Быстрый переход к готовым работам
|
Особенности российской этнополитической практики и реализации Концепции государственной национальной политикиВ начальный период формирования российской федеративной государственности (1990-1995 гг.) страна и ее регионы пережили ряд политикотрансформационных изменений, в ходе которых происходил кардинальный пересмотр отношений между Центром и регионами. В рамках региональных трансформационных процессов устанавливался определенный баланс сил между центрами власти в регионах, происходило перераспределение полномочий между регионами и Центром, менялась власть на местах. По мнению известного российского политолога Р.Ф. Туровского, первый шаг был сделан в 1990 году. Он был связан с выборами новых советов на альтернативной основе и усилением советской власти в регионах за счет власти партийной Затем в 1991 году на смену партийной власти пришла власть назначаемого Москвой главы администрации. В регионах установилось подобие двоевластия, что было связано с большими полномочиями законодательной (советской) власти и ее противоречиями с исполнительной - частью президентской властной вертикали (в республиках постепенно вводилась президентская форма правления). К 1993 году советская власть была окончательно уничтожена и ее заменила новая законодательная власть с урезанными правами. Главным и единственным центром власти стал губернатор, назначаемый Президентом. В 1996 году в регионах произошла новая «тихая» революция. В Москве собрался Совет Федерации, верхняя палата Российского парламента, формируемая в тот период из руководителей исполнительной и законодательной власти субъектов Федерации. Это событие позволяло говорить о превращении региональной элиты в самостоятельный консолидированный субъект политического процесса. Затем в большинстве регионов прошли выборы глав исполнительной власти. Губернаторы из ельцинских назначенцев превратились в мини-президентов, изменив свое политическое качество. Тем самым на втором этапе формирования и укрепления Российской Федерации (1995 — 2000 гг.) края и области «догнали» республики - субъекты Федерации по легитимности власти. Начался новый период в региональном политического процессе, субъектами которого стали качественным образом изменившиеся акторы - Совет Федерации в лице руководителей субъектов - президенты республик и губернаторы, руководители законодательных собраний субъектов Российской Федерации. В последние годы в России предлагались различные подходы к разработке национальной доктрины, начиная от откровенно русских националистических идей, кончая умеренно патриотическими высказываниями. По данным социологических исследований, сейчас «в обществе отсутствует какая-либо идея, способная стать общенациональной, получить поддержку большинства населения страны»[1]. И все же наиболее популярной остается идея державной России, хотя за последние годы число ее сторонников уменьшилось. Идеи правового государства получают все большую поддержку. Российский менталитет весьма противоречив, поэтому национальная идея существует скорее как идеология, развиваемая политиками, но не как стабильная система ценностей масс. Многонациональный народ Российской Федерации объединен общей исторической судьбой на своей земле. Российские этносы в ходе векового взаимодействия и сотрудничества научились взаимно дополнять друг друга, использовать на благо собственного становления этническую пассионарную энергию. На российском геополитическом пространстве постепенно был
сформирован российский суперэтнос, имеющий свои отличительные черты, народ, не похожий ни на Восток, ни на Запад, и это есть главное богатство сегодняшней Российской Федерации. Совокупность исторических, географических, цивилизационных и социальных факторов придают России абсолютно уникальный этнический колорит. Свое непосредственное выражение он находит в образе жизни, традициях, менталитете, национальных и культурных обычаях, фольклоре. Очевидно, что при такой этнической специфике и многообразии межнациональные отношения в Российской Федерации приобретают особую социальную роль, придавая политике государства в этой сфере первостепенное значение. Тема этнической идентичности россиян привлекала и привлекает все большее внимание в научных социально-гуманитарных разработках, в междисциплинарном пространстве обществознания, в том числе - в исторических исследованиях и политической науке. Интерес специалистов-историков и политологов к этой предметной области объясняется рядом обстоятельств. Во-первых, проблематика идентичности получала новое осмысление в контексте изучения мировой истории в качестве одного из ключевых пунктов повестки дня при анализе этнополитических процессов, ассоциирующихся с глобализацией. В научных разработках стал популярным тезис, согласно которому унифицирующему воздействию этих процессов в различных сферах общественной жизни противостояли приобретавшие все большую силу элементы самоидентификации, отражавшие цивилизационную, социокультурную, национальную, этническую самобытность многоплановых субъектов. Этническая принадлежность становилась одним из главных противоречий переходного периода в условиях глобализации или, по словам В. Каволиса, «главным вопросом современности» Следовательно, вопросы идентичности приобретали масштабы исторической актуализации, измерявшиеся международно-политическими критериями значимости. Во-вторых, идея поиска ориентиров этнической самоидентификации в окружающей международной среде по-прежнему не утрачивала своей высокой приоритетности для России, столкнувшейся с вызовами нового мирового порядка. Дилемма «вестернизации - изоляционизма» активно обсуждалась в сообществе российских политиков, в научной и экспертной среде, научной литературе и средствах массовой информации. В-третьих, процессы трансформации государственно-политического устройства Российской Федерации на различных стадиях ее политической истории дали новые импульсы феномену этнонационального развития и регионализации со всеми присущими ему проблемами и противоречиями (включая этнополитические аспекты) - от «парада суверенитетов» до построения вертикали власти. Это сопровождалось и сопровождается постоянным соотнесением идентифицирующих принципов в координатах «Центр - регионы», принципов, которые в зависимости от характера согласования интересов или обострения противоречий между ними, приобретали тот или иной тип взаимной совместимости, сочетаемости или конфликтности. В стране пока не достает фундаментального, научно-обоснованного, комплексного подхода, целостного видения всех составляющих этнополити- ки в условиях многонациональной России. Свидетельством этому много факторов. Но наиболее поразительным и тревожащим является то, что в стране, где исторически сожительствуют сотни народов и национальностей, упразднено Министерство по делам федерации и национальностей. В федеративном государстве, где федерализм закреплен в первых статьях Конституции Российской Федерации, нет института федерализма! Отсутствует единый научный центр, который бы анализировал процессы федеративного и национального развития. Политики часто впадают в крайности, а они разрушительны для сферы федеративных и национальных отношений. Этнические и региональные факторы конструирования политической идентичности, которые в 1990-е годы, в силу интенсифицировавшихся процессов глобализации, не только не сдали своих позиций, но напротив, оставались определяющими в конструировании политической идентичности. В.А. Тишков по этому поводу указывает: «Одними из важнейших в XX веке стали такие формы коллективной (групповой) идентичности, как этническая (культурная) и национальная (государственная)» '. Территория бывшего СССР не стала исключением: этническая и региональная идентификация в начале 90-х годов стала самым значимым аспектом политического процесса на всем постсоветском пространстве [2]. Даже десятилетие спустя нельзя говорить о том, что процесс конструирования политических идентичностей пришел к своему логическому завершению, но с уверенностью можно говорить о том, что как направления, так и структура этнорегиональной идентификации претерпела значительные изменения. Политолог А.С. Панарин в этой связи отмечает, что новацией совре-; менной политической действительности является дифференциация классического гражданского общества, в частности, по этническому и региональному признаку. Когда в качестве критерия дифференциации выступает этнический, это выражается в том, что «обособляются группы, отказывающиеся подчинять свой этнический «этнос» национально безликой гражданственности, противопоставляющие культурную память классическим формам политической идентичности (классовой, идеологической, конституционногосударственной)»[3] . Когда в качестве такого критерия выступает региональный, то «кристаллизуется новая категория жителей региона, идентифицирующая себя по историко-географическим критериям и защищающая местную среду и ресур- сы от «внутреннего колониализма», олицетворяемого федеральным центром и его промышленными и финансовыми ведомствами» Проведение демократической, общегосударственной этнополитики имеет в нынешних условиях особое значение. Пока она обозначена лишь в рамках государственной концепции и на практике не соответствует исторической миссии самой России. Конфликты на национальной почве периодически проявлялись в 1990-е годы в том или ином регионе России. Благоприятной питательной почвой для них служила хроническая нерешенность социально-экономических проблем, «возрастание запросов мобильных групп», рост «конкуренции за дефицитные места», неумение и нежелание органов власти брать на себя ответственность в решении возникающих проблем. Конфликт между этническими общностями происходит не из- за этнокультурных различий, а потому, что в конфликтах обнажаются противоречия (но не просто различия) между общностями людей, консолидированными по этническому принципу. Стратегия нормализации межнациональных проблем должна быть ориентирована на своевременное и точное диагностирование очагов потенциальной напряженности для принятия своевременных и эффективных мер по их преодолению. 1990-е годы характеризовались такими явлениями, как интернационализация, сближение, интеграция, глобализация и др. Хорошо известно, что широкие общемировые процессы немыслимы вне языка и культуры, национальных форм бытия и общения людей. Национальная идентичность выступает для человека мощным фактором социального наследования, накопления и воспроизводства национально обусловленных форм жизнедеятельности. Но нельзя забывать исторические факты. Российский профессор О.А. Бельков пишет по этому поводу: «правда состоит в том, что интернационалистские установки советской власти не выдержали испытания жизнью. Под давлением национализма взорвалась «нерушимая дружба народов»; центробежные сепаратистские силы разрушили «интернациональное единство общества»; с ликвидацией СССР перестала существовать «новая историческая общность людей - советский народ»[4]. В поисках новой, более эффективной концепции национальной политики демократы первой волны обратили взоры на Запад. В результате обычное для нашего языка представление о нации, как социокультурной общности людей (нация-этнос), начало вытесняться ее толкованием как политико-правовой или гражданской общности (нация- государство). Видимо, для придания большей убедительности своей позиции сторонники нации-государства этническое толкование нации объявляют советским, а потому заслуживающим осуждения. Защищая в данном случае не советские идеологемы, а истину, следует отметить, что не большевики придумали нацию-этнос (см. первую главу о воззрениях В.И. Ленина и И.В. Сталина). Достаточно прочитать работы В.Соловьева, Н. Бердяева или И. Ильина, чтобы убедиться в этом. Большевикам не принадлежит первенство в обосновании права наций на самоопределение. Даже самые «горячие» сторонники нации-государства вынуждены признать, что в современном научном и политическом языке она не является ни господствующей, ни тем более единственной. Формирование надэтнической гражданской общности (нации- государства) не является автоматическим следствием возникновения и укрепления государства. Можно призывать забыть о нации - этносе или доказывать искусственную природу этноса, но это не устранит из жизни этнические общности - самобытные народы со своим самосознанием, самоназванием и со своими особыми национальными интересами. Нация-этнос и нация- государство не составляют тождества даже в моноэтнической стране. Первое имеет отношение к культуре. Вопросы ее развития связаны с сохранением ее этнического своеобразия, особого уклада жизни народа. В свою очередь государственность, стремление этнической общности к государственному кон- ституированию - явление другого порядка. Именно в этом лежат причины проявляющиеся в России тенденции к политизации этничности. Вместе с тем представляется контрпродуктивной логика тех, кто пытается перевести этнические проблемы в «культурно-просветительное и куль- турно-образовательное русло» [5] или объявляет эти проблемы «личным делом граждан». Нация - этнос, ее групповые ценности, интересы, установки - тоже реальная данность. Не случайно Конституция РФ, провозглашая высшей ценностью права и свободы человека, в то же время гарантирует права коренных малочисленных народов. Смысл и цель национальной политики заключаются в обеспечении прав не индивидуумов, а общностей. В июне 1996 года Указом Президента Российской Федерации была утверждена разработанная Министерством РФ по делам национальностей и федеративным отношениям Концепция государственной национальной поли- л тики на 1996—1998-е годы, а по отдельным направлениям до 2000 года . В многонациональной России, объединяющей около 170 народов и национальностей, любой мало-мальски серьезный вопрос имеет национальную окраску. Не учитывать это значит приумножать взаимные обиды, усиливать радикализм. Федеральными органами был подготовлен план первоочередных мероприятий по реализации концепции государственной национальной политики. Свои замечания и заключения к нему предоставили 46 субъектов Федерации. В документе отмечается крайне неблагоприятная этнополитическая обстановка в стране. Эксперты отмечали, что «в ряде регионов стимулируется национальный эгоизм, эгоцентризм, а нередко национализм и сепаратизм»[6]. Социологические обследования, проведенные в нескольких республиках, показывают, что полностью доверяют федеральной власти только 4% городских и 3% сельских жителей. В противовес этому в республиках и автономиях своей власти верят 40-60% опрошенных. В заявлении Миннаца в этой связи отмечалось, что выработанная министерством концепция представляет собой четкую, согласованную социальную и национальную политику властей - и федеральных, и субъектов Федерации, их политическую волю От русских требуется уважение национальных интересов и чувств всех народов России, от них - признание и учет объективной роли русских в Федерации. По расчетам Миннаца, на ее осуществление в 1997 году было намечено выделить 427 миллиардов рублей. В соответствии с Указом Президента, средства должны были быть выделены отдельной бюджетной строкой. Но фактически на 1997 год они не были выделены совсем. Становление федерализма предполагает глубокие изменения системы территориального управления. Это означает работу сразу по трем направлениям: превращение государственных органов управления в систему институтов, отвечающих принципам федерализма; расширение самостоятельности субъектов в выработке и реализации региональной социально-экономической политики, повышение их ответственности за ее результаты; формирование системы местного самоуправления и других форм негосударственного управления. [1] См.: Туровский Р.Ф. Отношения «Центр - регионы» в 1997-1998 годах: между конфликтом и консенсусом//Полития, 1998. - № 1. - С. 5-32. См.: Гудков Л.Д. Особенности модернизации в России и характер русской этнонациональ- ной идентичности // http://vvvv.de]Tiocracv.ru/librarv/practice/media/rfelecgor/pagel 1 .html [3] Панарин А.С. Политология. - М., 2004. - С. 204. [4] Там же. - С. 204. [5] Зорин В.Ю. Российская Федерация: проблемы формирования этнокультурной политики. М., 2003. - С. 6. |
|