов быта, произведений изобразительного искусства, путевые зарисовки и т.п. Важное место в накоплении материалов о культуре народов монгольского ареала занимал сбор различных списков сочинений принадлежащих знаменитым тибетским и монгольским ламам (Сумба Хамбо Ишбалжир, Чжалцан Ролби-дорже, Агванхайдув), мастерам-составителям авторитетных руководств, сбор списков переводов фундаментальных тибетских трактактов, распространенных в монгольском регионе, таких как Ганджур и Данжур. В трудах исследователей были зафиксированы первые упоминания о бытовании культа Цагаан эбугена в средине XIX - начале XX вв. В «Очерках северо-западной Монголии» Г.Н. Потанин зафиксировал случаи отправления культа на территории Монголии, и у отдельных групп бурятов. A.M. Позднеев фиксирует культ Цагаан эбугена в Кобде, в Ихэ Хурээ и в бурятии. Н.В. Бадмаев в очерке о калмыцких праздниках отмечает слияние празднования калмыками дня зимнего солнцестояния с глубоко почитаемым ими днем кочевки Хозяина Года (Джилийн эзэн, Цагаан авги). В полевых материалах А.-Г. Нацова встречается упоминание о Цагаан эбугене в связи с обрядами и обычаями бурятов, а также с мистерией Цам. На основании материалов сутр и шаманских призываний, Н.Н.Поппе выпустил работу, в которой наряду с описанием жертвоприношений огню, охотничьих ритуалов, текстов связанных с почитанием обо, заклинанием блуждающей души в случае болезни или смерти, вошли молитвы, адресованные Цагаан Эбугену. Исследователи развернули очень большую работу по сбору коллекций предметов культового искусства народов монгольского мира, предметов быта; выполнили их первые описания. Немалую роль в формировании собирательской культуры и культуры восприятия культового искусства исследователями сыграли собрания культовых предметов, хранящиеся в крупнейших действующих монастырях - духовных центрах Монголии, Бурятии и Калмыкии (Эрдэнэ Дзу, Баруун Хурээ, Дзун Хурээ, Ихэ Хурээ, Гусиноозерский дацан, Тюменевский хурул и т.д.). Собрания «восточных диковинок» формировали почву, в дальнейшем благоприятствующую как для знакомства и роста общего широкого интереса Запада к искусству Востока, так и для углубленного изучения отдельных его проблем и конкретных образов. Большое значение имели собрания восточных древностей князя A.M. Черкасского, П.Г. Фролова, А.В. Игумнова, А.В.Бурдюкова, A.M. Позднеева, князя Э.Э.Ухтомского, П.П. Хороших, Н.К. и Ю.К. Рерихов и др. Полевые работы исследователей были продолжены в середине и во второй половине XX в.; не прерываются они и сейчас. Среди ученных, ведущих большую экспедиционную работу, можно назвать следующие имена: Б. Ринчен, Т. Ренчинсамбуу, Ж. Цолоо, С.Дулам, Н. Нарантуяа, Б.Содном, Г.Чанцал, Л.Дуламсурэн, А.Мостер, В. Хайссиге, В.Форман, Н. Л. Жуковская, И.И. Соктоева, К. М. Герасимова, Э.П. Бакаева, С.Г. Батырева, и др. Экспедиционные материалы нынче пополняют фонды музеев, научно-исследовательских институтов, фонды библиотек и т.д. Материалы полевых работ, связанные с образом Цагаан эбугена вошли, например, в вышедший в 1985 году в Улан-Баторе сборник под названием «Долгожитель Цагаан-эбуген». Д.Логой в 1998 г. выпустил в Улан-Баторе сборник буддийских сутр, в котором встречаются новые варианты текстов, посвященные Цагаан эбугену. В публикации Г. Чанцала и Л. Дуламсурэна («Ирээдуй иш узуулсэн зул хэмээх судар», 1995) приводится буддийская сутра о Зеленной Таре, в которую входит редкий сюжет ее встречи с Цагаан эбугеном. В связи с работой исследователей над текстами и буддийских сутр необходимо упомянуть имя Ж.Цолоо. Работая в фонде тод бичиг Института лингвистики и литературы (Улан-Батор) он перевел сутру «Цагаан ПвгПний сан оршвой» с тод бичиг на новую письменность: кириллицу, и выполнил глубоко содержательную аннотацию к ней. В XX в. в востоковедении начался период активных научных обобщений и систематизации. Он привел к углублению специализации внутри монголоведения как части востоковедческой науки. Специализации складывались по пристрастиям исследователей к культуре того или иного восточного региона или народа, по интересу к религиозной проблематике, философии, филологии, истории, искусству и т.д. Важное место в развитии научной систематизации частных и государственных коллекций играла активная музейная и выставочная деятельность, требовавшая полноты атрибуции экспонируемых произведений. Для развития российского востоковедения трудно переоценить значение создания в 1818 году хранилища восточных рукописей и монет - Азиатский музей, ставший академическим востоковедческим центром. Большая работа по описанию и каталогизации вещей была проведена в связи с образованием в Москве Музея Востока (1918 г.) и организация отдела Востока в Эрмитаже (1920). В 1919 г. в Петрограде проходила первая выставка буддийского искусства. В связи с этим академиками С.Ф. Ольденбургом и Ф.И. Щербатским и профессором Б.Я. Владимирцовым были напечатаны соответствующие очерки. В Музее Востока в 1927 - 1928 годах была выставлена коллекция A.M. Позднеева. В течение XX в. особенно к его концу в целом научный интерес к осмыслению культур Востока активно развивается и углубляется. Что касается изучения образа Цагаан эбугена наукой XX — нач. XXI в., то здесь, прежде всего, следует выделить его исследование в рамках исторических, мифологических, историко-религиоведческих и этнографических, культурологических контекстов. Основываясь на функциях, свойствах, характеристиках Цагаан эбугена, большая часть исследователей ищут истоки этого образа в шаманизме (Б.Содном, Э.П.Бакаева, С.Г. Батырева, Н.Л. Жуковская, С. Ю.Неклюдов, А Мостер, В. Хайссиг, и др.). Французский ученый A. Мостер описывает образ Белого старца в рамках религиозных верований ордоских монголов и возводит его к шаманским культам; немецкий исследователь B. Хайссиг, называет Цагаан эбугена псевдобуддийским божеством, тем самым также склоняясь к его шаманским корням. Л.Н.Жуковская относит культ Белого старца к культу природы, вдвигая его тем самым в ранние формы религии. Исследуя генезис Цагаан эбугена и выделив три типа его основных функций: Хозяин Земли и местности, семейно-родовой покровитель, один из срунма -хранителей веры, помогающих людям только в этой жизни, - К. М. Герасимова в фундаментальном издании, подготовленном Сибирским отделением АН СССР «Ламаизм в Бурятии XVIII- нач. XX вв. Структура и социальная роль культовой системы» (1983), связывает основу этого образа с канонизированным образом родового жреца-шамана. Углубленное изучение шаманизма саяно-алтайской культуры в последние годы выявило связь образа Хозяина Земли с этногенетическими корнями саяно-алтайской культурно-исторической вариации "тенгрианства", называемой «Белая Вера». Исследователи делают предположение о том, что «Белый Старец», -персонаж религиозно-мифологической картины мира народов Саяно-Алтая, -первоначально почитался как тотемный предок одного из сакских родов, 8 населявших Саяно-Алтай ещё в дотюркский и догуннский периоды, т.е. в скифо-сарматскую, "древнеарийскую" эпоху1. Это существенно отодвигает время оформления образа вглубь истории. Важный уровень исследований феномена Цагаан эбугена связан с трудами, посвященными его включению в пантеон буддизма (A.M. Позднеев, Н. Шастина, Б. Ринчен, В. Форман, А.-Г. Нацов, Н.Л. Жуковская, Ж.Цолоо, Э.П.Бакаева, С.Г.Батырева, Г.Чанцал, Л.Дуламсурэн). Трудно переоценить значение работы A.M. Позднеева «Очерки быта буддийских монастырей и буддийского духовенства в Монголии в связи с соотношением сего последнего к народу», написанные на основе экспедиционного дневника (1876-1879) в области изучения северного буддизма в монгольском ареале. Здесь исследователь публикует одну из сутр, посвященных Цагаан эбугену, и фиксирует двойственность его положения в буддийском пантеоне: с одной стороны, изображения Белого старца входят в комплекс буддийских монастырей, а с другой — «его не пускают дальше порога». Фундаментальной монографической работой в области ассимиляции добуддийских культов ламаизмом стало исследование Н.Л. Жуковской. Ученный раскрывает сложные взаимоотношения традиционных верований, среди которых системно описывается образ Цагаан эбугена, и ламаизма. Она приводит убедительные доказательства того, что включение языческих образов в пантеон северного буддизма не являлось следствием чисто механических заимствований. Развивая этот подход Э.П. Бакаева и С.Г. Батырева отмечают, что ассимилируемый буддизмом архаический образ Белого старца привел к фольклоризации буддийского пантеона и ритуала. Исследователи уделяют немало внимания образу Цагаан эбугена и в связи с описанием буддийской мистерии Цам (A.M. Позднеев, Н. Шастина, Б.Ринчен, В. Форман, А.-Г. Нацов, В.Ц. Найдакова, А. Кимура, М.А.Дэвлет). Особо следует выделить работу В.Ц. Найдаковой, посвященную бурятской мистерии. Она 1 См. 3. Абаев Н.В., Фельдман В.Р., Хертек Л.К. «Тенгрианство» и «ак чаян» как духовно-культурная основа кочевнической цивилизации тюрко-монгольских народов Саяно-Алтая и Центральной Азии. Http://e-lib.gasu.ru/SocPr/2002/sp2.shtml. - 2002. раскрывает Цам не только как феномен театральной культуры, но, что очень важно, отмечает: Цам никогда не терял своего религиозного назначения. Доказательством этого, на ее взгляд, является то что закрытая часть Цама, где участвуют лишь посвященные, также театральна по своей природе. Среди рассматриваемого исследователями круга проблем важной стала и проблема отношения образа Цагаан эбугена с родственными образами религий других регионов Востока. Она приобрела особый размах в рамках научного направления второй половины XX века, связанного с диалогом культур. Еще в конце XIX в. A.M. Позднеев обнаружил в культовом сознании бурятов-шаманистов известное слияние образа Цагаан эбугена и Святителя Николая. Это наблюдение подтверждает Г.Д. Нацов. Об этом же пишет Н.Л. Жуковская, отмечая, что в период активной христианизации во второй половине XVIII — начале XIX в. образ Цагаан эбугена стал соотноситься с образом одного из самых популярных святых православной церкви - Николой Угодником. Известно, что образ Николая Чудотворца в христианстве подвергся, пожалуй, самой сильной фольклорной мифологизации. Культ его на Руси вплоть до XVIII века был низовым, плебейским, сливался на периферии с реликтами языческих медвежьих культов. Он восходил к персонажам славянской мифологии: к Миколе, Николе, к Велесу - покровителю скотоводства и земледелия, «скотьему богу», культ которого переплетался с почитанием медведя как хозяина животных; к хозяину земных вод; усмирителю водных стихий; к наделяющему богатством; к милостивому земному персонажу - Заступнику, противостоящему грозному небесному громовнику и др. (В.В.Иванов, В.Н.Топоров, Б.А. Успенский и др.). Таким образом, как Цагаан Эбуген в народной религии стал своеобразным соединительным звеном между добуддийским язычеством и буддийским религиозным комплексом, так и Никола Угодник оказался «местом встречи» дохристианских персонификаций и христианской святости1. Наряду с общностью ряда функций и внешним сходством вышеназванные обстоятельства могли играть 1 См. подробнее Батчулуун С. Уроженке О.А. Об иконографических универсалиях в буддийском искусстве монголо-этнических народов: образ хозяина земли Белого Старца Цагаан Эбугена //100 лет со дня рождения Ю.Н.Рериха. Материалы международной научно-общественной конференции. - М., 2003. - С.339-346 10 не последнюю роль в контаминации этих образов. Среди параллелей Цагаан эбугена и божеств Восточной и Центральной Азии В.М. Монтлевич Н.Л. Жуковская, К.М. Герасимова и др. называют китайских Шоу-сина и Туди, тибетского Пехара, японских Фукуродзю и Дзуродзина. Образ Цагаан эбугена получил освещение и в искусствоведческих публикациях. Основы иконографических и иконометрических, стилистических и т.д. исследований художественных памятников Востока были заложены С.Ф.Ольденбургом, Б.А. Куфтиным, Н.К. Рерихом, Ж. Туччи, Л. Дагяб, Т.В, Сергеева, Н. Цултэм, С.Г. Батырева и др. Искусствоведческие исследования, посвященные образу Цагаан эбугена, отчетливо делятся по своеобразию его воплощения в национальных художественных школах народов монгольского ареала. Имеющее наиболее развитую традицию бурятское искусствоведение содержит небольшие, но обстоятельные публикации, посвященные образу Цагаан эбугена, поднимающие разнообразную художественную проблематику. В.М, Монтлевич (1968) фактический открывает проблему сложных тибетских, китайских, монгольских иконографических и стилевых влияний на бурятские изображения. Работа К. М. Герасимовой, ее переводы и комментарии (1974), дают ключ к анализу иконометрии Цагаан эбугена, важной для определение его места в буддийском пантеоне. Труды И.И.Соктоевой (1971), и И.Балдано (1985) освещают крайне сложные проблемы отношения отдельных изображений Цагаан эбугена к местным национальным школам и народной традиции. В небольшой по объему статье ЦБ. Бадмажапов убедительно сочетает глубину художественно-пластического анализа произведений с глубиной их религиозно-философского осмысления. О значении произведений, связанных с образом Белого старца для картины развития бурятского изобразительного искусства свидетельствует ряд публикации интереснейших памятников в альбоме «буддийская живопись Бурятии» (1995), «Историко-культурный атлас Бурятии» (2002), в альбоме, посвященном фондам музея истории Бурятии им. М.Н. Хангалова (2004). 11 Изучение образа Белого старца калмыцким искусствоведением связано с работами С.Г. Батыревой. Региональные особенности Ламаизма в Калмыкии, характер народной культуры, своеобразие истории, на ее взгляд, объясняют специфики иконографии композиции, нюансы в осмыслении здесь образа Цагаан эбугена. Несмотря на глубокие и сильные корни развития монгольского изобразительного искусство в целом, несмотря на высокохудожественные образцы, посвященные Цагаан эбугену, образ Белого старца в монгольской науке об искусстве не получил должного освещения. Как видно из настоящего обзора до 2004 года образ Цагаан эбугена не был предметом развернутого специального исследования. В 2004 году в Улан-Удэ в Восточно-Сибирской академии культуры искусства Э.А. Неманова выполнила и в институте монголоведения будологии и тибетологии СО РАН защитила диссертацию на соискание ученной степени кандидата исторических наук «Семантика образа Белого старца в традиционной культуре монгольских народов». Работа, имеющая историко-культурологический характер, базирующая на материале культуры Бурятии конца XVIII - XX вв. (19 обстоятельно проанализированных известных текстов, хранящихся в рукописном фонде СПбФ ИВ АН РФ, 12 разновременных иконографических матриц изображений Белого старца, хранящихся в фондах музея истории Бурятии им. М.Н. Хангалова) стала первым монографическим исследованием культа Белого старца. Таким образом, к настоящему времени исследователями немало сделано для изучения образа Цагаан эбугена. Однако, комплексный анализ материалов, связанных с его отражением в изобразительном искусстве второй половины XVTI-XX вв., остается вне внимания и искусствоведов, и культурологов. Объектом исследования является феномен Цагаан эбугена, во всей полноте включающий в себя мировоззренческие и художественно-эстетические основы религиозно-мифологической картины мира, бытовавшей в традиционной культуре монголо-язычного ареала. Складываясь постепенно, начиная с древних времен, феномен Цагаан эбугена, однако, не относится только к традиционным локально ограниченным культам: таким, как культ конкретных духов-хозяев. 12 Нельзя его отнести и только к мировым религиям: в нашем случае - к буддизму. Цагаан эбуген не является также и узко-национальным или этно-территориальным божеством. Он имеет очень широкую сферу бытования, охватывающую целые субконтиненты этнических групп монголо-тюркского мира: культ его чрезвычайно популярен в Монголии, Внутренней Монголии, Калмыкии, Бурятии, Туве и др. Кроме того, уходя корнями в глубокие архаические пласты культуры, он оказался органично ассимилирован буддизмом, при этом не потеряв древней окрашенности. Ключ к пониманию своеобразия феномена Цагаан эбугена заключен уже в его имени: философия имени, как известно, показывает, что называние, именование в древнем сознании всегда имело сакрально значимый характер, непосредственно связываясь со скрытой сущностью проявленного (А.Ф.Лосев, П.А. Флоренский). В Монголии Цагаан эбугена называют Цагаан овгон - Белый старец. Халхасцы именует его Цапан буурл овгн - белый седой старец, ордосцы -«Мялзангийн цагаан овгон». Слово «мялзан» имеет два смысла: «лысый» и «чума животных». В таком названии проявляется двойственная природа Белого старца, который может быть и охраняющим, и грозно карающим божеством. Именно с этими качествами связано его почтительное имя у этнической группы цаатанов — Таа: Таа - особая форма уважительного обращения, близкая к «вы». Так обращаются к сильному божеству, не употребляя его имя, чтоб избежать нежелательных форм вызывания. В Калмыкии, кроме «Цагаан овген», его именуют Цагаан авга - Белый дядя по линии отца, что говорит о важности для калмыков патрилинейного продолжения рода. Он именовался здесь также Делкян Цаган овген - Белый старец Вселенной, Делкян эзен1 - Хозяин всей Земли. Еще одним калмыцким именем Цагаан эбугена является Ики бурхан - Великое божество «Ики» по значению может приравниваться к эпитету «Богд»: Когшин Богдо - Старый 1 Бакаева Э.П. Белый старец: особенности мифологических характеристик у калмыковУ/Теегин герл. - Элиста, 1998, №6. - С. 82; Батырева С.Г. Старокалмыцкое искусство. - Элиста, 1991. - С. 15. 13 владыка1, Белый старец, - эти имена также встречаются в Калмыкии. В целом здесь Цагаан эбуген считается общекалмыцким покровителем. В Бурятии Хозяина Земли именуют преимущественно Саган убген - Белый старец. Многочисленные имена Цагаан эбугена свидетельствуют о разнообразии его функций и пространств, за которые он ответственен. Среди именований Белого старца у всех рассматриваемых монголо-язычных народов чаще других звучат слова: «Цагаан» и варианты «эбуген» - старец. Термин «эбуген» приравнивается к понятию мудрость мира, совершено-мудрый. Он присваивается не обязательно человеку пожилого возраста, старику. Признание «старцем» получает мудрый, справедливый и совершенный. В одной из сутр о Цагаан эбугене говорится: «ставший, как Вселенная, совершенным»2. Б.Я. Владимирцов указывал, что монгольское слово эбуген или uvug dedes может означать и «родоначальник». Этот смысл3 находит отклик в якутском слове Пбугэ - «родоначальник», «предок»4. В бурятском языке «эбуген» - почтительное название шаманского духа, эпитет, присваиваемый почитаемым покойным шаманам, независимо от возраста5. В «Сборнике летописей» Рашид-ад-дин пишет: для прапрадедов далее седьмого поколения нет специальных терминов, их всех называют эчигин-эбуген6. Название «эбуген», таким образом, подчеркивает древние корни персонажа. Кроме именования эбуген к Белому старцу применяют названия буурал и бурхан. Оба слова означают «старец», «седой». Почитание старцев - буурал, по мнению С. Дулама, связывается с тем временем, когда в древности монголы называли хозяев священных деревьев «burha, burhan», что родственно словообразованию Burgan - bur-a - burga - burgasun (кустарник). Корень «Бур» в древнем анимистическом сознании указывает на хозяина дерева или кустарника7. Кроме того, с деревом связывается образ «древа мира», соединяющего мировые 1 Батырева С.Г. К вопросу региональной специфики иконографии Белого старца. Монголо-ойратские и бурятские параллели в живописи буддизма.//Международная конференция монголоведов. - Улан-Батор, 2002. - С.24-25. 2 «Цагаан овгон Цэрэндугийн сан оршвой». (См. приложение). 3 Владимирцов Б.Я. Общественный строй монголов. Монгольский кочевой феодализм. - Л., 1934. - С.50. 4 Якутско-русский словарь. - М., 1972. - С.282. 5 Манжигеев И.А. Бурятские шаманские и дошаманские термины. - М, 1978. - С.78. 6 Рашид ад дин. Сборник летописей. Т.1. - М., 1952. - С.60. 7 Не случайно на монгольском языке умершего называют «Бурхана болсон», то есть «стал Бурханом». См.: Плано Карпини, Вильям Рубрук. Монголд жуулчилсан. Орч. Гэрэлцогт. - Улан-Батор, 1983.- С.81 14 сферы. Оно играет в этой системе важную посредническую роль, в известном смысле, родственную роли божества. Отсюда и выражение: «Бут 6vp Бурхан болсон» - «все кустарники стали богами»1. Позднее под влиянием буддизма божество Бурхан стал именоваться Буддха. Итак, при рассмотрении многочисленных трактовок слова «эбуген» оказывается, что этим именем назывался и мудрый старец, и родоначальник, предок, и хозяин древа. Выше приведенный этимологический анализ подтверждает мнение тех исследователей, которые полагают: в древности не было специального слова, несущего смысл понятия - «Божество»; по всей видимости, под Божеством подразумевался «старец». Другим важным словом, входящим в именование Хозяина Земли, является слово Цагаан - белый. Популярность белого цвета у монгольских народов необычайно велика. Происхождение символики белого цвета ученные связывают с астральными культами луны и солнца2. Лунный календарь определяет дату одного из главных праздников Монголии, который сохранился и по сей день -праздника Цагаан Сар - белый месяц, то есть Новый год по лунному календарю. Во встрече этого Нового года особую роль играет культ Цагаан эбугена: именно к нему обращаются с просьбой о благопожелании на предстоящий год, делая при этом специальные приношения на горе у обо3. По всей видимости, поэтому калмыки называют его Джилиийн эзэн - Хозяин года4. Символика белого цвета у народов монгольского ареала с древнейших времен связана и с чистотой материнского молока, с «молоком» Млечного пути. Молоко для монголов — ритуальный напиток; его нельзя проливать, а если это случайно произошло, - нужно прикоснуться ко лбу частицей пролитого молока. Молоко - символ плодородия, Небесного благоговения, пожелания Света. Перед Дулам С. Монгол домог зуйн дур. - Улан-Батор, 1989. - С. 165. 2 Герасимова К. М. Символика орнамента на стеклохранилище.// Зап. БМНИИКЭ. Вып. 8. 1948. - С. 173. О символике белого цвета см.: Арьяасурэн Ч. Монгол ёс заншлын их тайлбар толь. Т.1. - Улан-Батор, 1992. - С. 325; Пурэв О. Монгол BD Пгийн шашин. - Улан-Батор, 1998. - С. 127. 4 Батырева С.Г. Старокалмыцкое искусство. - Элиста, 1991. - С. 15 . 15 началом всякого нового пути производится кропление молоком вслед уходящему. В ритуал подношений Цагаан эбугена входит обязательное кропление молоком. Таким образом, неразрывность имени Цагаан эбугена с самыми сакральными понятиями древности свидетельствует об его особом месте в культуре монгольского мира. В нем переплетаются почитание «Великого», «Вселенского» божества с очень конкретными признаками образа жизни монгольских народов, например, номадизмом: в Калмыкии Белого старца нередко называют Нуудг бурхан - кочующий бурхан, то есть божество каждый месяц в новолуние и полнолуние возвращающееся на свои кочевья. Предметом исследования является художественный мир, сформированный образом Цагаан эбугена, и рассмотренный в единстве культурологических и художественно-эстетических аспектов, представляющий уникальную систему сосуществующих или эволюционирующих пластов, элементов, черт, воплощенных в произведения изобразительного искусства через комбинацию сюжетных мотивов, пространственно-временной организации, предметно образной среды, что находит преломление в художественной ткани произведения, содержательном наполнении скульптуры, танок, росписей и др., в их цветопластическом языке. Территориальные и хронологические рамки. Диссертация написана на материале изобразительного искусства Монголии, а также Калмыкии и Бурятии - монголо-язычных народов, вошедших в состав России. Работа выполнена на материале произведений пластических искусств, датированных второй половиной XVII - началом XX вв. Выбор хронологических рамок исследования обусловлен тем, что автором не выявлено непосредственных, точно относящихся к изображению Цагаан эбугена произведений в период до «третьей волны» буддизма. Кроме того, исторически XVII в., - начальная граница исследования, - совпадает со временем сложения калмыцкого и бурятского народов и их национальных культур; конечная граница, - начало XX в., - для Монголии, Калмыкии и Бурятии является предреволюционными годами; 16 последующие за революциями (1917, 1924 гг.) события привели к разрушению буддийских центров и утрате многих художественных памятников; религиозно-мифологический пласт культуры и искусства ушел в андеграунд или был уничтожен. Материалом настоящего исследования являются визуальные и вербальные источники. В качестве основных источников при подготовке диссертации использованы: скульптурные и живописные произведения, изображающие Цагаан эбугена, хранящиеся в фондах и экспозициях следующих музеев: Монгольского национального исторического музея (г. Улан-Батор), Монгольского государственного музея изобразительных искусств им. Дзанбазара (г. Улан-Батор), музея Востока (г. Москва), Историко-краеведческого музея им. М.Н.Хангалова (г. Улан-Удэ), Государственного музея изобразительных искусств Республики Калмыкия (г. Элиста), Калмыцкого республиканского краеведческого музея им. Н.Н. Пальмова (г. Элиста), - а также частных коллекций в г. Улан-Батор, в центрах сомонов Харакорин, Шанх, Бат-Олзийт; материалы полевых экспедиции автора, проходивших в 2000-2003 годах в Монголии в районах Шанх, Хархорин, Хогно хан. Полевые материалы представляют собой описания культовых мест, связанных с Цагаан эбугеном, описания и фотофиксацию живописных и скульптурных изображений, хранящихся там, записи бесед с информаторами, в которых содержатся сведения о почитании мест, формах и характере обрядов, об исторических фактах, мифах и легендах. В полевые материалы вошли вышеназванные сутры, полученные от монахов-информаторов, а также беседы с художниками-реставраторами (Д.Хишигбаяр (1947-2003), главный реставратор Реставрационного центра Государственной галереи Монголии, Пурэвбат - учитель искусства Духовного университета при монастыре Гандантэгчилэн и др.). Ценными источниками является также - этнографические описания, сделанные путешественниками, ученными и миссионерами (Плано Карпины, Рашид-ад-дин, A.M. Позднеев и др.).

Список литературы

Цена, в рублях: (при оплате в другой валюте, пересчет по курсу центрального банка на день оплаты)	1425

Скачать бесплатно	25154.doc

Найти готовую работу

ЗАКАЗАТЬ

Обратная связь:

Связаться

Вход для партнеров

Регистрация

Восстановить доступ

Материал для курсовых и дипломных работ

15.04.24 Задачи, условия и этапы организации экспериментальной работы

15.04.24 Критерии качества преподавания

15.04.24 Категория нормы в обучающей деятельности

Архив материала для курсовых и дипломных работ

Ссылки:

Счетчики:

© 2006-2022. Все права защищены.
Выполнение уникальных качественных работ - от эссе и реферата до диссертации. Заказ готовых, сдававшихся ранее работ.