Бесплатно скачать, заказать диплом, курсовую, диссертацию Вынужденные переселения и этническое самосознание

У нас уже 176407 рефератов, курсовых и дипломных работ

Быстрый переход к готовым работам

Мнение посетителей:

Книга жалоб
и предложений

Название	Вынужденные переселения и этническое самосознание

Количество страниц	446

ВУЗ	МГИУ

Год сдачи	2010

Бесплатно Скачать	23768.doc

Содержание	Содержание Оглавление Введение...3 Раздел I. Переломные события XX века и проблемы исторической памяти Глава 1. Калмыки в белой эмиграции...21 Глава 2. Оценка и восприятие коллаборационизма среди калмыков во второй мировой войне...55 Глава 3. Депортация 1943 года в коллективной памяти и идентичности...121 Раздел II. Калмыцкая община в США Глава 4. Структура диаспорной идентичности и языковая ситуация...178 Глава 5. Этничность в повседневной и праздничной культурах...212 §1. Семья и семейные отношения...212 §2. Обряды жизненного цикла...229 §3. Кухня- символ уходящей культуры?...246 §4. Занятия и досуг...256 §5. Религиозная сфера...269 §6. Праздники — средоточие социальной жизни...281 §7. Калмыцкие американцы, американские калмыки...287 Раздел III. Калмыки России в условиях постсоветских трансформаций Глава б. Общественная память и новые формы идентичности...305 Глава 7. Меняющиеся социально-политические условия и модели жизни...360 Глава 8. Представления о государственности и о лидере в этническом самосознании...389 Заключение...412 Определение использованных терминов и понятий...420 Список основных информантов...422 Библиография...423 Приложение 1. Карты...440 Приложение 2. Фотографии...446 Введение Калмыки - один из двух монголоязычных народов Российской Федерации, проживающий с начала XVII века в границах Российской империи. Его численность варьируется с 200 тыс. в 1898 г. до 174 тыс. в 2003 г. Историко-культурный облик этой общности сформировался в западной части территории современной Монголии и северо-западной части современного Китая (Джунгарии). Известные в ранних исторических источниках («Тайная история монголов», Рашид-ад-дин «Сборник летописей») как ойроты, представители этой группы получили в России новый этноним - калмыки (хальмг), с самоназванием краснокистные калмыки (улан залата хальмгуд). Попав в пределы России первоначально на территории Сибири, калмыки к середине XVIII в..обосновались в междуречье Волги и Урала, позже заняв территории в низовье Волги и Прикаспия. С тех пор для всего монголоязычного мира калмыки стали волжскими калмыками (Ижлин хальмгуд), или российскими калмыками (Арасян хальмгуд). В административном делении Российской империи Калмыцкая степь входила в состав Астраханской и Ставропольской губерний, на этой территории проживали группы калмыков, известные как торгуты, дербеты, хошеуты и донские калмыки (бузава), населявшие Калмыцкий район Великого Войска Донского. Терские, кумские и оренбургские калмыки были переселены с мест своего проживания в Калмыцкую Автономную область в начале 1920-х гг. Традиционное хозяйство основывалось на экстенсивном скотоводстве и связанным с ним кочевом образе жизни. Согласно договоренностям при вхождении в состав Российской империи в первой половине XVII в., Калмыцкое ханство было самостоятельным в хозяйственной, религиозной и судебной сферах, но обязывалось координировать с царской администрацией свою внешнюю политику. Однако колониальная политика царизма и, в частности принудительная христианизация калмыцкого населения, активная колонизация калмыцких территорий вызывали недовольство аристократии, которое выражалось в откочевках калмыцких феодалов со своими подданными на прежние территории Джунгарии. Самая крупная из таких откочевок, когда хан Убуши увел с собой три четверти населения, произошла в 1771 г. и вызвала ликвидацию Калмыцкого ханства в составе Российского государства. Исход 1771 г. осталась в народной па- мяти и в историко-литературных памятниках первой новой родине - в России катастрофой национального масштаба: вместе с большей частью народа покинула пределы страны его социальная и культурная элита - аристократия, включая ханский род. В 1771 г. было ликвидировано Калмыцкое ханство, упразднены звания хан и наместник ханства, управление калмыцкими делами перешло к особой Экспедиции калмыцких дел, учрежденной при канцелярии астраханского губернатора1. Этот политико-административный статус практически сохранился до Октябрьской революции. После установления советской власти в Калмыцкой степи в 1920 г. была создана Автономная область калмыцкого народа, с 1936 г. - Калмыцкая автономная республика. Она была ликвидирована в 1943 г. и восстановлена в 1957 г. сначала как автономная область в составе Ставропольского края, а затем, с 1959 г., как автономная республика - Калмыцкая АССР. Так называемая политика коренизации и усилия советской власти по «ликвидации исторической отсталости ранее угнетенных народов» существенно изменили этнокультурный облик калмыков. Переход с мобильного на стационарный тип ведения хозяйства, изменившийся характер поселения и тип жилища, модернизированный рацион питания, языковая русификация, включая смену алфавита в пользу кириллицы, ликвидация безграмотности, борьба с религией стали чертами социалистического образа жизни, которые фиксировались историками и этнографами2. Исторические перипетии XX в. коснулись калмыков самым драматическим образом. В период гражданской войны многие калмыки, особенно из числа калмыцкого казачества, эмигрировали из России в различные страны мира, в основном через Турцию в Европу. Донские калмыки, служившие в рядах белой армии и разделившие ее судьбу, насчитывали в своих рядах 3-4 тысячи человек, часть которых в первой половине 20-х гг. вернулась в СССР. В период Второй мировой войны был сформирован Калмыцкий кавалерийский корпус, и его сотрудничество с фашистскими оккупантами стало главным основанием для тотальной депортации калмыцкого народа в конце 1943 г. Ушедшие же с германскими военными властями калмыки примкнули к более многочисленной калмыцкой общине первого исхода. Депортация для калмыков длилась 13 лет и стала в полном смысле глубокой коллективной травмой, переживаемой в самых разных формах на протяже- нии трех-четырех поколений уже после возвращения из депортации в 1956 г. Наступление с перестройкой периода политической либерализации и рост эт-нонационализма среди советских народов принесли в среду калмыков самые разные ожидания и устремления. Часть их была связана с процессом так называемой суверенизации и параллельным осуществлением рьшочных реформ в экономике, особенно после провозглашения Республики Калмыкия- Хальмг Тангч (1990 г.), ставшей одним из 89 субъектов новой Российской Федерации. Тогда же на мощной эмоционально-политической волне рождается движение за полную реабилитацию народа, особенно после принятия закона «О реабилитации репрессированных народов СССР» в апреле 1991 г. В свою очередь стало возможным восстановить связь с зарубежными калмыками, что повлекло за собой новое осознание этнической общности. Интеллигенция и медиа были вовлечены в процесс новой формы культурной артикуляции, что, на мой взгляд, не должно подменять аналитической академической работы. Такая работа имеет свою, уже длительную традицию. Изучение истории и этнографии калмыков началось сразу же после появления этого народа в составе российского государства и преследовало, прежде всего, цели оптимального управления инородческим населением. Этнографические описания калмыков появляются как в общих работах Г.Ф. Миллера, Ф.А. Бюлера, П.С. Палласа, С.Г. Гмелина, И. Лепехина, так и в специальных исследованиях П. Небольсина, И. Житецкого, Н. Нефедьева и других. В советский период продолжалось изучение истории и культуры калмыцкого народа. Однако историческая судьба калмыков в XX в. была такова, что в довоенный период профессиональные этнографы в республике не успели появиться, и понадобилось время, чтобы после депортационных лет выросли кадры ученых, имевших исследовательский интерес к этнографии. Наиболее полно этнографическое описание калмыцкого народа дается в монографии одного из родоначальников современной калмыцкой этнографии У.Э. Эрдниева «Калмыки»3. С тех пор вышли десятки монографий и сотни статей по разным направлениям этнографической науки4. Однако они были посвящены наиболее устоявшимся научным направлениям (этногенетиче-ские исследования, проблемы семьи, влияние религии и др.). Таких вопросов, как насильственные перемещения калмыков в XX в., советская научная литература избегала. Тем более оставались за рамками историко-этнографических исследований сложные процессы в сфере этнического самосознания представите- лей депортированного народа, остается неосвященной недавняя и продолжающаяся этнополитическая мобилизация и социально-политическая жизнь в Калмыкии с середины 1980-х гг. и среди зарубежных калмыцких общин. ПОСТАНОВКА ПРОБЛЕМЫ. Сегодня в современной исторической науке проблема массовых и насильственных перемещений населения, в частности на территории СССР, становится предметом все большего внимания. Эти насильственные перемещения, называемые по-разному (массовые переселения, выселение раскулаченных, депортации), но объединенные тем, что они не были следствием автономно принимаемых индивидуальных решений (А. Ричмонд), а происходили в результате гражданской войны, двух мировых войн, политических репрессий, межэтнических конфликтов. По оценкам некоторых специалистов (Н.Ф. Бугай), только в пределах бывшего СССР около 20 миллионов человек стали жертвами насильственных переселений, примерно 3,5 миллиона из которых были депортированы по этническому признаку. Калмыки стали одним из 14 депортированных народов. Историко-культурный анализ их депортации поможет лучше осмыслить схожие ситуации с представителями других народов. Важный исследовательский аспект проблемы заключается в оценке социально-демографических последствий депортаций и массовых эмиграции для сравнительно небольшой по численности этнической общности, ее политической судьбы, этнокультурного облика и самосознания. Вторая фундаментальная проблема отечественной истории советского периода, а также истории второй мировой войны в целом, - это проблема коллаборационизма, или сотрудничества части населения той или иной страны с оккупационными войсками и властями, которая имела место, как в СССР, так и в других странах (Франция, Норвегия и др.). Военных коллаборантов в составе вермахта из числа советских граждан насчитывалось более одного миллиона (К. Александров), среди них были и калмыки. Более пяти тысяч человек военных коллаборантов и гражданского населения покинули республику и страну вслед за отступавшими немецкими войсками зимой 1942-1943 гг. Эти люди составили так называемый Калмыцкий кавалерийский корпус, большая часть которого после пленения в 1945 г. была репатриирована в СССР. Одна из задач исследования - выяснить, какова природа этого явления, каковы социально-политические последствия коллаборационизма для представителей той или иной этнической или социальной группы насе- ления, какие аргументы и переживания сопровождают представителей «наказанных народов» в их последующей истории, и как все это оценивать с позиций сегодняшнего дня. Однако для данного диссертационного исследования наиболее важной представляется проблема травмы и памяти: переживания, сохранения и трансляции в народной памяти вынужденных переселений, которые по политико- идеологическим и культурным причинам долго замалчивались в официальной истории и часто табуировались в массовом сознании. В принципе мы имеем дело с проблемами трансформации коллективной идентичности в контексте коллективной травмы - вопрос, который до сих пор остается мало изученным. Один из аспектов проблемы: как (какими способами, опираясь на какие ценности и ориентиры) по-разному коллективное сознание народа оценивает драматические события массовых перемещений? В плане предварительной гипотезы отметим, что среди калмыков (в отличие, например, от адыгов по отношению к мухаджирству) их эмиграционные потоки времен двух мировых войн, связанные с расколом общества, до настоящего времени остаются нежелательными для публичного обсуждения. Исторические ситуации, когда «калмык убивал калмыка», оказываются в зоне умолчания или вытеснения. Можно предположить, что причины умолчания были различны. В советское время обращение к этим сюжетам было нежелательным для власти, потому что оба исхода, как в гражданскую, так и во Вторую мировую войну были восприняты как протест против господствовавшего политического режима. Это было опасным и для ученых, которые понимали, что суждения, не совпадающие с государственными в общественном обсуждении, были наказуемы и всегда знали ту грань, переходить которую им было нельзя. К политическим причинам следует доба- вить поведенческие и религиозные. Калмыки продолжали оставаться людьми буддийской культуры и старались дистанцироваться от зла, не отягощать свою карму и карму детей, помня о причиненном зле и таким образом его умножая. В постперестроечную эпоху, когда многие идеологические догмы и политические ограничения были преодолены, тема исхода в гражданскую войну стала актуальной для осознания исторического пути калмыков в XX в. Были опубликованы художественные произведения калмыков белой эмиграции, мемуары о жизни калмыков в Европе в период между гражданской и второй мировой войной5. Однако раскол общества в гражданскую войну носил общерос- сийский характер, калмыки здесь не были исключением, и эта тема перестала восприниматься как негативная для облика народа. Пересмотр истории 1918-1920 гг. происходил в целом в калмыцком историческом самосознании безболезненно. К тому же калмыки, будучи народом, имеющим сложную социальную организацию и дробное этнотерриториальное деление по улусам, не воспринимали эмиграцию донских калмыков как национальную трагедию. Для большей части народа долгое время калмыцкий исход в гражданскую войну имел локальное значение: это была история донских калмыков. Иначе обстояло дело со вторым в XX в. исходом калмыков в годы Второй мировой войны, связанным с частичной оккупацией Калмыкии немецкими частями и историей Калмыцкого кавалерийского корпуса. Эта часть истории народа все еще табуирована в публичном дискурсе, поскольку коллаборационизм части калмыцкого народа стал поводом к тотальной депортации возмездия 1943 г. Навязанная советским режимом всему народу коллективная вина, усугубленная не только самим наказанием, но и публичными процессами над участниками корпуса, проходившими в Элисте в 1967-1984 гг., еще живо присутствует в сознании народа. Как приватно, так и официально люди предпочитают не говорить о Корпусе вслух, во многом из-за самого факта измены родине, который для многих людей не может быть оправдан или прощен. Калмыки России, известные всему монгольскому миру как «волжские», или «российские калмыки», вдруг обнаружили, что одно из слов, определяющих их этническую идентичность, для части народа оказалось лишним. Три столетия проживания сотен тысяч калмыков в России перечеркивались исходом нескольких тысяч в 1943 г. Последовавшая депортация 1943 г. в течение всего советского периода тоже находилась вне публичного обсуждения. В период либерализации общественной жизни эта «тайная история» калмыков стала широко обсуждаемой и закрепилась в этническом самосознании. Представление о депортации как самой массовой трагедии калмыцкого народа прошлого столетия благодаря политическим и журналистским усилиям формулируется как наиболее яркая страница истории народа в XX в. Годы депортации ныне вспоминаются с определенным достоинством и даже с гордостью, в особенности это касается перенесенных страданий и утрат, а также опыта выживания в трудных природно-климати- ческих и социальных условиях. Здесь исследовательская проблема заключается в том, как осмыслить инструменталистское освоение травмы и преодолеть политизированные оценки коллективных депортаций исключительно как геноцида, а также, - оценить механизмы и пути сохранения целостности и культурной самобытности группы в экстремальных условиях. Автору представляется обоснованным сравнение опыта переживания травмы калмыками с опытом травмы других по историко-культурным параметрам народов, также имеющих опыт депривации: чеченцев в СССР и американцев японского происхождения в США. Обращаясь к теме вынужденных перемещений, следует помнить, что калмыки в прошлом - кочевой народ. Во всех предыдущих перемещениях надежду на хорошую жизнь калмыки связывали с очередной перекочевкой. Исторически принятая мера мобильности, возможно, способствовала тому, что и XX в. калмыки бежали от одних бед навстречу новым. Передвигаясь из одного государства в другое, меняя географический ландшафт, языки и занятия, имена и привычки, сумели сохраниться как этническая группа, несмотря на свою малочисленность. Они не забывали о своих традициях и, как свойственно эмиграции, чувствовали свою миссию, сформулированную старшим поколением формулой «не раствориться среди белого большинства». Вследствие двух миграций часть калмыцкого народа оказалась в зарубежных странах, образуя калмыцкие общины в Югославии, Чехословакии, Франции, Болгарии, Германии, а затем в США, где ныне проживает наиболее представительная калмыцкая община зарубежья. Существование калмыцкой диаспоры стало фактором, отразившимся в народном самосознании. Научная проблема общего характера заключается в том, как одна из миграционных общин, отличающаяся по религии от доминирующей в обществе (в частности, англосаксонской) традиции, смогла адаптироваться и найти свое место в качестве ди-аспоральной группы. ОСНОВНЫМИ ЦЕЛЯМИ диссертационного исследования является поиск ответов на следующие вопросы: 1. Как влияют такие экзистенциальные вызовы как война, депортация и эмиграция на малые этнические сообщества? Какие утраты и приобретения сопровождают эти процессы? Какова модель взаимодействия малой этнической группы с доминирующим обществом (калмыки в СССР/России и в США)? Какие ресурсы находит малая группа для сохранения своей идентичности и культуры? 2. Как вынужденные перемещения влияют на культурные идентификации на групповом и индивидуальном уровне? Как они отражаются на степени культурной сложности в данной группе и на уровне отдельной личности? 3. Как меняющиеся социальные условия (демократизация общества, социально-экономические преобразования и глобализационные процессы) влияют на формирование представлений калмыков о своей истории, особенно истории вынужденных перемещений, и на создание государственной идеологии, официальной истории? Какие политические практики использования этих поворотных событий применяются в Республике Калмыкия? МЕТОДОЛОГИЧЕСКОЙ ОСНОВОЙ исследования стали теоретико-методологические труды и методические разработки ведущих отечественных ученых в области этнологии, социально-культурной антропологии и социологии: С.А. Арутюнова, Н.Л. Жуковской (символическая этнология монголов), О.В. Крышта-новской (исследования элит), В.А. Тишкова (историко-ситуативный метод), М.Н. Губогло и В.В. Пименова (методика массовых опросов). Подходы к изучению миграционных и диаспорных аспектов истории и культуры калмыков опираются на исследования В.А. Тишкова, С.А. Арутюнова, Н.П. Космарской. При анализе материалов, связанных с интерпретацией прошлого, автор ориентировался на исследования в области исторической памяти (М. Хальбвакс, П. Коннертон, П. Хаттон, В.А. Шнирельман). Сюжеты, связанные с историей депортации, были осмыслены с учетом научных достижений в вопросах антропологии насилия и истории депортаций, содержащихся в монографиях В.В. Бочарова, Н.Ф. Бугая, П.Поляна, В.Б. Убушаева, Й. Такезавы. Традиционные представления о лидере в современном калмыцком обществе были анализированы на основе исследовательских подходов в области политической антропологии в трудах В.В. Бочарова, Н.Н. Крадина, Т.Д. Скрынниковой. Изучая историю вынужденных перемещений, роль этнического фактора в них, а также идентичность и культуру калмыцкой общины США, автор исходил из конструктивистского подхода к феномену этничности, из положений о сложности культуры как таковой, о ситуативное™ и процессуальное™ этничности в историко-культурном анализе (в российской этнологии и социологии это, прежде всего, работы В.А. Тишкова, а также СВ. Соколовского, В.М. Воронкова и др.)- В основу исследования был положен историко-этнографический подход. Принцип историзма, т.е. рассмотрение того или иного явления в его эволюции и в более широком контексте различных исторических факторов, соблюдается при освещении конкретных явлений и событий. Политическое и экономическое воздействие доминирующего общества на разные группы калмыцкой эмиграции изучены с применением методов социальной психологии, интерпретивной антропологии и теорий социального конструирования реальности. В анализе процессов на уровне групповой культурной организации были использованы методологические разработки структурно-антропологического анализа явлений культуры: символы, статусные диспозиции, структура мифа и т.п. (Е.М. Меле-тинский, Н.Л. Жуковская, Л.А. Абрамян, Я.В. Чеснов). В исследовании формирования и функционирования калмыцкой общины США автора, прежде всего, интересовала не столько собственно история ее появления, сколько совокупность человеческих действий, норм и идей в конкретном эмиграционно-диаспоральном контексте. Внимание фокусировалось, в первую очередь, на внутренних объяснениях и мотивах, а не на создании цельной теории диаспоры. При интерпретации человеческих институтов и поведения автор исходил из положения В.А. Тишкова о решающем моменте понятия контекста как методологического условия в исследовании этнокультурных явлений, вытекающего в свою очередь из признания первичности конкретной социальной ситуации. Главное - это изучение в различной социальной среде человеческих реакций и действий в ответ на общие экзистенциальные проблемы включая войну6. Поскольку специальных исследований насильственных переселений калмыков в XX в. долгое время не бьшо, большое значение приобретает народная память. Теория социального конструирования памяти разработана в социальной антропологии М. Хальбваксом и П. Коннертоном. М. Хальбвакс показал, что именно опыт группы задает социальные рамки и ментальное пространство, внутри которых локализуется коллективная память, и распределяется память индивида. Человеческая память действует только в коллективном контексте, а коллективная память всегда выборочна, поскольку разные группы обладают различными коллективными воспоминаниями, которые дают толчок к развитию различных моделей поведения7. Развивая теорию коллективной памяти, П. Коннертон вьщелил особую роль неписьменных практик и телесности как основного инструмента передачи исторического знания и различил понятия ис-торической реконструкции и исторической памяти . Экономические и социокультурные проблемы, в той или иной степени характерные для всех современных сообществ, у этнических меньшинств часто принимают форму «этнического кризиса» (Б.Х. Бгажноков)9. Представления об этническом кризисе в калмыцком обществе стали формулироваться уже в период застоя. Попытки выхода из него, например, в изменении самопрезентации правящая элита в 90-е годы стала искать «изобретая традиции» (Э. Хобсбаум). Для изучения роли государства в создании новой самопрезентации также были важны идеи Б. Андерсона о различных типах исторической работы группового воображаемого (формирование праздничного календаря, выделение памятных дат в процессе «созидания истории», забывание как необходимое условие складывания нации)10, а также теория Э.Саида об ориентализме как западном конструкте при описании современных восточных обществ1'. Актуальность исследования продиктована малой изученностью калмыцкой политической истории в целом. Исследовательский опыт автора показал, что многие актуальные для современной этнологии научные проблемы на материале калмыцкого народа не только не изучены, но и не поставлены. У многих народов, особенно переживших авторитарные режимы в прошлом, происходят радикальные переоценки исторических событий. Подобный процесс переосмысления политической истории XX в. прослеживается в диссертации на примере калмыков. Историческая память, особенно связанная с коллективной травмой, становится не просто ресурсом этничности, но, при ее политическом использовании, нередко ведет к эскалации конфликта. Приобретение знания о травме способствует сбалансированному отношению к истории, может послужить моральной терапией и способствует реабилитационному процессу. Изучение истории каждого репрессированного народа и того, как она помнится, сохраняется и создается людьми, - это есть осмысление перенесенного опыта, необходимое как для данного народа, так и для других сообществ. Диссертация написана с привлечением широкой базы источников. Основными материалами послужили данные полевых исследований, полученные за годы работы в Калмыкии с 1984 по 1999 гг., материалы полевых исследований в калмыцкой общине США (штаты Нью-Джерси, Пенсильвания, округ Ко- лумбия) в 1997-1998 гг., в калмыцкой общине Германии (Мюнхен, Людвигс-фельд, Инголыптадт) в 2003 г. и Франции (Париж, Орлеан) в 2002 г. В диссертации использованы материалы массовых этносоциологических опросов ИЭА РАН различных лет, проводившихся в Калмыкии, в которых автор принимал активное участие. Это такие проекты как: «Современные этнические процессы в Калмыкии» (1985 г., рук. В.В.Пименов), «Предвыборная Россия» (1993 г., рук. М.Н. Губогло), «Выборы-95» (1995 г., рук. М.Н. Губогло), «Этнополитические представления молодежи России» (1996 г., рук. М.Н. Губогло), а также результаты экспедиции ЙЭА РАН «Формирование полоролевых стереотипов у младших школьников Калмыкии» (1996 г., Элиста, 1997 г., Ики-Чонос, рук. М.Л. Бутовская), материалы авторского исследовательского проекта «Бизнес-слой Калмыкии: новые модели жизни». Ценными источниками стали материалы калмыцкой эмигрантской прессы. Такие журналы как «Ковыльные Волны» (Париж), «Улан Залата» («С красной кистью», Прага), «Информации Калмыцкой Комиссии Культурных Работников в Ч.С.Р.» (Прага), газета «Обозрение» (Пфафенхофен) показывают жизнь калмыков зарубежья в 20-40-е годы, быт и заботы простых людей, надежды и тревоги калмыцких политиков. Важной для диссертационного исследования была калмыцкая периодика второй мировой войны: журнал «Хальмэг» («Калмык», Берлин), газета «Хальмг Даачи» («Калмыцкий воин», Потсдам), а также газета «Свободная земля», выходившая в Элисте в период оккупации (сентябрь - декабрь 1942 г.). Отечественные издания: газеты «Советская Калмыкия», «Известия Калмыкии», «Комсомолец Калмыкии», а также журнал «Теегин герл» («Свет в степи»), стали источниками, дающими материал об официальном отношении к разным периодам калмыцкой истории XX в. и об отношении к этим событиям людей - читателей газет. Неоценимыми для исследования оказались материалы, хранящиеся в различных архивах РФ и ФРГ. В первую очередь, это Архив УФСБ по республике Калмыкия (фонд 9, оп.52, д.8, т. 1-3), ГАРФ (фонд Троицкого, фонд ГЧК), Федеральный Военный архив ФРГ (фонд фон Менде, коллекция Позднякова, полевая документация вермахта - Oberkommando der Wehrmacht, Oberkommando des Heeres/ Generalshtab des Heeres,Wehrwirtschaftsdienstellen, Wehrkreiskom-mando Generalgouvernement). В исследовании использованы статистические данные министерств и ведомств РК, законы и указы президента РК, так или иначе связанные с проблемами этничности, литературные материалы, освещающие проблемы исторической памяти и самосознания калмыцкого народа в XX в. (С. Балыков, А. Балакаев, Н.Илюмжинов), материалы калмыцких веб-сайтов, фотоальбомы и видеозаписи семейного хранения, материалы наглядной агитации избирательных кампаний последнего десятилетия. МЕТОДИЧЕСКИЕ ПРИНЦИПЫ ИССЛЕДОВАНИЯ. Полевые материалы были собраны в основном методами «устной истории», включенного наблюдения и делегированного интервью. В процессе сбора полевой информации можно было оживить память о важных исторических событиях, которые долгое время вытеснялись из общественного и личного сознания. Для понимания жизни в калмыцкой общине США был использован метод включенного наблюдения, когда вся жизнь вокруг становится полем. Для изучения жизни зарубежных калмыцких общин и в анализе общественной жизни в постсоветской Калмыкии были применены методы экспертного интервью. В ходе сбора полевого материала был применен метод делегированного интервью: для получения деликатной информации о жизни в депортации на опрос направлялись близкие родственники. ИСТОРИОГРАФИЯ ПРОБЛЕМЫ. Проблема этнического самосознания, увязанная с насильственными переселениями, в отечественной науке как самостоятельная проблема практически не изучалась. В той или иной степени к ней подходили ученые, изучавшие влияние депортационной травмы на этнокультурный облик народа; большая часть таких работ, преимущественно исторических, показывала негативное влияние насильственных депортаций и их демографические и социально-культурные последствия (A.M. Некрич, Н.Ф. Бугай, А. Гонов, М. Поль, В.Б. Убушаев, П.Д. Бакаев). Большая часть исследований по депортации калмыков подходит к проблеме односторонне: драматизирует и са-крализирует эту трагедию в истории народа (П.Д. Бакаев, В.Б. Убушаев, П.О. Годаев). Редкие социально-антропологические исследования показывают такие процессы, сопровождавшие сталинские депортации, как например, процесс изменения социальных структур и усиление группового единства в неблагоприятных социально-политических условиях (В.А. Тишков). Исследования, посвященные «калмыцкому исходу» в годы гражданской войны, также малочисленны и носят преимущественно исторический характер. Монография А.Т. Гаряева и И.В. Борисенко «Очерки истории калмыцкой эмиграции»12, первая попытка научного анализа формирования калмыцкой диаспоры, посвящена причинам исхода из России, «хождению калмыков в казачество», истории «калмыцкого исхода» и довоенным годам европейского периода калмыцкой эмиграции. Тема «советского коллаборационизма» в отечественной науке стала обсуждаться в последнее десятилетие. Авторы, обратившиеся к этой тем, работали в основном на материалах, относящихся к русским и казакам (К.М. Александров, А. Дробязко). На примере конкретного народа - поволжско-уральских татар — эта тема была впервые исследована в монографии И.А. Гилязова. Все указанные авторы отказывались от старых идеологических подходов, пытаясь найти «объяснения человеческим действиям в таких экстремальных условиях как война» (И.А. Гилязов), или видели в коллаборационизме советских людей антисталинский протест (К.М. Александров). Основательные работы П. Поляна «Не по своей воле. География насильственных миграций в СССР», «Жертвы двух диктатур. Жизнь, труд, унижение и смерть советских военнопленных и остар-байтеров на чужбине и на родине»13 показывают широкую панораму вынужденных перемещений и общий политический контекст массовых репрессий. Единственное монографическое исследование о Калмыцком корпусе принадлежит немецкому военному историку И. Хофману «Немцы и калмыки. 1942-1945»14. Написанная в годы идеологического противостояния двух систем (1974), она основана на отчетной документации вермахта и подкрепляется информацией ветеранов корпуса, оставшихся на Западе. Впервые в научный оборот были введены неизвестные архивные материалы, и по ним прослежена история формирования и структура этого воинского соединения, военные действия, в которых принимали участие его служащие, идеологическая работа среди корпусников. Автора можно упрекнуть в недостаточно критическом подходе к источникам, а самый главный для читателя вопрос, - почему часть народа покинула СССР, - решается в рамках антирусской и антисоветской риторики. Отечественные исследования по этой проблеме отсутствуют, поскольку эта тема была табуирована в общественном дискурсе и в науке. стория и культура калмыков зарубежья изучена лучше. Сербскому периоду и процессу адаптации калмыцкой эмиграции посвящена монография историка Тома Миленковича «Калмыки в Сербии. 1920-1944»15. На основе архивных материалов, прессы, воспоминаний и научной литературы автор показал, в какой политической и социальной обстановке оказались калмыки в Югославии, каковы были стратегии их выживания и адаптации. Калмыкам Франции посвящено исследование антрополога, специалиста по монголистике и тибетологии Франсуазы Обэн, проведенное в 1965-76 гг.16. В механизме интеграции калмыков во французское общество она увидела кроме общей схемы специфические черты ввиду полного отрыва от культурного субстрата и при наличии иного фенотипа - монгольской наружности17. Первым антропологом, проведшим долговременное полевое исследование калмыков США (1957-1959), был Ф. Эделмэн. Его неизданная диссертация посвящена вопросам адаптации калмыков и сохранения культурных паттернов в европейский период миграции, созданию общественных институций в США, их роли в организации калмыцкого общества и сохранении идентичности в калмыцкой общине1 . В монографии П. Рубел «Калмыцкие монголы: исследование преемственности и перемен», основанной на полевом исследовании (1960-1961 гг.), автор показала, что калмыки США образуют жизнеспособную, внутренне сплоченную социальную общность, которая сохраняет свою отличительность, что, прежде всего, обусловлено низким уровнем социального взаимодействия с внешним обществом. Факторами, позволившими общине сохраниться, стали групповое поселение, немногочисленность, брачные предпочтения и сохранение сети социальных отношений, которые периодически возобновлялись и повторялись в ритуальном контексте19. А. Борманжинову принадлежит ряд публикаций о калмыках США, высокий научный уровень которых не в последнюю очередь был обусловлен глубоким знанием проблемы изнутри20. Хронологические рамки исследования (1920-2003 гг.) охватывают XX век, начиная с периода Гражданской войны. Радикальные преобразования в Калмыцкой степи после установления советской власти, первая волна вынужденного перемещения в 1920 г, давшая начало калмыцкой эмиграции в Европе, вторая волна, связанная с событиями Второй мировой войны, и депортация - три крупные миграции, имевшие существенное значение для демографического, социально-культурного и политического развития калмыцкого на- рода. В течение постсоветского периода была переосмыслена история вынужденных перемещений, были предприняты попытки реконструкции «этнических традиций», а идентичность приобретала новое содержание - это время служит хронологическим рубежом исследования. ТЕРРИТОРИАЛЬНЫЕ РАМКИ. Исследование посвящено калмыкам, проживающим ныне на территории современной Республики Калмыкия и в США (Нью-Джерси и Пенсильвания), а также проживавшим в 20-50-х гг. на территории Югославии, Чехии, Франции, Болгарии и Германии. НАУЧНАЯ НОВИЗНА исследования определяется тем, что впервые в отечественной науке исследуется связь этнического самосознания с таким специфическим типом событий, каким были вынужденные перемещения. Посвященное собственно калмыцкой истории XX века, это исследование, таким образом, выходит за рамки истории отдельного народа. Впервые на примере калмыков диссертант обращается к вопросам коллективной памяти, показывает, как транслируется историческая травма, и каковы могут быть ресурсы ее потребления. Военный коллаборационизм калмыков впервые рассмотрен как научная проблема. Впервые исторические события, повлиявшие на этнокультурный облик народа, изучаются с позиций социальной антропологии на основе методов социального конструирования этничности. В диссертационном исследовании освещается не только повседневная жизнь и опыт выживания в условиях эмиграции и депортации, но и осмысление народом этих событий XX века, меняющийся во времени дискурс по поводу этих событий как часть процесса идентификации. В работе впервые дается культурно-антропологический анализ постсоветских трансформаций в Калмыкии, в том числе, роли символов в формировании институтов власти и бизнеса, а также нового восприятия внешнего мира и связей с диаспорой. Впервые показано, как изменяется калмыцкая культура в разных контекстах, как меняются культурные маркеры и представление о границах этнической группы. Наконец, в широкий научный оборот вводятся неизвестные ранее архивные материалы по истории первой и второй эмиграции калмыков, их адаптации в разных европейских странах сквозь призму не только политических, но и этнических параметров. Таким образом, диссертационная работа существенно расширила границы калмыковедения.

Список литературы

Цена, в рублях: (при оплате в другой валюте, пересчет по курсу центрального банка на день оплаты)	1425

Скачать бесплатно	23768.doc

Найти готовую работу

ЗАКАЗАТЬ

Обратная связь:

Связаться

Вход для партнеров

Регистрация

Восстановить доступ

Материал для курсовых и дипломных работ

29.04.24 Результаты оценки психологических детерминант гражданской идентичности учащихся старших классов

29.04.24 Программа формирования гражданской идентичности старшеклассников

29.04.24 Психологические основания для разработки программы формирования гражданской идентичности старшеклассников

Архив материала для курсовых и дипломных работ

Ссылки:

Счетчики:

Быстрый переход к готовым работам

Мнение посетителей:

Найти готовую работу

Обратная связь:

Вход для партнеров

© 2006-2022. Все права защищены. Выполнение уникальных качественных работ - от эссе и реферата до диссертации. Заказ готовых, сдававшихся ранее работ.

© 2006-2022. Все права защищены.
Выполнение уникальных качественных работ - от эссе и реферата до диссертации. Заказ готовых, сдававшихся ранее работ.