Детерминанты организации следственного аппарата в современных условиях

Детерминация законности адекватностью системы и структуры следст­венных органов уголовной юрисдикции, на наш взгляд, имеет четкий характер закономерности.

Представляется, что стохастические реакции и действия по созданию или упразднению тех или иных правоохранительных структур и их воздействию на режим и состояние законности объясняются недостаточной разработанностью и отсутствием государственной концепции правовой реформы, в том числе науч­ных концептуальных оснований развития следственного аппарата, его структу­ры в соответствии с закономерностями и тенденциями политических, экономи­ческих и социальных процессов в стране.

Указ Президента России «О разработке концепции правовой реформы в Российской Федерации» от 6 июля 1995 г. № 673 так и остался нереализован­ным. Разрабатываемые отечественными учеными различного рода Концепции в данной сфере нормативного закрепления и тем более реального исполнения не получили. Так, научной группой под руководством профессора А.В. Малько в 2011 году предложена Концепция правоохранительной политики в Российской Федерации^[1] - как система теоретических положений, отражающих сущность, цели, принципы, приоритеты, уровни, критерии эффективности, механизм осу­ществления правоохранительной политики, а также пути и средства повышения эффективности правоохранительной системы. Концепция в вводных положе­ниях только констатирует раздробленность следственного аппарата, указывая на наличие системного конфликта и игнорирование собственной истории и за­рубежного опыта. В качестве одного из организационно-структурных вопросов совершенствования правоохранительной политики предлагается создание Фе­дерального следственного комитета Российской Федерации - единого, незави­симого следственного органа по расследованию всех видов уголовных наруше­ний.

Каких-либо обоснований, доводов в поддержку предлагаемой схемы со­вершенствования следственного аппарата путем создания единого следственно­го органа и неприемлемости полицентризма следственных органов, концепция не содержит.

Вместе с тем, данная концепция стала логическим продолжением Проекта концепции правовой политики в Российской Федерации до 2020 года^[2] (разрабо­танного также под руководством А.В. Малько), в которой констатируется, что создание в 2010 году Следственного комитета при Прокуратуре Российской Федерации позволило улучшить показатели борьбы с преступностью, раскрыть ряд заказных убийств и расследовать сложные многоэпизодные дела по эконо­мическим преступлениям. Обстоятельств, подтверждающих выдвинутые дово­ды (системный конфликт, отечественный и зарубежный опыт) о необходимости создании Федерального СК, в этой концепции также нет.

История России знает несколько вариантов решений вопроса организаци­онного обеспечения функции предварительного следствия с момента её выде­ления среди прочих направлений деятельности государства в системе уголов­ной юстиции. Эти варианты есть результат развития форм и методов сочетания функции предварительного следствия с другими направлениями деятельности государства в системе уголовной юстиции.

Известный дореволюционный юрист Н.М. Коркунов, рассматривая под­ходы к формированию государственного аппарата с позиции концепции разде­ления властей, изложил принципиальные представления о распределении меж­ду различными структурами государственных функций. Он писал: «... взаим­ное формирование воль, участвующих в распоряжении государственной власти, может быть установлено не одним только способом - разделением отдельных функций между различными органами, совместным осуществлением одной и той же функции несколькими органами и осуществлением различных функций одним органом, но различным порядком».^[3]

Такой подход к распределению правоохранительных функций по нашему мнению представляется вполне приемлемым и реалистичным и в современной практике строительства правоохранительных органов России.

Ф. Глазырин и В. Клейн обращают внимание на то, что в большинстве развитых стран существуют параллельно действующие службы, находящиеся при различных правоохранительных органах, а разнообразие правонарушений предполагает и определенную специализацию органов следствия. Следует, на наш взгляд, согласиться с ними в том, что «чрезмерная концентрация задач, функций, сторон деятельности в каком-либо одном правоохранительном органе таит много опасностей».^[4]

Вариант соединения в одно ведомство органов, функции которых нахо­дятся в наибольшей логической взаимосвязи, многие исследователи склонны считать реально воплощенным в различных комбинациях в зависимости от взглядов на функцию предварительного следствия (вид судебной деятельности, прокурорское расследование, логическое продолжении е оперативно-розыскной деятельности и дознания), её природу и предназначение в системе уголовной юстиции, возможность автономизации и самостоятельной реализации. Они представляли собой комплексы логически выстроенных и аргументированных потребностями практики идей, точек зрения не только на правовое оформление, но и на организационное и иное обеспечение функции предварительного след­ствия. Ими во многом определяются и реализованные на практике, и положен­ные в основу экспериментов, и существующие пока еще в теоретическом изло­жении варианты организационного обеспечения функции предварительного следствия.

Рассматривая вопрос о направлениях реорганизации российского предва­рительного следствия, современные авторы предлагают несколько вариантов. Особое мнение высказывает по этому поводу член президиума ассоциации юристов России, председатель Московской городской думы В. Платонов: «Ин­ститут предварительного расследования в двух его формах - следствия и доз­нания — остался из советского прошлого: неповоротливым, затратным, забюро­кратизированным. Нынешний механизм следствия - это атавизм, и нет необхо­димости его совершенствовать в существующих формах. По существу для суда предварительное следствие ничтожно. Именно судебное следствие должно ак­кумулировать все материалы: доказательства обвинения в лице прокурора, сле­дователей и оперативных работников, защиты подозреваемого, которая готовит алиби, и если видит, что оно не имеет никакой перспективы, вступать в сделку со следствием, сокращать время судебного разбирательства и получать мини­мальный срок из того, который подзащитный мог бы заслужить.^[5]

Сложившуюся современную структуру и подследственность следственных органов считают адекватной профилю деятельности государственных органов, в составе которых они находятся (МВД, ФСБ, ФСКН, СК), лишь 56 % следова­телей СК, 72 % следователей МВД и 63 % прокурорских работников.

По мнению 41 % следователей СК, 27 % следователей МВД и 45 % прокуро­ров действующая структура следственных органов России, включая органы дознания, криминологической обстановке в стране не соответствует. ^[6]

Место любого государственного органа в механизме государства определя­ется, не в последнюю очередь, принципами взаимодействия его с другими го­сударственными органами. В уголовно-процессуальном механизме - это прин­цип разделения уголовно-процессуальных функций при взаимодействии частей этого механизма: суда, прокуратуры, органов предварительного расследования. При этом должен применяться и принцип единства системы органов предвари­тельного расследования и разграничения их полномочий в соответствии с под­следственностью .

Функция предварительного следствия не существует автономно, а нахо­дится в неразрывной связи с оперативно-розыскной, судебно-экспертной дея­тельностью, поддержанием прокурором обвинения в суде и осуществлением правосудия, совокупно составляющих содержание деятельности государства в системе уголовной юстиции.

Ведомственная дифференциация органов предварительного следствия на современном этапе является результатом практического воплощения сразу двух концептуальных взглядов на функцию предварительного следствия и способы её организационного обеспечения: концепции прокурорского расследования и доктрины объединения функции предварительного следствия с оперативно­розыскной деятельностью и дознанием.

^[1] www.http://igpran.ru/filials/Koncepciya_Pravooxr_Politiki.pdf (дата обращения 30.05.2013)

^[2] Проект концепции правовой политики в Российской Федерации до 2020 года / Под ред. А.В. Малько. - Саратов, 2010, С.8.

^[3] Коркунов Н.М. Лекции по общей теории права. СПб.: H.K. Мартынов, 1909. С. 270.

^[4] Глазырин Ф., Клейн В. Реальность и мифы правовой реформы // Российская юстиция. 2003. № 9. С. 3-4

^[5] Барщевский М. Сколько голов у следствия. Юристы спорят об идее создания единого следственного органа // Российская Газета. 2012. № 234. 11 октября.

^[6] Приложение 3 (результаты исследования диссертанта, проведенного в 2012 г. путем опроса 100 прокуроров в 22 субъектах РФ, 212 следователей CKP в 8 субъектах, 183 следователей МВД в 38 субъектах).

Вся работа доступна по ссылке https://mydisser.com/ru/catalog/view/42033.html