Современная политическая система: методология взаимодействия политики и права

Изучая профильную литературу по проблематике политической систе­мы и политики, диссертант у многих исследователей практически постоянно находил упоминание о существовании тесной взаимосвязи политики и права. Значительно реже (но такие точки зрения также встречались) - о существо­вании тесной взаимозависимости между политической и правовой система­ми. Так, профессор М.Н. Марченко полагает, что такая взаимозависимость носит характер объективного фактора развития любого современного наро­да^[1]. Действительно, у политики и права есть ряд общих свойств, например: регулятивно-направляющее воздействие на социальную жизнь и происходя­щие в ней процессы; властные начала; отражение в законах некоторых сов­падающих требований; в значительной мере — единое поле действия и цели. Кроме того, практически вся политическая жизнь современного общества, так или иначе, оформляется и закрепляется правом. Еще в 1908 году россий­ский философ Е.Н. Трубецкой писал: «Само государство есть по своей сути правовая организация»^[2].

Взаимодействие права и политики может быть достаточно продуктив­ным. Однако для этого нужно уметь в различных социально-политических условиях находить оптимальный баланс между ними. Такой баланс, как пра­вило, достигается в том случае, если политика является правовой. Сам тер­мин «правовая политика» свидетельствует, прежде всего, о том, что оба рас­сматриваемых нами феномена диалектически взаимосвязаны, вектор их раз­вития един и одновременно способствует развитию социума. При этом их

формы и функции не должны противоречить друг другу, поскольку оба фе-

/

номена имеют социальный характер, т.е. функционируют в обществе.

Так, современный исследователь В.Н. Лопатин на примере информаци­онной безопасности России и отдельного индивида удачно показал, что «плохо, когда политика остается вне права, а право - без политики»^[3]. Следо­вательно, они всегда должны подкреплять друг друга. Право же в таком слу­чае есть способ легитимации и вместе с тем форма выражения и осуществле­ния политики, а политика через институты государственной власти и прини­маемые ею законы гарантирует определенную меру свободы и ответственно­сти личности, легализует ее права и интересы. Также согласимся с мнением исследователя Т.Г. Минеевой о том, что политика вне правового поля - это реальный путь к постоянным и разнообразным конфликтам. Так, на основе изучения британской истории XV века (за этот период внутри британского общества произошло 45 вооруженных конфликтов), она делает вывод о по­литических махинациях, кровавых стычках, нечестных договорах, неискрен­них компромиссах - явившихся следствием отказа политиков и судей следо­вать единому правовому порядку^[4].

Размышляя над различными аспектами взаимодействия политики и права, диссертант пришел к выводу о том, что, по всей видимости, можно в научных целях искусственно разделить их на повседневное взаимодейст­вие/взаимовлияние и на сугубо теоретическое. Если на тему повседневного взаимовлияния политики и, в первую очередь, государства на право и право­вую систему, написано немало научных (среди зарубежных авторов, напри­мер, отметим труды С. Йоргенсена, Н. Лумана, К. Маннгейма, П. Маттика, С. Нагеля, А. Найта, П. Сандевуара, Ф. Селзника, Р. Унгера, Ф. Хайека, Л. Фридмена, Л. Фуллера, Р. Циппелиуса, С. Шейнгольда) работ, то теоретико­методологическая проработка диалектики данного взаимодействия является, скорее всего, все же эксклюзивным исключением. Например, немецкий фи­лософ XX века К. Шмитт о повседневной взаимосвязи этих двух социальных явлений писал, что: «Государство ограничивается исключительно производ­ством права»^[5]. Однако с этим утверждением современному исследователю- политологу вряд ли можно согласиться однозначно.

В то же время он полагал, что существование государства доказывает на деле свое несомненное превосходство над действием правовой нормы, так как государственное решение освобождается от любой нормативной ответст­венности и становится в собственном смысле слова абсолютным. Вообще, в работах К. Шмитта, пожалуй, как ни у какого другого автора, довольно под­робно и обстоятельно анализируются различные стороны «политического» как феномена (в том числе и его правовые грани). По этому поводу он пишет о том, что политическое скорее появляется там и тогда, когда есть неурегу­лированные правом коллизии^[6]. Поэтому в своей книге «Политическая теоло­гия» он специально посвящает данной проблеме целую главу под названием «Проблема суверенитета как проблема правовой формы и решения»^[7]. В этой работе К. Шмитт ставит дискуссионные вопросы: «В чьей компетенции дол­жен быть случай, для которого не предусмотрена никакая компетенция? Кто компетентен в тех случаях, когда правопорядок не дает ответа на вопрос о компетенции?»^[8]. И предлагает такой вариант ответа: «Суверенен тот, кто принимает решение о чрезвычайной ситуации». При этом, полномочие пре­кратить действие закона - подлинно отличительный признак суверенитета.

^[1] См.: Марченко М.Н. Правовые системы современного мира. М.: ИКЦ «Зер­цало», 2008. С. 1-2.

^[2] Трубецкой Е.Н. Энциклопедия права. СПб., 1998. С. 17.

^[3] Лопатин В.Н. Политика и право при обеспечении информационно­психологической безопасности // Право и политика. 2000. № 10. С. 27.

^[4] Подробнее см.: Минеева Т.Г. Эволюция формы правления в Англии XIV- XV вв.: Монография. М.: ИГ «Юрист», 2007. С. 61, 69-75.

^[5] Шмитт К. Политическая теология / Пер. с нем., закл. статья и сост. А. Фи­липпова. М.: КАНОН-пресс-Ц, 2000. С. 40.

^[6] Например, когда не решены вопросы суверенитета (то есть кроме высшей власти некому принимать решения), то тогда возникает потребность в поли­тическом нормировании.

^[7] См.: Шмитт К. Политическая теология / Пер. с нем., закл. статья и сост. А. Филиппова. М.: КАНОН-пресс-Ц, 2000. С. 30-56.

^[8] Там же. С. 22.

Вся работа доступна по <a href=

" http://mydisser.com/ru/catalog/view/31516.html    " target="_blank">Ссылке</a>

</p>