Уголовно-правовая характеристика преступлений сексуального характера

Человек имеет место на свободное самоопределение в области поло­вых отношений. Общество не может терпеть в этой сфере насилия, в какой бы оно не проявилось - в форме - ли грубой физической силы или тонких увещеваний, направленных на обман другого лица. Поскольку законом охра­няется жизнь, здоровье и свобода личности, постольку он должен защищать от посягательства на один из важнейших видов свободы - свободу половых отношений.

Ни одна сфера человеческих отношений не претерпела столько раз­личных стадий правового развития, как сфера половых отношений. В этом нет ничего удивительного. Мощный инстинкт пола естественно принимает необузданные формы; малокультурная, невежественная масса с трудом уяс­няет себе в этой области границы дозволенного и недозволенного, даже в спокойном состоянии, а особенно в состоянии возбуждения, типичном для совершения этого вида преступлений.

Поэтому даже древнейшие законодательства пытались суровыми ме­рами поставить преграду сильнейшему природному инстинкту человека, на­ложить узду на чрезмерно бурные проявления его^[1].

Мысль законодателя при этом двигалась в нескольких определенных направлениях. Допуская положение, что естественные половые отношения являются сами по себе дозволенными, закон их карал, если они происходили без соблюдения надлежащей формы (брак), или если они были направлены против беспомощных в силу возраста или физического состояния.^[2]

Древность и средние века ставили под особую защиту незыблемость брака, как крепчайшей в то время социальной ячейки, и облагали, поэтому

тяжкими карами прелюбодеяние и многобрачие. Здесь защищалась от по­сторонних посягательств чистота родового происхождения, честь мужа и честь жены. В эпоху развития церковного владычества, не освященные цер­ковью отношения между полами считались тягчайшим грехом, карался кон­кубинат, т.е. свободное, не зарегистрированное церковью сожительство меж­ду мужчиной и женщиной, как длительное, так и кратковременное; каралось похищение, увоз женщины, бывший одним из бытовых явлений, нередко предшествовавший браку; каралось, наконец, изнасилование, являвшееся на­сильственным посягательством на честь женщины. Насильственные отноше­ния между лицами одного пола также считались изнасилованием.

В эпоху владычества церкви все вышеупомянутые преступления стоя­ли под знаком греха, т.е. аморального поступка, противного требования ре­лигии, как определенного, диктующего правила общежития, учения и церк­ви, как учереждения, стоящего на страже последней. И только потом стали нормами права.

Таким образом, смешались понятия нравственности и права; послед­нее перешагнуло свои границы, диктовало нормы поведения в области, не подлежащей правовому учету.

Результатом такого понимания явилось уголовно-правовое преследо­вание онанизма, зоофилии, извращенных половых отношений между взрос­лыми людьми, кровосмешения, т.е. половых отношений между близкими родственниками и т.д.. Правда запреты последних проступков имеют и дру­гие цели, которые усиливались в эпоху скептицизма и падения престижа церкви, как это было в 18 веке, в эпоху естественного права, провозгласив­шего свободное самоопределение человека в области пола, тогда начинают выдвигаться иные цели, а именно: цели популяционные, т.е. забота о том, чтобы размножению человечества не ставились препятствия в виде извра­щенных форм удовлетворения полового чувства, или же чтобы человечество не подвергалось вырождению путем кровосмесительных отношений. Нако­нец, намечается в старых законодательствах и укрепляется в новых идея за­щиты слабых от половых посягательств, воплощенная в законодательстве, карающем изнасилование женщины путем приведения ее в беспомощное со­стояние, и отраженная во всей системе постановлений законодательства о половых посягательствах против детей и юношества.

Впервые, в России, постановления о наказуемости «противоестест­венных сношений» встречаются в воинских и морских законах императора Петра Великого (1716 и 1720 г.г.). Статья 165 воинского устава гласит сле­дующие: «если смешаются человек со скотом и безумной тварью и учинит скверность его жестоко на теле наказать». Статья 166 того же устава преду­сматривает наказание за мужеложство. Причем насильственное мужеложство каралось строже, чем добровольное, а именно смертью или вечной ссылкой на галеру. Это вызвано тем, что, по мнению императора, противоестествен­ные половые отношения понижали боеспособность армии^[3].

В сборниках Иоанна 3 (1497) и Иоанна 4 (1550 г.), а также в сборни­ках Алексея Михайловича (1648 г.) о мужеложстве, в том числе и о лесбиян­стве не упоминается.

Начало, положенное в наказуемости мужеложства уставами Петра Великого, сохранено было и Сводом Законов: статья 790 Свода Законов 1842 года карала лиц изобличенных в мужеложстве наказанием плетьми, лишени­ем всех прав состояния и ссылкою на поселение. Насильственное мужелож­ство каралось каторжными работами^[4].

В Уложении о наказаниях издания 1845 года, рассматриваемое нами деяние было помещено в группу преступлений против общественной нравственности. Статья 995 Уложения о наказаниях 1845 года гласила: «изо­бличенный в противоестественном пороке мужеложства подвергается за это: лишению всех прав и преимущества и лишению свободы на время от 4 до 5 лет» Статья 996 Уложения о наказаниях 1845 года предусматривала наказа­ние за насильственное мужеложство или же совершенное над малолетними или слабоумными, в виде лишения всех прав состояния и ссылкой на ка­торжные работы на время от 10 до 12 лет.

^[1] Е.П. Френкель. Половые преступления Москва 1926. С 14.

^[2] См.: Там же: С.16.

^[3] Люблинский П.Н. Преступления в области половых отношений. Москва: 1925. С.34.

^[4] Рахметов С.А. История развития законодательства об уголовной ответственности за раз­вращение. Алма-Ата: 1979. С. 29

Вся работа доступна по ссылке

https://mydisser.com/ru/catalog/view/29663.html