Управление нехристианским духовенством.

Управление нехристианскими конфессиями в начале XIX века было рас­средоточено по различным правительственным учреждениям. Оно распреде­лялось в зависимости от государственных интересов, которые были связаны с этим населением или территориями. Проблема религиозной политики в от­ношении нехристиан встала перед правительством в XVIII веке в связи с ак­тивной внешней и колонизационной политикой.

Формы управления мусульманами сложились в правление Екатерины II. Пристальное внимание правительства к мусульманскому духовенству во вто­рой половине XVIII века было связано с расширением границ империи на юг и восток, с включением в состав страны мусульманского и языческого насе­ления. Так, с присоединением причерноморских и прикаспийских территорий в пограничной зоне империи оказались неосвоенные степные просторы, на которых кочевали киргиз-кайсацкие орды. А колонизация Сибири привела к включению в состав населения страны многочисленных племен инородцев, в том числе кара-киргизов, исповедующих ислам.

Российские власти были заинтересованы в привлечении кочевого насе­ления востока и юга страны в российское подданство. Киргизские орды были источником постоянных тревог правительства. Их набеги на российские се­ления, военные союзы с враждебной Персией и Оттоманской империей вы­нуждали держать на границе значительные воинские формирования.

Вместе с тем, лояльность кочевников, включение их в состав страны влекла немало выгод. Киргизы активно торговали с Бухарой, Хивой, контро­лировали торговые пути в Среднюю Азию. Кроме того, Екатерина II и ее пре­емники успешно использовали иррегулярные конные части, составленные из казаков, башкир, мещеряков. Судя по именным предписаниям к генерал- губернатору Симбирскому и Уфимскому графу Игельстрому, императрица желала иметь такие конные отряды и от киргиз^[1].

Политика притеснения мусульман империи не оправдала себя. Это четко проявилось в башкирском восстании 1755 г. и императрица постаралась учесть данный опыт. Для безопастности российских подданных на границах со степью возводилась цепь крепостей и кордонов. Кроме того, верховная власть считала, что киргизский хан будет более покладист, если его брат и

сыновья будут находиться при императорском дворе. В секретных предписа­ниях императрица указывала графу Ингельстрому средства к ослаблению ханской власти в орде. Следовало поддерживать конфликты и провоцировать междоусобную борьбу ордынских старшин и султанов, добиваясь их подчи­нения российским властям.

Вместе с тем, императрица желала просвещения своих "диких" поддан­ных. Естественно, просвещения и воспитания в российских, как она считала - европейских, ценностях. Для этого следовало прежде всего добиваться осед­лости кочевников. Графу Игельстрому предписывалось разделить степь на три части для каждой орды, и начать строительство в них городов. Эти укре­пленные города-крепости должны были стать культурными и торговыми цен­трами. За казенный счет в них сооружались мечети, школы и гостинные дво­ры.

По замыслу верховной власти мечети, выстроенные правительством вдоль пограничной линии "привлекут и прочих вблизи кочующих и обитаю­щих к границам нашим; сие и может послужить со временем способом к воз­держанию их от своевольств лучше всяких строгих мер"^[2]. В таких случаях правительство отступало от установленных правил о содержании духовенства

за счет приходской общины^{[3] [4]} и выплачивало муллам, набираемым из татар­-               410

ских мусульман, жалованье за казенный счет .

Духовные лица из казанских татар должны были пресечь влияние на ко­чевников персидского и турецкого духовенства. В этом смысле императрица Екатерина не раз высказывалась в инструкциях к местным властям. Так, в 1783 г. императрица предписала генерал-поручику Каменскому дозволить выборы ахундов среди российских мусульман, чтобы избавиться от их вызова из бухарского духовенства^[5]. Кроме того, российские муллы должны были убедить мусульман-кочевников, что Россия - не является исключительно хри­стианской страной. Это империя, где интересы всех исповеданий соблюдены. Из мусульман Казанской губернии набирались и мударрисы, мугаллимы и мугаллимсабияны для киргизских школ.

Очевидно, выбранная правительством тактика мирной интеграции ко­чевников в состав империи была действительно успешной. В 1801 г. часть их во главе с Букей-султаном изъявила желание вступить в подданство России. Султан просил российского императора отвести ему для кочевья степи между Уралом и Волгой. На это последовал указ Павла I: "Председательствующего в ханском совете киргиз-кайсацкой Малой орды Букея-султана, сына Нурали- ханова, принимаю к себе охотно, позволяю кочевать там, где пожелает" .

Особые услуги российскому правительству в деле духовного влияния на киргиз-кайсаков оказал ахун Мухамед-Джан-Гусеин (в современных исследо­ваниях транскрипция его имени изменена - Мухамеджан Хусейнов или Ху­саинов). В письме к графу Игельстрому императрица настоятельно рекомен­довала использовать его в пограничных делах с киргизами. Причем ахун счи­тался на государственной службе и получал жалованье^{[6] [7]}.

^[1]     Личное предписание Екатерины II графу Игельстрому 4 сентября 1785 г.// Рус­ский архив,- 1886.-Г.24, N 11,- С.351.

^[2]     ПСЗ,- T.XXIII.- N 16255.

^[3]     ПСЗ.-T.XV.-N 10597.

^[4]     ПСЗ,- T.XXIII.- N 17039.

^[5]     ПСЗ,- T.XXI.-N 15653.

^[6]    Сборник узаконений о киргизских степных областях/ Сост.И.И.Крафт,- Орен­бург, 1898,- С.48.

^[7]   Именное повеление Екатерины II к графу Игельстрому от 7 апреля 1785 г.// Рус­ский Архив,- 1886,- Г.24, N11.- С.346.

Вся работа доступна по ссылке https://mydisser.com/ru/catalog/view/206168.html