У нас уже
176407
рефератов, курсовых и дипломных работ
Сделать закладку на сайт
Главная
Сделать заказ
Готовые работы
Почему именно мы?
Ценовая политика
Как оплатить?
Подбор персонала
О нас
Творчество авторов
Быстрый переход к готовым работам
Контрольные
Рефераты
Отчеты
Курсовые
Дипломы
Диссертации
Мнение посетителей:
Понравилось
Не понравилось
Книга жалоб
и предложений
Название
Британские путешественницы в Восточной Африке во второй половине XIX в. проблемы статуса и репрезентаций
Количество страниц
211
ВУЗ
МГИУ
Год сдачи
2010
Бесплатно Скачать
23789.doc
Содержание
Содержание
Оглавление
Введение... 3
Глава I. Исторические условия деятельности путешественниц
§ 1. Женщины в викторианском обществе: статус и возможности... 43
§2. Путешествия и туризм в викторианский период: общие тенденции... 57
§3. Великобритания в Восточной Африке в 1860 - 90-е гг.: географические
исследования, миссионерские инициативы и интересы империи... 64
Глава П. Фемининный дискурс в текстах путешественниц
§1. Мотивы путешествия... 91
§2. Женственное поведение и внешняя пристойность... 100
§3. Путешественницы во взаимоотношениях с другими: их восприятие
в Англииив Африке... 107
Глава Ш. Африка в работах путешественниц: проблемы научного знания и культурной репрезентации
§1. Литература путешествий викторианского периода. Женщина-автор:
проблематичность статуса... 120
§2. Место текстов путешественниц в системе научного знания... 128
§3. Репрезентации африканских культур: стратегии дифференцирования Другого
3.1. Трансформация представлений об африканцах в Англии XIX в... 140
3.2. Внешность и поведенческие характеристики африканцев в текстах путешественниц... 145
3.3. Основные черты уклада жизни африканцев в изображении англичанок... 157
3.4. Африканские женщины в работах путешественниц... 170
Заключение...'?... 179
Список использованных источников и литературы... 188
Приложение... 211
Введение
Формальные европейские империи прекратили свое существование в XX в., однако масштабы колониализма - около 85% территории земного шара были втянуты в орбиту колониальной экспансии в той или иной ее форме, 1 -а также значение и последствия данного феномена для мирового исторического развития по-прежнему поддерживают интерес исследователей к колониальной истории. В настоящее время в условиях глобализации и нарастающего цивилизационного противостояния Востока и Запада проблемы империализма получают особенно острое звучание: сейчас становится все более очевидным, что отношения власти, унаследованные от колониальной эпохи, продолжают оказывать существенное влияние на современную мировую культуру и политику, экономику и социальные процессы.
В данном контексте легко объясним рост внимания исследователей к вопросам истории крупнейшей из когда-либо существовавших колониальных держав — Британской империи, при этом в дискуссиях последнего времени термин "империализм" приобретает самый широкий смысл, в рамках которого империя рассматривается не только как экономический и политический, но и культурный феномен.
Особое значение в русле данной тенденции имеет изучение деятельности путешественников: ее анализ связан, с одной стороны, с вопросами о значимости различных форм культурного производства в конструировании знания о мире "вне Европы" и утверждения власти над ним, с другой стороны, - с вопросами о роли образа Другого, отличного, в процессе формирования национальной идентичности европейцев.
1 Loomba A. Colonialism/ Postcolonialism. L., 1998. Р.ХШ; Young RJ.C. Postcolonialism: an Historical Introduction. Oxford, 2001. P.2
2 Imperialism and Popular Culture. Ed. by John M. MacKenzie. Manchester, 1994; Said E. Culture and Imperialism. L., 1993; McClintock A. Imperial Leather: Race, Gender and Sexuality in the Colonial Context. NY. - L., 1995; Richards T. The Imperial Archive: Knowledge and the Fantasy of Empire. L., 1993; Ryan J. Picturing Empire: Photography and the Visualization of the British Empire. L., 1997 и др.
Литература путешествий всегда была главным средством трансляции представлений о других культурах западной аудитории; в Британии XIX в. она превратилась в важнейшее поле обсуждения и распространения основных идей имперского проекта. Рассматриваемая с этих позиций, литература путешествий предоставляет возможность исследования способов, посредством которых в колониальном контексте конструировались расовые, социальные и культурные различия, лежавшие в основе установления институтов имперского контроля.
Более узким аспектом данной темы является исследование деятельности британских женщин-путешественниц - предмета, объединившего в себе проблемы культурной репрезентации и тендерной истории.
В британской исторической традиции империя выступала как мужское пространство, сфера деятельности мужчин - исследователей и искателей приключений, противопоставлявших свою мужественность опасностям неизвестных земель. Существовавшая параллель между географическим исследованием - покорением территории - и сексуальным завоеванием, казалось, не оставляла.места для белой женщины на землях империи. Однако начиная с середины XIX в. все больше англичанок осуществляли поездки по Африке и Ближнему Востоку, результатом которых становилась публикация отчетов, пользовавшихся в Британии широкой популярностью. Так, книга Энни Брэсси о путешествии на Восток на яхте выдержала по меньшей мере одиннадцать изданий, а работа Хэрриет Роуч "Пересекая Трансвааль, или Через горы и вельдт Южной Африки" только за первый год после публикации была переиздана не менее четырех раз.
Многочисленность женщин, путешествовавших за пределами Англии в это время, представляет ¦ собой значительный контраст с ' устоявшимся
3 Roche H.A. On Trek in the Transvaal; or, Over Berg and Veldt in South Africa. L., 1878; Brassey A. A Voyage in the "Sunbeam". L., 1878.
5
образом викторианской эпохи с ее строгим кодом поведенческих норм и культивируемым разграничением сфер деятельности женщин и мужчин. Для историка особенно значимым является тот факт, что женские травелоги -книги о путешествиях - формировались как особый вид литературы именно в тот период, когда тендерная идеология и определения частного и публичного, "женского" и "мужского" пространства, достигли наиболее сложных форм.
Рубежная ситуация роли путешественницы, представляющая резкий контраст с конвенциональным образом женщины -"ангела в доме", вскрывает противоречия концепции разделенных сфер с практиками повседневной жизни и дает возможность выявить стратегии, позволявшие женщинам выходить за рамки поведенческих установок, предписанных идеологией. Анализ текстуальных стратегий путешественниц, таким образом, важен для понимания возможности взаимодействия индивида с дискурсивными ограничениями тендерной идеологии, приспособления к ней своих практических потребностей.
Работы путешественниц, кроме того, предоставляют исследователю возможность выяснить, каким образом властные отношения, основанные на тендерном статусе, существуют, сохраняются, развиваются или трансформируются в колониальном контексте.
Наконец, с точки зрения постколониальных исследований, тексты путешественниц могут быть рассмотрены как часть более широкого круга литературы, конструирующей образы Востока и "Черного континента", формировавшей отношение британцев к колониям и их народам и вносившей вклад в создание дискурса об империи.
Объектом исследования является феномен путешественниц; предметом выступают способы репрезентации женщинами своего опыта в качестве путешественниц, с одной стороны, и практики представления ими знания об Африке - с другой.
6 Степень разработанности проблемы. Основное значение при работе
над указанной проблематикой имели несколько групп исследований. Прежде всего, это публикации по культурной истории британского колониализма в XIX в., относящиеся, главным образом, к исследованию литературы путешествий. Вторую группу работ составляет литература, посвященная истории женщин в викторианском обществе, к которой можно отнести в том числе труды, освещающие специфику женского опыта на имперских территориях Британии, а также работы, сфокусированные на деятельности путешественниц. Кроме того, прикладное значение имели труды по истории британской колониальной политики XIX в.;4 истории викторианского общества;5 истории Африки и географических открытий и исследований;
4 Ерофеев Н.А. Английский колониализм в середине XIX века. М., 1977; Зотова Ю.Н. Английская экспансия в дельте Нигера во второй половине XIX в. М., 1970; Парфенов И.Д. Колониальная экспансия Великобритании в последней трети XIX в. М., 1991; Robinson R., Gallagher J. The Imperialism of Free Trade. //Economic History Review. 1953. VI. P.l-15; Robinson R., Gallagher J. (with Alice Denny) Africa and the Victorians: the Official Mind of Imperialism, L, 1967; Britain and Germany in Africa; Imperial Rivalry and Colonial Rule. Ed.by P. Gifford and W.R. Louis. New Haven, 1967; Kiernan V.G. The Lords of Human Kind: European Attitudes Towards the Outside World in the Imperial Age. London, 1969; Davis L. E., Huttenback, R.A. Mammon and the Pursuit of Empire. The Political Economy of British Imperialism, 1860 - 1912. Cambridge, 1986; British Imperialism in the XlXth century. Ed. by C.C. Eldridge, L,, 1984; Cain P.J., Hopkins A.S. British Imperialism: Innovation and Expansion, 1688 - 1914. L., 1994; The Oxford History of the British Empire. Ed. by Wm. R. Louis. In 5 vis . Vol.3. The Nineteenth Century. Ed.by A.Porter.; Vol.5. Historiography. Ed. by R.W.Winks. Oxford, 1999 и др.
3 Зидер Р. Социальная история семьи в Западной и Центральной Европе (конец XVIII - XX вв.) М., 1997; Houghton W.E. The Victorian Frame of Mind: 1830 - 1870. New Haven, 1970; Altick R. Victorian People and Ideas. L., 1974; Dentith S. Society and Cultural Forms in Nineteenth Century England. Basingstoke, 1998; Price R. British Society, 1680- 1880. Dynamism, Containment and Change. Cambridge, 1999; Years of Expansion. Britain 1815- 1914. Ed. By M. Scott-Baumann. Cambridge, 1999; Hill C.P. British Economic and Social History, 1700-1982. L., 1992; Gilbert S.M., Gubar S. The Madwoman in the Attic: The Woman Writer and the Nineteenth-century Literary Imagination. New Haven and London, 1984; Anderson B.S., Zinsser J.P. A History of Their Own. Women from Prehistory to the Present. 2 vis. Penguin Books, 1990; Branca P. Women in Europe since 1750. NY., 1978; A History of Women in the West. Ed. by G. Duby and M. Perrot. Harvard, 1998. Vol.IV.; Davidoff L., Hall C. Family Fortunes: Men and Women of the English Middle Class, 1780 - 1850.L., 1987 и др.
6 Бейкер Дж. История географических открытий и исследований. М., 1950; Горнунг М.Б., Липец Ю.Г., Олейников И.Н. История открытия и исследования Африки. М., 1973; Абрамова СЮ. Африка: четыре столетия работорговли. М., 1978; История Африки в XIX - начале XX в. /под ред. В.А. Субботина и др. М., 1984; История Судана в новое и новейшее время, /под ред. B.C. Кошелева и др. М., 1992; Овчинников В.Е. История Танзании в новое и новейшее время. М., 1986; Балезин А.С. У Великих африканских озер: монархи и президенты Уганды.М., 1989; Васильев Л.С. История Востока. В 2 т. М., 1993; East African Explorers. Selected and Introduced by Ch. Richards and J. Place. Nairobi, 1967; Holt P.M., Daly M.W. A History of the Sudan. From the Coming of Islam to the Present Day. L., 1988; Cairns H.A.C. Prelude to Imperialism: British Reactions to Central African Society, 1840 - 1890. L., 1965; Gray R. A. A History of the Southern Sudan, 1839 - 1889. Westport, 1978 и др.
истории британского туризма.7
В отечественной литературе культурный аспект колониальной истории Британии долгое время оставался без внимания исследователей: в советский период приоритетным было изучение политических и экономических сюжетов ее прошлого, важное место занимали вопросы национально-освободительных движений, которым было посвящено подавляющее большинство работ.8
Ярким исключением из общего правила стало обращение Н.А. Ерофеева к британской литературе путешествий в 1977 г. В очерке "Идеология колониализма" он охарактеризовал представления англичан об африканцах и индийцах в колониальную эпоху.9 Выводы автора - образы подчиняемых народов были далеки от реальности, негативны и служили оправданием для европейской экспансии - фактически опередили идеи, высказанные годом позже Э. Саидом в его нашумевшем труде "Ориентализм".' Эта работа стала единичным в своем роде примером обращения к данному аспекту истории Британской империи, продемонстрировавшим значимость ментальных установок путешественников для восприятия ими местных культур, с одной стороны, и влияние создаваемых в литературе путешествий образов на отношение британцев к колониальным народам - с другой. В дальнейшем работы английских путешественников привлекались лишь как "ценный и разносторонний источник" по истории Африки, дополняющий официальные донесения, без учета особенностей имперского мышления, влиявшего на создание подобных текстов.10
7 Buzard J. The Beaten Track: European Tourism, Literature and the Ways to Culture, 1800- 1918. Oxford, 1993; Pemble J. The Mediterranean Passion: Victorians and Edwardians in the South . Oxford, 1987.
8 См.: Актуальные проблемы истории колониализма ("круглый стол"). //Новая и новейшая история. 1989, №4. С.80.
9 Ерофеев Н.А. Английский колониализм в середине XIX века. М., 1977. С. 181 - 213. См также более поздние работы этого автора: Ерофеев Н.А. Английский колониализм и стереотип ирландца в XIX в. //Новая и новейшая история. 1980, №5. С. 60-73; Его же. Туманный Альбион. Англия и англичане глазами русских. 1825 -1853. М., 1982.
10 См., например: Шкляж И.И. На заре британской экспансии в Южной Африке: английские путешественники свидетельствуют. //Азия и Африка сегодня. 1981, №3. С.109-121.
В последние годы приоритеты отечественных англоведов изменились: фокус исследований от движений сопротивления в колониях отчетливо переместился в сторону изучения основных идей имперского строительства, артикулировавшихся официальными кругами метрополии. Попытки писать историю империи "сверху", озвучивая позиции властных групп Британии, предприняты в работах Н.В. Дроновой, Т.Н. Геллы, О.Л. Гридасова, В.В. Грудзинского.11 Предлагая анализ воззрений политиков — лидеров партий и глав министерств - о создании и управлении империей, отечественные историки упускают из виду тех, кто фактически создавал "знание" о колониальных народах - путешественников: именно на их сведениях базировались представления британцев о подчиняемых территориях, именно эта информация ложилась в основу действий политиков и формировала общественное мнение.
Другой подход к имперской истории Британии, связанный с акцентом на деятельности "людей на местах", предлагают исследователи Г.С.
Остапенко и Ю.А. Балашова, чьи работы посвящены деятельности британских миссионеров.' Анализируя взаимодействие миссионеров с колониальными народами, авторы указывают на сложность и неоднозначность этого процесса, ход которого нередко был отмечен конфликтами с официальной политикой имперских властей. Фокус на "духовном влиянии метрополии" и его положительная' оценка довольно показательны: долгие годы в советской историографической традиции колониализм описывался в исключительно негативных терминах. Теперь же, говоря о колониализме, отечественные исследователи подчеркивают его
11 Дронова Н.В. Люди и идеи: судьбы Британской империи в оценках современников (70-е гг. XIX в.) Тамбов, 1998; Ее же. Трансформация имперской традиции Великобритании в 70-е гг. XIX в.: Дисс... д-ра исторических наук, Тамбов, 1998; Гелла Т.Н. Либеральная партия и Британская империя в конце XIX в.: идеология и политика: Дисс... д-ра исторических наук. М., 1995; Гридасов О.Л. Английский либерализм и новая концепция империи в первой половине XIX в.: Дисс, канд. ист. наук. Саратов, 1997; Грудзинский В.В. На повороте судьбы: Великая Британия и имперский федерализм (последняя треть XIX - первая четверть XIX в.). Челябинск, 1996.
n Остапенко Г.С. Британский колониализм: духовное влияние метрополии. /Британия и Россия. М., 1997. С.68-76; Балашова Ю.А. Трансляция культур в процессе христианизации Западной Африки. /Восток-Запад: проблемы взаимодействия и трансляции культур. Сб. научн. трудов. Саратов, 2001. С.5-15. "созидательную сторону", выразившуюся в привнесении европейцами "отсталым народам" христианской этики, необходимых знаний в области медицины и образования, приобщения туземного населения "к достижениям цивилизации" и т.п.,13 при этом авторы, как представляется, недостаточно критичны в отношении того, в какой мере блага цивилизации воспринимались как таковые представителями колонизуемых народов. Характерно, что отечественные исследователи сосредотачиваются на позитивном влиянии империализма именно тогда, когда их западные коллеги говорят о "длинной, жестокой истории колониализма... включающей историю рабства, неназванных, неисчисленных смертей миллионов людей, подвергшихся насильственной эмиграции... присвоения территорий, институционализации расизма, разрушения самобытности и искусственного навязывания чуждых культур".14
В целом, в отечественной историографии, несмотря на наметившийся в последние годы поворот к изучению Британской империи как культурного феномена, вопросы, связанные с формированием представлений британцев о колонизуемых народах и территориях, оказались в значительной мере вне поля зрения исследователей.
Необходимо отметить, что работы путешественников широко изучаются в нашей стране в рамках проблематики "Своего" и "Чужого": ее признание в качестве актуальной продемонстрировал ряд конференций, прошедших в последние годы: из наиболее масштабных назовем интернет-конференцию "Культура "своя" и "чужая"", проведенную на информационно-образовательном портале «Аудиториум.Ру» с 16 сентября по 16 ноября 2002г. 15 и организованную в Москве 30-31 октября 2003 г. конференцию "Межкультурный диалог в историческом контексте". 16
культуре отразился в растущем числе публикации по данной проблематике. Однако изучение обозначенной темы ведется, как правило, на российско-европейском материале.18 Исключением стали несколько работ, среди которых необходимо отметить монографию СИ. Лучицкой "Образ Другого: мусульмане в хрониках крестовых походов",19 а также статью Н.В. Дроновой и Е.А. Одоевской "Облик обитателей восточного города XIX в. в восприятии французских и русских путешественников", опубликованную в сборнике "Восток - Запад: Проблемы взаимодействия и трансляции культур".
СИ. Лучицкая в своем исследовании, опираясь на новейшие методологические подходы, в том числе, на работы теоретиков постструктурализма, изучила эволюцию представлений о мусульманах в Европе XII-XIII вв., при этом в фокусе ее внимания оказались не только историческая, но и литературная и иконографическая традиции изображения мусульман в эпоху крестовых походов. Анализируя текстуальные и изобразительные стратегии средневековых хроник, автор демонстрирует способы выстраивания европейцами образа мусульман как Иного, на отрицании которого формируется собственный облик европейцев.
Н.В. Дронова и Е.А. Одоевская в своей работе делают акцент на выяснении "существа этнокультурных представлений",21 возникавших в ходе путешествий европейцев на Восток; при этом авторы указывают на значимость этих суждений прежде всего для понимания особенностей менталитета наблюдателей.
17 Одиссей. Человек в истории. Образ "другого" в культуре. М., 1993; "Наши" и "чужие" в российском историческом сознании: Материалы научной конференции. СПб., 2001 и др.
18 См., например: Межкультурный диалог в историческом контексте. Материалы научной конференции. М., 2003.
19 Лучицкая СИ. Образ Другого: мусульмане в хрониках крестовых походов. СПб, 2001.
20 Дронова Н.В., Одоевская Б.А. Облик обитателей восточного города XIX в. в восприятии французских и русских путешественников. /Восток - Запад: Проблемы взаимодействия и трансляции культур. Сб. науч. тр. Саратов, 2001. С. 73-95.
11 Отмеченные публикации, безусловно, представляют интерес в
качестве анализа взглядов о неевропейском Другом; вместе с тем, данные работы сфокусированы на отдаленных от истории Британской империи сюжетах.
Совершенно иная ситуация в исследовании обозначенной проблематики сложилась в англо-американской историографии. Изучение образа Другого оказалось здесь в первую очередь тесно связанным с вопросами имперской истории; литература путешествий рассматривается в ней как "место, где прежде всего локализовывались мифы, метафоры и тропы имперской гегемонии".
Большое влияние на развитие зарубежной историографии Британской империи оказало распространение постмодернистских теорий в 70-е гг. XX в. Идея об относительности знания. и его зависимости. от условных лингвистических форм, культурных установок и властных позиций тех, кто его производит, преломившись в концепции "ориентализма" Эдварда Сайда, легла в основу теории колониального дискурса, которая по сей день имеет важнейшее методологическое значение в изучении британской имперской истории.
В работе Э. Сайда "Ориентализм", появившейся в 1978 году, анализировались особенности широкого круга текстов европейских авторов, написанных о Востоке в колониальный период. Используя техники деконструкции текста, заимствованные у Ж. Дерриды, Сайд обнаружил значительное сходство в риторической структуре этих работ: европейцы неизменно описывали Восток как Другое и низшее по отношению к Западу, при этом уничижительные характеристики имплицитно присутствовали даже в "научных", внешне объективных и беспристрастных текстах. Восток конструировался как зеркальный образ Запада, и кроме того, изображался как некий статичный объект западного знания, который может быть адекватно
описан лишь европейцами. Таким образом, в колониальный период европейской истории неевропейский мир производился для Европы через дискурс (Сайд назвал его "ориенталистским"), который объединял наборы образов, представлений и утверждений о Востоке.23 Опираясь на идею Фуко о неразрывной связи знания об объекте с осуществлением власти над ним, Сайд сделал вывод о том, что в период колониальной экспансии конструирование европейцами Востока как объекта знания было направлено на утверждение доминирования над ним и легитимизацию вмешательства в его внутренние дела. Под "ориентализмом" Сайд понимал, таким образом, не просто сумму европейских предубеждений против жителей Востока, но весь набор институтов и определений, которые Запад навязывал Востоку, чтобы разграничить "их" и "нас" и представить "их" в качестве управляемого, измеримого и предсказуемого целого. Выстраивание оппозиции "свои" -"чужие" имело решающее значение для Европы в формировании собственной идентичности, создаваемой через отрицание негативных черт, приписываемых Востоку.24
Концепция Сайда легла в основу теории колониального дискурса, разработанной в работах его последователей. М.Л. Пратт, П. Хьюм, Г. Спивак, Д. Портер и др. привнесли в нее научный аппарат антропологии, литературоведения, психоанализа, культурологии, истории.25 Выводы Сайда о Ближнем Востоке были экстраполированы ими на отношения Европы со всем неевропейским миром. В фокусе внимания этих исследователей оказалась литература путешествий как способ представления Западу "остального мира". Конструирование так называемых "воображаемых географий" (термин ' Сайда), т.е. комплексного производства образов неевропейских территорий и народов, - признается фундаментальным для имперского дискурса, а роль путешественников в его формировании -
важнейшей. Исследователи подчеркивают взаимосвязь политик репрезентаций колониальных субъектов и культур с институтами экономического, административного, судебного и био-медицинского контроля. 27
Важным положением теории стала идея о том, что дискурсивная логика колониализма превращала в объект и самих европейцев: она диктовала им определенные способы выражения и представления себя как в колониях, так и в метрополии. 28
Критике подверглось изображение Саидом колониального дискурса как однородного и фактически неизменного на протяжении нескольких веков. Современные исследователи отмечают значительно большую его вариативность. Так, П. Хьюм выявил воздействие на имперский дискурс колониальной ситуации, в рамках которой он производился, показав определенные политическим контекстом различия в изображении европейцами жителей Карибских островов. 29
Исследователи указывают на то, что отношения между колонизатором и колонизуемым вряд ли можно вписать в рамки одностороннего процесса, структурируемого жесткими бинарными оппозициями. Скорее, эти отношения представляют собой набор процессов "транскультурации", то есть ряда речевых и прочих актов, в ходе которых "разнообразные культуры встречаются, приходят в столкновение, сцепляются между собой, то и дело вступая в крайне асимметричные отношения господства и подчинения".30 В этих процессах не только непрерывно меняются специфические значения
25 Pratt M.L. Imperial Eyes. Travel Writing and Transculturation. L.-NY, 1992; Hulme P. Colonial Encounters: Europe and the Native Caribbean 1492-1797. L., 1986; Porter D. Haunted Journeys: Desire and Transgression in European Travel Writing. Princeton, 1991.
26 Porter D. Op.cit. P.14-15; Young R. Cblonial Desire. Hybridity in Theory, Culture and Race. L., 1995. P.169-170; См. также: Pratt M.L. Imperial Eyes. Travel Writing and Transculturation. L.-NY, 1992.
27 Vaughan M. Curing Their Ills: Colonial Power and African Illness. Cambridge, 1991; Arnold D. Colonizing the Body: State Medicine and Epidemic Disease in Nineteenth-Century India. Berkeley, 1993 и др.
28 См., например: McClintock A. Imperial Leather: Race, Gender and Sexuality in the Colonial Context. NY. - L., 1995; Sinha M. Colonial Masculinity: The "Manly" Englishman and the "Effeminate" Bengali in the Late Nineteenth Century. Manchester, 1995.
29 Hulme P. Op.cit.
30 Pratt M.L. Op.cit. P. 137.
определений "колонизатор" и "колонизуемый", но и сама граница между ними постоянно нарушается и проводится заново. Кроме того, ни один из силовых центров не может полностью контролировать и жестко классифицировать все оси взаимодействий - направлять, говоря словами Фуко, "всю сеть отношений власти".32
Сейчас признается, что "ориентализм" не является тем единым дискурсом, о котором говорил Сайд, но, скорее, он состоит из разнообразных элементов, которые и утверждают, и противостоят доминирующим и прочим существующим дискурсам.33 В связи с этим все чаще поднимается вопрос о необходимости исследования не только традиционного дискурса о Востоке, но и дискурсов, артикулируемых представителями политически и экономически маргинальных групп европейского общества, куда относят, например, женщин и инородцев.
Освещению в литературе проблемы включенности/исключенности женщин в процессы производства знания о колониальном Другом, а более широко - в историю Британской империи посвящена следующая часть настоящего историографического анализа.
Обращение к данной теме в исторической науке стало непосредственным результатом появления и развития женских и тендерных исследований. В отечественной историографии первые работы, связанные с вопросами феминологии и тендерной проблематикой, появились в 90-е гг. XX в. и носили обобщающий характер: целью авторов статей — Л.П. Репиной, А.Л. Ястребицкой, Н.Л. Пушкаревой - был анализ общей картины становления и современного состояния истории женщин и тендерной истории.34
31 Bhabha H. The Location of Culture. L., 1994; Loomba A. Op.cit. P. 105.
32 Foucault M. The History of Sexuality. Vol. I: An Introduction. N.Y., 1978. P. 95.
33 Mills S. Discourses of Difference. An Analysis of Women's Travel Writing and Colonialism. L. & NY, 1991. P/55. ...
34 Репина Л.П. Тендерная история: проблемы и методы исследования. //Новая и новейшая история. 1997, №6. С.41-58; Пушкарева Н.Л. Тендерные исследования: рождение, становление, методы и перспективы. //Вопросы истории. 1998, №6. С.76-85; Ястребицкая А.Л. Женщина в повседневной жизни позднего средневековья. /Культура и общество в средние века в зарубежных исследованиях. М., 1990.
За последние десять лет в отечественной историографии появилось значительное количество конкретно-исторических исследований, написанных в русле обозначенных методологических подходов. Вместе с тем, вопросы, связанные с тендерной проблематикой английской истории, поднимаются в считанных работах: сюжетам социальной жизни женщин в стюартовском обществе посвящены публикации М.А. Буланаковой,35 на проблемах истории британского суфражизма сфокусированы работы Н.В. Новиковой и В.И. Успенской.36 Вопросы роли женщин в истории Британской империи пока не попали в поле внимания отечественных исследователей.
В англо-американской историографии изучение указанной проблематики имеет давнюю традицию: сюжеты участия женщин в жизни империи разрабатываются в ней с конца 1970-х гг., что прежде всего связано с развитием на Западе женских исследований в этот период.
Авторы первых работ, посвященных данным вопросам, ставили своей целью реконструкцию опыта белых женщин в колониях, вписывание его в рамки имперской истории, изучавшейся исключительно как история деятельности мужчин. В описательных работах" популярного характера делались попытки опровергнуть сложившийся в историографии и общественном мнении негативный образ живших в колониях англичанок как женщин праздных, высокомерных и церемонных.37
В 80-е гг. появился ряд трудов, направленных на анализ, деятельности и статуса англичанок в колониальных условиях. В работах К. Нэпмен, Б.
35 Буланакова М.А. Основные черты социального опыта английских аристократок стюартовской Англии XVII века. /Женщины в истории. Возможность быть увиденными. Сб. науч. ст. Под ред. И.Р. Чикаловой. Минск, 2002. Вып.2. С.121-147; Буланакова М.А. "Нормативные представления" и повседневный опыт английской леди XVII века в сфере религиозного. /Ярославский педагогический вестник. Ярославль, 1998. №2. С.45-51.
36 Новикова Н.В. Женское движение в Великобритании в конце XIX - начале XX веков. /Ярославский педагогический вестник. Ярославль, 1996. №3. С.60-64; Новикова Н.В. Суфражистки и суфражетки: идеология и политика британского феминистского движения в начале XX века. /Женщины в истории: возможность быть увиденными. Сб. науч. ст. /Под ред. И.Р.Чикаловой. Минск, 2001. С. 154-180; Успенская В.И. Суфражизм в конце XIX - начале XX века. /Женские и тендерные исследования в Тверском государственном университете. Тверь, 2000. С. 146-155.
37 Barr P. The Memsahibs: the Women of Victorian India. London, 1976; Bamfleld V. On the Strength: The Story of the British Army Wife. London, 1.974. ( ' •
16 Гатрелл, X. Каллауэй были заложены основания современного подхода к
изучению опыта белых женщин в колониях.
В сборнике "Инкорпорированная жена" под редакцией X. Каллан и Ш. Арденер поднимались проблемы специфики положения жен британских ; чиновников в условиях "колониального анклава", накладывавшего отпечаток
на поведенческие модели англичанок.
X. Каллауэй и К. Нэпмен в своих работах проанализировали опыт англичанок в Нигерии и на Фиджи в колониальный период, акцентируя внимание на конструкциях имперской тендерной культуры, рамками которой определялась деятельность белых женщин.39
Многообразию женской деятельности в колониях посвящено исследование М. Стробел "Европейские женщины и Вторая Британская Jk империя".40 Изучив опыт миссионерок, антропологов, путешественниц и жен
колониальных чиновников, она пришла к выводу об амбивалентности положения женщин на имперских территориях, определившей одновременно их соучастие и сопротивление колониальной идеологии. "Соучастие и сопротивление" стало названием сборника очерков, изданного в 1992 г. под редакцией М. Стробел и Н. Чаудхури.41 Авторы очерков продемонстрировали противоречивость деятельности белых женщин в колониях - от активисток проимперских компаний до медицинских сестер, - подчеркивая присущее им "разнообразие голосов, широкий круг убеждений и разное понимание империи", 2 частью которой являлись все эти женщины.
Отдельное место в историографии проблемы участия женщин в жизни империи занимает сюжет о британских путешественницах. Поскольку он напрямую связан с темой настоящего исследования, представляется необходимым остановиться на нем подробнее.
38 The Incorporated Wife. Ed. by H. Callan and S. Ardener. L., 1984. '
39 Knapman C. White Women in Fiji, 1835 - 1930: The Ruin of Empire? Sydney, 1986; Callaway H. Gender, Culture and Empire: European Women in Colonial Nigeria. Chicago, 1987.
40 Strobel M. European Women and the Second British Empire. Bloomington, 1991.
41 Western Women and Imperialism: Complicity and Resistance. Ed. by N. Chaudhuri and M. Strobel. Bloomington, 1992.
17
Тема женских путешествий разрабатывается в западной литературе начиная с XIX века. Одним из первых обзоров деятельности путешественниц, ставшим откликом на стремительный рост их числа, была статья леди Истлэйк, опубликованная в журнале «Куотерли Ревью» еще в 1845 г.43 В дальнейшем интерес к этому предмету проявился в публикации целого ряда статей и книг, посвященных "прекрасным амазонкам".44 В центре внимания авторов находились, как правило, наиболее известные путешественницы своего времени - Мэри Кингсли, Изабелла Берд, Марианна Норт и др., - для которых путешествие фактически было образом жизни.
Появление на протяжении XX века все новых биографий одних и тех же "профессиональных путешественниц", в которых непременно подчеркивалась их непохожесть на других женщин своего времени, привело к тому, что за путешественницами закрепился стереотип эксцентричных старых дев, бродивших по далеким от "цивилизации" местам с зонтом и в длинной юбке и движимых чистым любопытством.45 Работы о путешественницах и сами произведения этих женщин попали в разряд популярной литературы.
На 80-е гг. XX в. пришелся всплеск интереса к деятельности и литературному наследию путешествовавших женщин. Во многом это было связано с распространением феминистского подхода, вниманием к женской истории в целом и стремлением реконструировать историю женщин викторианского периода. Однако появление внушительного количества работ, посвященных путешественницам, практически не затронуло качественную сторону проблемы. Возросло число биографических работ, в которых путешественницы по-прежнему изображались как некие
Список литературы
Цена, в рублях:
(при оплате в другой валюте, пересчет по курсу центрального банка на день оплаты)
1425
Скачать бесплатно
23789.doc
Найти готовую работу
ЗАКАЗАТЬ
Обратная
связь:
Связаться
Вход для партнеров
Регистрация
Восстановить доступ
Материал для курсовых и дипломных работ
29.04.24
Результаты оценки психологических детерминант гражданской идентичности учащихся старших классов
29.04.24
Программа формирования гражданской идентичности старшеклассников
29.04.24
Психологические основания для разработки программы формирования гражданской идентичности старшеклассников
Архив материала для курсовых и дипломных работ
Ссылки:
Счетчики:
© 2006-2022. Все права защищены.
Выполнение уникальных качественных работ - от эссе и реферата до диссертации. Заказ готовых, сдававшихся ранее работ.