В работе неоднократно обращалось внимание на межотраслевой харак­тер категории «законный интерес», что обусловливается ее атрибутивным свойством. Поэтому явления, отражаемые рассматриваемым правовым фено­меном, имеют в правовой сфере различные количественные и качественные характеристики, в том числе и в сфере гражданской процессуальной деятель- . ности. С этих позиций несомненную актуальность приобретает разработка ка­тегории «процессуальные законные интересы».

К сожалению, новейшему российскому процессуальному законодатель­ству, впрочем, как и прежнему, неизвестен термин «процессуальные законные интересы». Так, статья 35 ГПК РФ и ст. 41 АПК РФ устанавливают процессу­альные права и обязанности лиц, участвующих в деле, но ничего не говоря'; об их процессуальных интересах. Однако, несмотря на это, можно обнаружить попытку процессуалистов-цивилистов «препарировать» названный термин.

Раскрывая суть данного феномена, Д.М. Чечот пишет: «... на наш , взгляд, процессуальные интересы опосредуются в субъективных правах и обя­занностях участников гражданского процессуального правоотношения. Неко­торые из процессуальных интересов могут стоять вне соответствующих субъ­ективных процессуальных прав. Таковы, например, процессуальные интересы участвующих в деле лиц на пересмотр в порядке надзора решения, вступивше­го в законную силу, и т.д.»^[1].

P.E. Гукасян доказывал, что процессуальный интерес «представляет со­бою самостоятельное социальное правовое явление, характеризуемое специ­фическим правовым содержанием и удовлетворяемое деятельностью правоох­ранительных органов»^[2]. Таким образом, ученые подчеркивают правомерность существования в гражданском процессе, наряду с материально-правовыми за­конными интересами и субъективными гражданскими процессуальными пра­вами, специфических законных интересов, носящих сугубо процессуальный характер.

В теории права констатируется актуальность теоретического обоснова­ния наличия в сфере судопроизводства процессуальных законных интересов. Так, A.B. Малько отмечал, что «было бы не совсем понятно, почему невоз­можно существование наряду с процессуальными субъективными правами, процессуальных законных интересов»^[3]. Вместе с тем распространенной явля­ется и иная точка зрения, категорически отрицающая правомерность данной категории наряду с материально-правовыми законными интересами^[4].

Как представляется, имеющиеся на сегодняшний день в науке граждан­ского процессуального права исследования правомочий участников процесса достаточно полно характеризуют их субъективные гражданские процессуаль­ные права и обязанности, процедуру их реализации. Исследования категории «процессуальные законные интересы» носят во многом фрагментарные отра­жения, не позволяющие создать целостное представление о ее месте и роли в гражданском процессуальном механизме регулирования. Иными словами, наука гражданского процессуального права не имеет обобщенной характери­стики данной категории.

Поскольку согласно ст. 2 ГПК РФ целью гражданского судопроизводст­ва выступает защита нарушенных или оспариваемых прав, свобод и законных интересов граждан и организаций, постольку вся гражданская процессуальная деятельность должна быть направлена на соблюдение и реализацию этой об­щей цели, что, как известно, налагает обязательства раскрыть иные правомер-