---

Содержание принципа неприкосновенности жилища

Вопрос о неприкосновенности жилища имеет весьма продолжительную историю. В той же мере, в которой происходило развитие собственности, государство создавало и определенные гарантии против необоснованного проникновения и жилища своих граждан.

Впервые тезис о неприкосновенности жилища был сформулирован в средневековой Англии. Сэр У. Питт обозначил его следующим образом: «Беднейший из бедных в своем доме может противостоять всем силам Короны. Дом может разваливаться, крыша трястись, он может продуваться насквозь, и дождь может просачиваться через крышу, однако король Англии и все его силы не имеют права переступить через его порог»^[1]. Данное положение впоследствии получило свое развитие во многих буржуазных конституциях, например, в Декларации прав человека и гражданина (Франция, 1789 г.), Билле о правах (США, 1789-1791 г.г.). В частности, в Билле о правах было закреплено «право народа на охрану личности, жилища, бумаг и имущества от необоснованных обысков и арестов», а также правило, согласно которому «ордера не будут выдаваться иначе, как при наличии достаточного основания»^[2].

Вопросы, связанные с неприкосновенностью жилища, также неоднократно отражались в российском законодательстве.

Русская Правда специального правила о неприкосновенности жилища не содержала. Поскольку основным органом местного управления в то время была сельская община, именно она отвечала за все то, что происходит на территории всего поселения, в том числе и в домах. Так, в ст. 77 Пространной редакции Русской Правды «Суд Ярославль Володимерич»

 

говорится: «Не будеть ли татя, то по следу женуть; аже не будеть следа ли к селу или к товару, а не отсочять от себе следа, ни едуть на след или отбьться...»^[3]. Иными словами, на общину возлагалась обязанность отвести от себя след, в противном же случая любые жилища могли подвергнуться обыску. В Судебнике 1550 г. говорится о возможности обыска (ст. 57)^[4]. Соборное уложение 1649 г. (ст. 60-61) предусматривало возможность наказания лица в случаях, когда оно сообщило ложные сведения, вызвавшие обыск^[5].

В Уставе уголовного судопроизводства 1864 г. вопросы, касающиеся производства следственных действий в помещениях, были регламентированы довольно детально. Отделение второе Устава называлось «Розыскание предметов, обнаруживающих преступление». Соответствующие статьи Устава гласили: ст. 357: «Обыски и выемки в домах и других жилых помещениях производятся лишь в случае основательного подозрения, что в этих местах скрыты: обвиняемый или предмет преступления, или вещественные доказательства, необходимые для объяснения дела»; ст. 358: «Обыски и выемки производятся при понятых и при хозяине дома или помещения, а когда он в отсутствии, то при жене его, если он женат, или при ком-либо из старших домашних его лиц; ст. 363 «Обыск и выемка производятся днем, но, в случае необходимости, дозволяются и ночью, не иначе, однако, как с объяснением в протоколе причин, побудивших следователя прибегнуть к этой чрезвычайной мере»^[6]. Как и ранее, данные действия производились без судебного решения.

 

Вместе с тем должностное лицо, осуществлявшее обыск, носило наименование «судебный следователь». Поэтому следует признать, что требование обоснованности обыска соблюдалось весьма последовательно.

После событий 1917 г. законодательство несколько лет находилось в состоянии «революционной законности». Этот период характеризовался весьма условным соблюдением права на неприкосновенность жилища, изъятием из числа лиц, которым обеспечивалось такое право, большого количества представителей бывших «правящих сословий». Пытаясь оправдать такую политику, О.И. Чистяков в 1984 г. писал о «неразумности гарантирования права неприкосновенности жилища для классовой буржуазии в первые годы установления Советской власти»^[7].

Уголовно-процессуальный кодекс РСФСР был утвержден постановлением Всероссийского Центрального Исполнительного Комитета от 15 февраля 1923 г.^[8] Нормы, непосредственно закрепляющие принцип неприкосновенности жилища, в нем установлены не были. Вместе с тем ряд положений непосредственно касались производства таких следственных действий, как обыск и выемка. Примечательно, что четкой границы между этими следственными действиями установлено не было. Следователь согласно ст. 175 Кодекса, имея достаточные основания полагать, что в каком либо помещении, или у какого либо лица находятся предметы, могущие иметь значение для дела, предъявлял требование о выдаче этих предметов и производил выемку их; в случае невыдачи отбирал принудительным порядком или производил обыск, составив о производстве таковых своих действий мотивированное постановление.

По общему правилу постановления следователя для производства этого следственного действия было вполне достаточно. Согласие прокурора требовалось лишь в тех случаях, когда осуществлялась выдача и осмотр документов, имеющих характер государственной, дипломатической или военной тайны.

Впервые принцип неприкосновенности жилища в отечественном законодательстве были закреплен в Конституции СССР, утвержденной Постановлением Чрезвычайного VII Съезда Советов Союза ССР от 5 декабря 1936 г.^[9] Статья 128 гласила: «Неприкосновенность жилища граждан и тайна переписки охраняются законом». Вместе с тем данное положение долгое время оставалось декларативным, а права граждан, в том числе и право на неприкосновенность жилища, постоянно и грубо нарушались^[10].

В Уголовно-процессуальном кодексе РСФСР от 27 октября 1960 г.^[11] принцип неприкосновенности жилища и тайны переписки был закреплен в ст. 12: «Неприкосновенность жилища граждан и тайна переписки охраняются законом. Обыск у граждан, наложение ареста на корреспонденцию и выемка ее в почтово-телеграфных учреждениях могут производиться только на основаниях и в порядке, установленных законом».

Позволим себе не в полной мере согласиться с позицией Ф.М.Рудинского, который в 1976 г., в период действия Конституции СССР 1936 г. и УПК РСФСР 1960 г., утверждал, что право на неприкосновенность жилища (будучи логическим продолжением права на неприкосновенность личности) обеспечивает возможность уединения, частной жизни человека в его жилище^[12]. Более поздний исследователь, И.В. Матвиенко, также указывает на то, что «...природа права неприкосновенности жилища исходит из гарантий личной свободы, ядром которого является личная (частная) жизнь»^[13]. По нашему же мнению, в настоящее время неприкосновенность жилища приобрела еще одни немаловажный аспект - обеспечение права лица на частую собственность, в том числе и в случаях, когда в его собственности находится жилище. В этой связи мы в большей мере поддерживаем А.П. Горшенева, который подчеркивал, что в современном обществе невозможно полное развитие личности без гарантирования права на жилище^[14].

В Конституции РСФСР от 12 апреля 1978 г. (принята на внеочередной седьмой сессии Верховного Совета РСФСР девятого созыва) неприкосновенности жилища посвящена ст. 53. В дополнение к существовавшему ранее положению в ней было закреплено, что «...никто не имеет права без законного основания войти в жилище против воли проживающих в нем лиц»^[15].

Конституция Российской Федерации от 12 декабря 1993 г.^[16] в ст. 25 закрепила следующую норму: «Жилище неприкосновенно. Никто не вправе проникать в жилище против воли проживающих в нем лиц иначе как в случаях, установленных федеральным законом, или на основании судебного решения».

В этой статье указано, в каких именно случаях возможно проникновение в жилище против воли проживающих в нем лиц. Установленный в этой статье принцип неприкосновенности жилища принцип неприкосновенности жилища имеет определяющее значение не только для подозреваемых (обвиняемых), но и для государственных органов и должностных лиц уголовного судопроизводства.

 

---

^[1] Цит. по книге: Судебный контроль и права человека / Под ред. В.М. Савицкого. М., 1996. С. 36.

^[2] Цит. по книге: Мишин A.A., Власихин В.А. Конституция США. Политико-правовой комментарий. М., 1985. С. 209.

^[3] См.: Российское законодательство Х-ХХ веков. Законодательство Древней Руси. Т. 1. М.: Юрид.лит., 1984. С. 69.

^[4] См.: Российское законодательство Х-ХХ веков. Законодательство периода образования и укрепления Русского централизованного государства. Т. 2. М.: Юрид.лит., 1985. С. 107.

^[5] См.: Российское законодательство Х-ХХ веков. Акты Земских соборов. Т. 3. М.: Юрид.лит., 1985. С. 240.

^[6] См.: Российское законодательство Х-ХХ веков. Судебная реформа. Т. 8. М.: Юрид.лит., 1991. С. 156.

^[7] Чистяков О.И. Конституция РСФСР 1918 г. Учебное пособие. М., 1984. С. 63.

^[8] СУ РСФСР. 1923. № 7. Ст. 106.

^[9] Известия ЦИК СССР и ВЦИК. 1936,6 дек.

^[10] Однако мы не согласны с П.Ю. Тюриным, который утверждает, что законодательная возможность осуществления требования неприкосновенности жилища появилась лишь после принятия Конституции РФ 1993 г. См.: Тюрин П.Ю. Конституционное право человека и гражданина на неприкосновенность жилища в Российской Федерации. Дисс. ...канд.юрид.наук. Саратов, 2002. С. 21. Аналогичные положения в действующем законодательстве были закреплены и ранее, однако в условиях тоталитарного государства они оставались во многом правовой фикцией.

^[11] Ведомости ВС РСФСР. 1960. № 40. Ст. 592.

^[12] См.: Рудинский Ф.М. Неприкосновенность жилища как правовой институт // Советское государство и право. 1976. № 8. С. 31.

^[13] См.: Матвиенко И.В. Меры уголовно-процессуального принуждения, ограничивающие право на неприкосновенность жилища, при расследовании преступлений. Дисс. ...канд.юрид.наук. М., 2000. С. 64.

^[14] См.: Горшенев А.П. Теоретические вопросы личных конституционных прав советских граждан. Автореф. дисс. ...канд.юрид.наук. Саратов, 1972. С. 10-12.

^[15] Ведомости ВС СССР. 1978. № 15. Ст. 407.

^[16] Рос. газета. 1993,25 дек.

 

 

Вся работа доступна по ссылке

https://mydisser.com/ru/catalog/view/28432.html