Использование знаний о типичных корреляционных связях между эле¬ментами криминалистической характеристики преступлений в целях получе¬ния информации о свойствах и состояниях искомого лица

Полученная следователем информация о свойствах и состояниях лица, совер­шившего преступление, путем использования своего опыта и знания о типичных корреляционных связях между элементами криминалистической характеристики преступлений, характеризует, как правило, групповую принадлежность лица, совер­шившего преступление. Например, выявление признаков хищения оприходованных материальных ценностей, совершенных определенным способом с внесением изме­нений в соответствующие документы, может в ряде случаев однозначно указывать на еще неизвестного субъекта данного преступления. Тогда как, установление груп­пового способа хищения автотранспортных средств может предположительно свиде­тельствовать лишь о том, что преступные группы, специализирующиеся на этом, в основном формируются по месту жительства активных участников или организато­ров группы, и, как правило, это возрастная группа от 20 до 30 лет, которой соверша­ется около 60% краж транспортных средств, среди их членов, значительную часть

представляют лица, ранее судимые (около 70%) за преступления в сфере экономики^[1].

В криминалистической литературе отмечается, что степень жесткости таких связей между элементами криминалистической характеристики различна. Она может быть как вероятностной, так и однозначной. Так, по мнению Н.П. Яблокова, знание закономерностей таких связей позволяет при расследовании решить важные методо­логические и информационные задачи. Зацепив одно звено в этой системе взаимо­связей, можно вытащить наружу всю цепь. В частности, выявление наличия в рассле­дуемом преступлении какого-либо элемента из взаимосвязанной цепочки с той или иной степенью вероятности может указать на существование другого, еще не уста­новленного элемента и определить направления и средства его поиска. «С точки зре­ния потребностей криминалистики наибольший интерес представляют выделение и изучение таких видов связей элементов характеристики, которые носят характер оп­ределенных закономерностей, опираются на данные обобщения следственной прак­тики, на изученные статистические совокупности уголовных дел и характеризуют степень жесткости такой связи. Первоочередное выделение и изучение именно таких связей вполне объяснимо. Изучение следственной практики показывает, что элемен­там криминалистической характеристики преступлений, известным в начале рассле­дования, соответствуют другие, еще не известные в данный момент. Причем это со­ответствие в зависимости от следственных ситуаций может быть весьма и не столь жестким, а вероятным»^[2]. Все типовые корреляционные связи в рамках кримина­листической характеристики преступления по степени вероятности можно подразде­лить на: однозначные связи; наиболее вероятные связи; связи со средней степенью вероятности; маловероятные связи. Например, наиболее вероятной связью является связь между способом совершения грабежа путем «рывка» и лицом, совершившем преступление (наиболее часто совершаются мужчинами - 87 %, в возрасте 14-29 лет - 78 %). Связью со средней степенью вероятности, является, например, связь между посягательством на компьютерную информацию путем непосредственного доступа к ЭВМ и лицом, совершившем преступление (в 40,5 % случаев совершаются работниками организаций, предприятий, учреждений: программистами, ин­женерами, операторами, являющимися пользователями или обслуживающим персо­налом ЭВМ, в 21,6 % случаев такой доступ осуществляется иными работниками ор­ганизаций, предприятий, учреждений, в 8,1 % случаев - бывшими работниками, а в остальных случаях - сторонними лицами)^[3].

Надо отметить, что сложившийся в настоящее время подход не дает раскрытия содержания указанных связей. По своему большинству они исследуются в рамках криминалистической характеристики, как внутрисистемные связи между ее элемен­тами, обладают типовым характером, и их исследование, так или иначе, базируется на ретроспективном статистическом анализе. Тогда как для решения практических задач расследования преступления гораздо большее значение имеет механизм выяв­ления корреляционных связей меньшей степени общности, отражающих индивиду­альный характер поведения и особенности лица, совершившего преступление.

То, что криминалистика идет не по пути раскрытия таких связей, а по пути ста­тистического анализа и уточнения отдельных ее элементов обратил внимание С.И. Коновалов, отметив, что системное понимание должно предполагать не столько по­следовательную характеристику значимых элементов преступной деятельности, сколько раскрытие внутренних взаимосвязей между ними. «Как и двадцать с лиш­ним лет назад ссылки делаются на исследование взаимосвязей между элементами криминалистической характеристики умышленных убийств, проведенное Л.Г. Ви­доновым, на результаты типового моделирования краж, проведенного под руково­дством В.А. Жбанкова»^[4]. Неэффективность статистических методов исследования взаимосвязей элементов криминалистической характеристики преступлений и отсут­ствие обобщений, необходимых для научной абстракции, отмечаются в криминали­стической литературе как одна из причин кризиса концепции криминалистической характеристики преступлений^[5]. Справедливость критики представления данных, со­ставляющих криминалистическую характеристику преступления, только через ста­тистические показатели подтверждается и А.Ф. Лубиным. Он указывает, что в итоге формирования криминалистической характеристики преступления определенного вида, основывающейся на оценке каждого элемента с точки зрения частоты встре­чаемости, «как правило, получается то, что Гегель называл «дурными» абстрак­циями, которые отражают набор свойств, равным образом принадлежащих качест­венно различным объектам»^[6].

Диссертант придерживается мнения В.П. Лаврова, указывающего, что исполь­зование как количественной, так и качественной информации о связях между эле­ментами криминалистической характеристики преступления открывает большие воз­можности для применения в частных методиках математики, вычислительной тех- ники и моделирования . Иными словами, на наш взгляд, получение информации о свойствах и состояниях лица, совершившего преступление, основанное лишь на ти­повых количественных показателях, характеризующих частоту встречаемости тех или иных связей между элементами криминального события, без анализа причинно- следственного содержания этих связей, не будет удовлетворять все имеющиеся науч­ные и практические потребности.

^[1] См., например: Шурухнов Н.Г. Расследование краж. Практическое пособие. М., 1999. С. 29 - 30.

^[2] Криминалистика. Учебник / Отв. ред. П.П. Яблоков. М., 2000. С. 38 - 39 (автор главы 2 - Н.П. Яблоков). Так­же см.: Яблоков Н.П. Криминалистика. Учебник. М., 2003. С. 29.

^[3] См.: Головин А.Ю., Мусаева У.А., Толстухина Т.В. Актуальные проблемы расследования преступлений в сфере компьютерной информации. Тула, 2001. С. 19.

^[4] Коновалов С.И. Историко-логический анализ развития понятий криминалистической характеристики и меха­низма преступлений // Известия ТулГУ. Серия «Современные проблемы законодательства России, юридиче­ских наук и правоохранительной деятельности». Вып. 4. Тула, 2001. С. 158.

^[5] См.: Там же. С. 159.

^[6] См.: Лубин А.Ф. Механизм преступной деятельности. Н. Новгород, 1997. С. 185- 186.

Вся работа доступна по ссылке

http://mydisser.com/ru/catalog/view/27765.html