Быстрый переход к готовым работам
|
Ритм прозы М.А. Тарковского: лирико-медитативное звуча¬ниеЛирическое звучание прозы М.А. Тарковского проявляется и в повествовательной структуре (как было рассмотрено выше), и в лексикосинтаксической организации текста (большое количество тропов, стилистических фигур), и в исповедальной откровенности главного субъекта речи, близкого лирическому герою, и, прежде всего, в ритме. Основой повествования является созерцательная медитация, размышления и переживания. Подобные признаки характерны для лирической прозы, в основе своей являющейся прозой поэтов. И И.С. Тургенев, и И.А. Бунин, и О.Ф. Берггольц, и В.А. Солоухин начинали со стихотворений. М.А. Тарковский считает, что подобный путь традиционен для художника слова: «Мне кажется, что обычна такая эволюция - стихи, потом проза. Так и у Бунина, и у Набокова было, насколько я знаю. Что-то не помню, я, чтоб сложившийся писатель повестей или романов перешел на стихи. Почти все начинают со стихов, дело молодое и понятное. Кому это не очень удается, идут в прозу. Те, кому стихи удаются, но, как кажется, не полностью выражают душу, начинают пробовать себя в рассказах, потом в повестях, потом в романах. Потом, может, в кино. Все идет по нарастанию массы. А безупречное мастерство в прозе — как раз и есть наследие стихов. Стихотворный подход. Он может мешать, вязать руки, а может помогать. Бывшие поэты обычно пишут так называемую художественную прозу» [137]. ' . Своеобразие ритмической организации прозы писателя заключается в спокойной, и размеренной медитации. Ритм является способом воссоздания внутреннего состояния главного субъекта речи, как будто совпадая с его дыханием. Основной тон повествования — неспешное наблюдение, погружение в воспоминания, которые не допускают спешки. Поэтому ритм произведений писателя ровный, спокойный, неторопливый. Основой лирической медитации служит постоянное обращение писателя к ОДНИМ' и тем же событиям и явлениям. Проза писателя богата лейтмотивами, среди которых наиболее часто повторяются следующие: образ Енисея (подробнее об этом образе — в третьем параграфе третьей главы), осени, памяти, утраченной любви, охоты, дружбы и др. . Во всех произведениях ритм определяется чередованием повествовательной сюжетной части, которая уступает место воспоминаниям героя (рассказчика) или лирическим отступлениям автора. В- каждой повести или рассказе большое внимание уделяется описанию картин природы. Всей душой прикипевший к тайге, писатель показывает ее как "сердцевину бытия", место, которое не только дает возможность почувствовать красоту, прикоснуться к поэзии, но и понять смысл жизни. Восхищаясь совершенными картинами природы, герой словно на какой-то миг замирает, и наблюдается своеобразная- ритмическая остановка (реализуется основная’ в творчестве писателя идея «замороженного времени»). Ритм создают и многочисленные повторы слов «помню», «вспоминаю», «казалось», «потом», «в ту осень». Ритмической закономерностью является использование этих слов преимущественно в начале предложения (абзаца): автор предваряет размышления героя в каждом абзаце этими лексическими формулами. Эти слова выполняют в прозе М.А. Тарковского двоякую функцию: являются, с одной стороны, формальным приемом, создающим архитектонику текста, с другой, определенным "интонационно-смысловым кодом. Указание на время («потом», «в ту осень») не соответствует в произведениях писателя традиционным временным закономерностям: никогда нельзя восстановить по логике рассказа, о какой именно осени идет речь, как она соотносится во времени с другими эпизодами воспоминаний. Однако это оправдано, потому что способствует созданию особого элегического настроения. Наблюдается, на наш взгляд, сближение прозы М.А. Тарковского с традиционной стихотворной элегией. Образы осени, вечера, ночи, безответной любви вызывают воспоминание читателя о классических образцах этого жанра. Особый ритм задают и повторяющиеся цветовые образы. Например, в описаниях природы преобладают традиционные элегические «оттенки» осени: желтый, серый, белый. Писатель детально точно воссоздает мир человека и природы, их взаимодействие. Ритмическая упорядоченность достигается благодаря чередованию бытовых деталей и поэтических метафор. Проза и поэзия в произведениях писателя как будто равно имеют право на существование. В эпизодах, в которых воссоздается правдивый, тяжелый, лишенный романтики охотничий быт, преобладают слова в прямом значении, много профессиональной и разговорной лексики. Однако охотничья реальность немыслима без созерцания красоты природы, для передачи которой невозможно обойтись традиционным словарем. Требуется особый метафорический язык, с помощью которого автор выражает идею единства всего сущего: человек и природа неразрывны, поэтому мир природы сравнивается с миром человеческого быта, и наоборот, человеческая жизнь - лишь часть общих законов природы. Основой пространственного бытия в прозе М.А. Тарковского является Енисей. Нам представляется, что художественный ритм как будто уподоблен движению этой реки: то плавно-величавый, то стремительноголовокружительный. То есть движение волны имитируется самим ритмом текста: чередование настоящего и прошлого, осмысление индивидуальноличного и чужого опыта, прозы и поэзии, грусти и радости. Воспоминания в сознании главного героя словно волны Енисея. Волнообразный ритм представляет собой чередование состояний главного героя: то воссоздается речная рябь (воспоминания немногословны, спокойны, размеренны), то вдруг на героя словно налетит ветер воспоминаний, которые как волной захлестнут его с головой, не позволяя думать ни о чем, кроме как о самой важной (так кажется герою в данный момент) ситуации прошлого. Указанные ритмические признаки позволяют нам говорить о макроритме, свидетельствуют об особенностях стиля исследуемого нами автора. Общие признаки: многочисленные повторы слов («помню», «вспоминается», «в ту осень» и др.); чередование повествования, описания и рассуждения; чередование бытовых деталей и поэтических метафор, в самом ритме воплощенная имитация волны. Повторяемость ритмических элементов, а также медитативная сосредоточенность на важнейших для писателя образах, сюжетная повторяемость, общая элегическая тональность позволяют нам сделать вывод о цикличности произведений М.А. Тарковского. Указанные общие признаки по-разному реализуются в отдельных произведениях. Сопоставим ритмическую структуру в рассказах «Таня» и «Замороженное время». Повествование рассказа «Таня» ведется от первого лица и представляет собой лирическое самовыражение субъекта. Основой лирического переживания стала встреча с девушкой, именем которой названо произведение. В рассматриваемом нами рассказе, как и в большинстве других, автор начинает с описания главной героини, не используя экспозицию. Таня прекрасна в своей недосягаемости для Михаила, который идеализирует ее, видит в ее образе источник восхищения и вдохновения. Но в то же время она - мираж, мечта героя-рассказчика, несуществующий женский идеал, им самим придуманный. Свойственное мировоззрению М.А. Тарковского отношение к женщине, близкое символистскому обожествлению Прекрасной Дамы, наблюдается в рассказе, но наряду с этим отношением автор реалистически изображает «земные» слабости героини. Образ Тани мы рассматриваем с точки зрения двух субъектов — автора и рассказчика: если последний восхищается Таней, идеализирует ее, лишь в конце произведения «понимая» несоответствие ее всему окружающему, то автор — создатель и образа Тани, и образа рассказчика — в реалистической традиции выражает это несоответствие с самого начала. Для рассказчика Таня не реальная земная женщина, а некий придуманный яркий образ, созданный воображением, мираж, обусловленный «одиноким существованием, подчас изнурительной красотой Енисея и буднями покоса» [7, 312]. Она даже появляется перед ним как нечто нереальное: «неизвестно откуда возникла вдруг стройная девушка в ярко-синей майке» [там же]. Ослепленный и окрыленный красотой Тани, рассказчик начинает видеть мир по-особенному ярко, он не замечает кокетства Тани при первой встрече («С такими руками только к женщине и подходить», - пошутила она насчет мозолистых рук героя). Михаил поэтизирует и Таню, и их возможные отношения, он не готов к той развязке, которая вскоре произойдет. Даже самые обыденные и незначительные черты и поступки девушки восхищают и умиляют героя: и то, что «пахло от нее какой-то ароматной комариной мазью», и как она «стояла на крыльце и поливала из ковшика пучок укропа», и «городская неточность ее речи». В стиле И.А. Бунина М.А. Тарковский тонко и трогательно описывает физическое влечение героя. Вот бирюзовый жучок ползет по ее загорелому предплечью, и Михаил не может отвести взгляда. Волнению героя, когда он остается наедине с Таней, соответствует и ритм: «У меня вовсю колотилось сердце» [7, 313] -____ / _ /____ / _ / (два безударных, ударный, безударный, ударный; два безударных, ударный, безударный, ударный). Подобная ритмическая упорядоченность, на наш взгляд, не случайна: она имитирует неравномерный стук сердца в состоянии сильного волнения. Одной из медитативных тем М.А. Тарковского является тема любви. Рассказы «Таня» и «Замороженное время» не исключение. Любовь, по*М.А. Тарковскому, это гармония с самим собой, с природой, со всем и всеми окружающими, умение быть поэтом. Автор, не называя чувства, характеризует его словами героя: «[я] все продолжал улыбаться, чувствуя, что не ошибся в своих предчувствиях, что наконец возникло между мной и этой почти незнакомой девушкой нечто необъяснимое, зыбкое, как те осинки в сизой струе выхлопа, но одновременно реальное и очень созвучное происходящему в природе и во мне» [7, 313]. «Нечто необъяснимое, зыбкое» противопоставляется автором «капканам и прочей прозе», потому что придает смысл будничным делам и предметам. Характерным для творчества М.А. Тарковского ритмообразующим приемом является контраст. История любви рассказчика делится на две части: возникновение чувства и разочарование героя. Композиционно эти два периода отношений связаны рассказом о тете Наде, которая является хозяйкой дома, где на время экспедиции остановилась Таня: Чуткая тетя Надя понимает, насколько важно для Михаила, чтобы девушка поняла и его талант, и его душевное богатство, поэтому и достает она уже пожелтевшую газету с его стихами, которую бережно хранит у себя в буфете за пупырчатым стеклом. По своей чуткости тетя Надя противопоставляется Тане, воплощает представления писателя об идеале.
Вся работа доступна по ссылке https://mydisser.com/ru/catalog/view/403193.html |
|