Уголовно-процессуальные проблемы использования специальных криминалистических познаний

Реализация современных концепций борьбы с преступностью требует, в первую очередь, совершенствования норм закона, который создает правовую основу для осуществления правоохранительной деятельности. В этой связи следует отметить, что такая нормотворческая деятельность напрямую затрагивает и необходимость оптимизации вопросов использования лицами, осуществляющими предварительное расследование, познаний специалистов- криминалистов, которые должны шире принимать участие в работе по раскрытию, расследованию и предупреждению преступлений. В первую очередь это обусловлено тем, что следователю, даже при самой оптимальной профессиональной подготовленности, самой правильной организации труда, без содействия сведущих лиц все сложнее ориентироваться в потоке криминалистически значимой информации^[1].

Вопрос об использовании помощи специалистов всегда являлся предметом правового урегулирования процесса раскрытия, расследования и предупреждения преступлений. В России наиболее четко он нашел свое воплощение при кодификации в XIX в. русского законодательства. Так, в книге второй пятнадцатого тома Свода законов (ст. 943 и ст. 1083) была установлена возможность истребования от сведущих лиц показаний и мнений в тех случаях,

когда для познания обстоятельств дела были необходимы особенные сведения или опытность в науке, искусстве, а также ремесле^[2].

Законодатель признавал факт необходимости привлечения специалистов для оказания помощи следователю. Принятию данного решения предшествовала бурная научная дискуссия о целесообразности использования в уголовном процессе сведущих лиц, а также научно-технических средств и методов. Наиболее прогрессивные позиции по данному вопросу отстаивали не только такие криминалисты, как Е.Ф. Буринский, С.Н. Трегубов и др., но и ученые-процессуалисты: В.А. Владимиров, И.Я. Фойницкий, В.К. Случевский,

H.                  H. Розин, а также адвокаты: А.Ф. Кони, Ф.Н. Плевако и др.

В ходе дискуссии были выработаны принципиальные положении относительно роли и места специалистов в уголовном процессе, которые были учтены в Уставе уголовного судопроизводства России 1864 г. Так, в ст. 315 раздела Устава «Осмотр и освидетельствование через следователя» было установлено, что «осмотры и освидетельствования производятся в присутствии понятых или непосредственно судебным следователем или через сведущих людей». Помимо данной статьи, в Уставе есть другие статьи, также предусматривающие участие сведущих лиц в осмотре и освидетельствовании. Однако все они оговаривали уже порядок производства экспертизы и были закреплены в разделе «Осмотр и освидетельствование через сведущих людей вообще». Данные положения Устава остались без изменения и в его редакции от 1876 и 1883 гг.²

После изменения общественно-политического строя России в 1917 г. одним из первых законов, принятых Советской властью, стал Декрет о суде №

I,                     изданный 24 ноября 1917 г. Декрет предусматривал право местных судов руководствоваться действовавшими до революции законами, в том числе и положениями Устава уголовного судопроизводства, если это не противоречило революционной совести и правосознанию^[3]. Таким образом, первые годы Советской власти, до принятия Уголовно-процессуального кодекса РСФСР 1922 г., действовали общие принципы использования познаний сведущих лиц, установленные еще при прежнем государственном строе.

Первый Уголовно-процессуальный кодекс РСФСР, принятый 25 мая 1922 г. на третьей сессии ВЦИК, предусматривал участие в уголовном процессе сведущих лиц. Так, в ст. 64 УПК РСФСР 1922 г. было установлено право судьи привлекать к рассмотрению дела экспертов в случаях, когда возникала необходимость использовать их познания в науке, искусстве или ремесле^[4]. Как известно, данный Уголовно-процессуальный кодекс действовал чуть больше полугода. В связи с изданием Закона «О судоустройстве РСФСР» он был переработан и принят в новой редакции от 1 февраля 1923 г.

Новый УПК РСФСР воспроизводил в целом положения УПК РСФСР 1922 г., но вместе с тем имел существенные изменения, отвергающие взгляд на судебного эксперта как научного судью, выводы которого не подлежат оценке судом. Заключение эксперта по уголовному делу признавалось равным доказательством наряду с другими. Статья 63 УПК РСФСР 1923 г., полностью воспроизводила положения ст. 64 УПК РСФСР 1922 г., устанавливающей участие экспертов в рассмотрении дела в суде. В УПК РСФСР 1923 г. была введена ст. 192, согласно которой следователи при необходимости применения специальных познаний, кроме назначения и производства экспертизы, получили право приглашать эксперта для участия в осмотре^[5].

С развитием уголовно-процессуального законодательства развивался и институт специалистов как участников уголовного процесса, однако довольно долго процессуальная регламентация функций специалиста рассматривалась учеными как адекватная экспертной деятельности. Некоторые предложения, сделанные учеными в этот период, фактически признавали необходимость наделения специалистов статусом процессуального лица. Так, в 1929 г. И.Н. Якимов предложил делить всех сведущих лиц на две категории. В первую категорию он относил научных экспертов, разрешающих вопросы на основании данных какой-либо науки, во вторую - справочных экспертов, дающих опытные сведения, необходимые по делу, из области какого-либо искусства, ремесла или занятия^[6].

Различие между двумя этими категориями сведущих лиц, И.Н. Якимов усматривал в самом существе даваемых ими сведений. По его мнению, научные эксперты дают заключение по поставленным вопросам на точном основании данных науки, представителями которой они являются, и их заключение - разрешение вопроса, для выяснения которого они призваны. Справочные эксперты не решают вопросов по существу, а дают сведения, необходимые для понимания какого-нибудь обстоятельства. «Роль первых - самостоятельна, роль вторых - подсобна, так как без них иногда можно обойтись, если производящий расследование обладает соответствующими сведениями или может получить их другим путем»'.

Таким образом, И.Н. Якимов предложил разграничить сведущих лиц, привлекаемых в процессе расследования преступлений, на две категории по характеру выполняемых ими функций, фактически соответствующим функциям специалистов и экспертов, которые предусмотрены действующим уголовно-процессуальным законодательством. К сожалению, И.Н. Якимов рассматривал обе эти категории сведущих лиц в качестве экспертов, отличающихся друг от друга только характером выполняемой ими деятельности.

^[1] См.: Махов В.Н. Теория и практика использования знаний сведущих лиц при расследовании преступлений: Дис. ... д-ра юрид. наук. - М., 1993. - С. 73; Суханов А.П. Информация в жизни человека. - М., 1983. - С. 7, 47-48; Виноградов В.А. Информация и глобальные проблемы современности // Вопросы философии. - М., 1983. - № 12. - С. 99; Моисеев Н.Н. Слово о научно-технической революции. - М., 1988. - С. 24—25;

¹ См.: Рахунов Р.Д. Теория и практика экспертизы в советском уголовном процессе. - М., 1953.-С. 225.

^[2] См.: Устав уголовного судопроизводства. - СПб., 1883.- С. 92.

^[3] См.: Земленский П.Т. Уголовное процессуальное законодательство в первые годы советской власти. - Киев, 1972.- С. 16.

^[4] См.: СУ РСФСР. - 1922. - № 20-21. - С. 230.

^[5] См.: СУ РСФСР. - 1923. - № 7. - С. 106.

^[6] См.: Якимов И.М. Криминалистика. Уголовная тактика. - М., 1929. - С. 119.

Вся работа доступна по ссылке

https://mydisser.com/ru/catalog/view/29289.html