У нас уже 176407 рефератов, курсовых и дипломных работ
Заказать диплом, курсовую, диссертацию


Быстрый переход к готовым работам

Мнение посетителей:

Понравилось
Не понравилось





Книга жалоб
и предложений

 





Название Чиновники (типиконы) Успенского собора Московского Кремля как источник по истории русского искусства Позднего Средневековья
Количество страниц 186
ВУЗ МГИУ
Год сдачи 2010
Бесплатно Скачать 24998.doc 
Содержание Введение...2

Примечания к Введению...17

Глава I. Иконы в чине Торжества Православия, совершавшемся

в Успенском соборе в XVI-XVII вв...23

Примечания к Главе I...38

Глава П. Нагробные покровы московских святителей и «иерусалимы» в

богослужении Успенского собора в XVII в...45

Примечания к Главе П...64

Глава Ш. Городские процессии средневековой Москвы: истоки, традиции и

своеобразие...71

Примечания к Главе Ш...106

Глава IV. Чин Воздвижения Креста Успенского собора и московская

интерпретация иконографии праздника Крестовоздвижения...114

Примечания к Главе IV...131

Заключение...137

Приложение I. Сцены детства в житийных иконах святителя Николая и

праздник его Рождества 29 июля...142

Примечания к Приложению 1...152

Приложение П. О некоторых особенностях иконографии Великого Входа

в древнерусском монументальном искусстве... 157

Примечания к Приложению П... 167

Приложение Ш...171

Приложение IV...175

Рукописные источники...185

Литература...186

Введение



Введение.

В последнее время исследователи все больше обращаются к искусству и культуре Позднего Русского Средневековья, которые долгое время оставались вне должного внимания историков искусства. Сложный, переломный характер эпохи, с одной стороны продолжавшей средневековые традиции, а с другой -вырабатывавшей новые эстетические позиции, обусловил ее диаметрально противоположные оценки. Русское государство, проявляя интерес к собственной истории, осознавало себя еще и в качестве хранителя византийского наследия. Стремления сохранить чистоту веры и доказать право на преемственность по отношению к Царьграду не могли не отразиться на художественном процессе и стали стимулом к собиранию и копированию древних святынь, что обусловило целый ряд специфических черт искусства этого периода. Как отметила Э.С. Смирнова, для Позднего Средневековья характерны дидактика образа и историзм концепции, повлекшие за собой новые функции искусства1. Живопись приобретает характер проповеди, толкования. Она насыщена назиданиями, разъяснениями, содержит подробнейшие повествовательные циклы на сюжеты из национальной истории (особенно из житий русских святых и сказаний о чудотворных иконах). В это время возникают усложненные иконографические типы, иллюстрирующие богословские концепции и литургические сюжеты. В XVI-XVII вв. как никогда ранее очевидна взаимосвязь литературы и искусства.

Стоит отметить еще одну особенность жизни древнерусского города периода Позднего Средневековья. Любовь к процессиям с чудотворными иконами и мощами святых, за которыми на Руси закрепилось название крестных ходов, получила новый импульс в связи с возросшим интересом к греческим реликвиям и богослужению Восточных Церквей. В XVI-XVII вв. в стациональном2 богослужении участвует огромное количество произведений искусства, что не может не привлекать к этому феномену искусствоведов. Информация о городских процессиях собиралась и подробно записывалась причтом кафедральных соборов. На основании записей об особенностях богослужения кафедрального собора были составлены Чиновники.

В средневековом обществе все стороны жизни были тесно взаимосвязаны, именно поэтому процессы, происходившие в культуре и искусстве, находили

свое отражение в жизни Церкви, в богослужении, и наоборот, некоторые праздники и крестные ходы стали основой для новых иконографических сюжетов, например, изображение Сретения Владимирской Богоматери. Новые идеи, новый статус государства получили свое воплощение, свою «художественную» форму в обрядах кафедрального собора столицы через привлечение чудотворных икон, реликвий святых, шитых покровов, пелен и т.д. Позднее Средневековье дает удивительный пример «самовыражения» государственной власти через кафедральное чинопоследование, ставшее проводником замыслов государства о самом себе и о своих международных позициях. В XVI-XVII вв. и богослужение, и уникальные обряды, достигшие к этому времени наивысшего расцвета, представляют собой уникальный источник для истории искусства.

Византийские богослужебные уставы и ктиторские типиконы, в основном изученные и в большинстве изданные, уже давно востребованы историками искусства для решения целого ряда проблем. Еще в начале их изучения и публикаций на рубеже ХВС-ХХ вв. знаменитый русский литургист А. Дмитриевский отметил, что из богослужебных уставов можно почерпнуть разнообразные данные по агиологии, топографии, археологии, по истории культуры древней Византии3. К сожалению, аналогичный ранний русский материал крайне малочислен. Поздние же литургические памятники относительно недавно заняли свое место среди других важнейших для истории искусства источников. Соборные чиновые4 записи, монастырские обиходники, святцы, книги записные облачению патриархов, приписки на полях Уставов содержат ценную информацию об участии в богослужении чудотворных икон, прославленных реликвий и о функциях различных богослужебных предметов. В этом ряду Чиновники Московского Успенского собора стали одним из базовых источников XVI-XVII вв., богатый и разносторонний материал которых используется как историками литургии, так и искусствоведами . Однако, в научный оборот в основном введены московские Чиновники первой половины XVII в., опубликованные А.П. Голубцовым. Это издание, предпринятое в начале XX в., и по сей день остается лучшим.

Уникальность Чиновников, их основное отличие от других источников аналогичной направленности состоит в подробной фиксации обрядов кафедрального собора времени их расцвета в XVI- первой половине XVII вв.

Свойственные богослужению XVI-XVII в. «зрелищность», помпезность и красочность способствовали привлечению к участию в литургии и различных действах многочисленных литургических предметов: икон, крестов, мощевиков, покровов, плащаниц и т.д. Именно эта черта соборных Чиновников особенно привлекательна для истории древнерусского искусства. В отличие от тех авторов, которые обращались к Чиновникам как к вспомогательному, дополнительному источнику, мы, наоборот, рассматриваем их тексты в качестве основного предмета изучения. Они зафиксировали уникальный пласт русской духовной культуры, вобрали в себя богатейшие сведения о памятниках искусства и их функциях в богослужении в XVI-XVH веках. Обращение к записям кафедрального собора, отмечавшим особенности чинов на протяжении целого ряда лет, позволяет осветить целый ряд проблем истории искусства, связанных с иконографией, восприятием и сюжетно-содержательной стороной произведений. Кроме того, существует возможность проследить, как развитие обрядов влияло на функции икон и реликвий. Помимо общих задач, краткие упоминания Чиновника о разнообразных богослужебньк предметах позволяют восстановить исторический контекст существования и использования вещей, а в ряде случаев избежать неверной трактовки их назначения. Например, упоминание висевшего над престолом златого голубя с Телом Христовым дает возможность отказаться от популярной версии о том, что московские иерусалимы использовались в качестве дарохранительницы6.

Необходимо пояснить, почему в качестве предмета исследования выбраны именно Чиновники московского Успенского собора. Во-первых, сейчас известен только один более ранний аналогичный источник - «Чин архиепископа Новгорода и Пскова», датируемый 40-ми годами XVI в. Этот памятник сохранился фрагментарно, и, по всей видимости, не представлял подробной системы изложения богослужений годового круга. Во-вторых, для русской культуры XVI-XVII вв. особенно важны московские торжества и традиции, поскольку столице принадлежит ведущая роль в формировании культурной

среды Русского государства. Все последующие Чиновники других соборов создавались с оглядкой на Успенский.

В Византии сведения о литаниях с чудотворными иконами и о других обрядах с участием прославленных реликвий содержалась в основном в Уставе Великой церкви и ктиторских типиконах, которые отличались и порядком богослужения и наличием в монастырских уставах дисциплинарной части. А.П. Голубцов полагал, что в храме Воскресения в Иерусалиме, в Софии Константинопольской и в других великих церквах наряду с церковно-богослужебными книгами существовали записи отдельных рукописных чинопоследований, относившихся преимущественно к особенностям патриаршего или архиерейского служения7. Практически каждый кафедральный храм или крупный монастырь имели как обрядовые особенности уставных богослужений, так и свои собственные чины, обусловленные почитаемыми реликвиями или днями памяти местных святых. Эти две стороны церковной жизни определяли характер подобных записей, впоследствии превратившихся в Москве и Новгороде в XVII в. в некую целостную систему. С одной стороны, они были призваны фиксировать богослужебные традиции, с другой -реагировать на все нововведения. Такая направленность Чиновников перекликается с характером эпохи, сочетавшей в себе традиционализм и новации.

В Древней Руси литургические записи, содержащие интересующие нас сведения о почитаемых реликвиях и об участии икон в богослужении, сохранились лишь с XVI столетия. Как отметил А.П. Голубцов, «до нас не дошло литургических записей от периода Киевского или начального Московского, но уже одно существование их в XVI веке в Новгороде, где Устав Великой Константинопольской церкви несомненно имел приложение и отличался большой живучестью, достаточно говорит за возможность существования таких богослужебных записок, хотя бы то в виде самых кратких и отрывочных заметок, при наших древнейших всероссийских митрополитах»8.

В середине XVI в. на Руси в монастырях появляются обиходники. «Это были краткие богослужебные уставы, которые по своей структуре повторяли церковный устав»9. Особенности богослужения монастырских обиходников не касались литургической части. Они описывали обряды: звоны, крестные ходы,

молебны, встречу высокопоставленных гостей. Например, в обиходнике Троице-Сергиева монастьфя подробно рассказывается о встрече государя и государыни в день преп. Сергия и об участии царя в богослужении10.

Как уже было отмечено, в Византии важнейшим источником по истории многих прославленных реликвий являлись ктиторские монастырские типиконы. Древнейшие уставы русских княжеских обителей до нас не дошли. А в последующие столетия на Руси доминировал другой способ образования монастырей, вдохновленный преп. Сергием Радонежским. Они возникали не по княжескому распоряжению, а вырастали из небольших общин, собиравшихся около подвижников веры. Князья впоследствии выступали в жизни этих монастырей не ктиторами, а вкладчиками. Возможно, что ориентация на Святую Троицу преп. Сергия лежала в основе уставов и некоторых княжеских монастырей.

На Руси сохранились лишь считанные единицы монастырских уставов: Нила Сорского11, Евфросина Псковского, Иосифа Волоцкого, Корнилия Комельского и Мартирия Зеленецкого12. Часто устав передавался в виде устных наставлений, как это было, например, в обителях преп. Сергия Радонежского и преп. Кирилла Белозерского. Известно, что иногда стремление изменить завещанный устав приводило к недовольству братии, как это очевидно случилось в Пафнутьево-Боровском монастыре во время игуменства Иосифа Волоцкого.

Таким образом, тексты Чиновников оказываются самым ранним и самым полным литургическим памятником, донесшим отголоски предшествующих обычаев и скрупулезно фиксировавшим их развитие на протяжении XVI-XVn вв.

Благодаря трудам профессора А.П. Голубцова, известна история создания московских Чиновников. После Смутного времени новоизбранный патриарх Филарет пожелал привести в порядок богослужение Успенского собора, для чего ключари составляют «Сказание действенных чинов». По приказу патриарха была описана существующая на начало XVH столетия последовательность служб. Причин для этого было несколько. Естественно, что во время Смуты былое великолепие богослужений кафедрального собора было нарушено. С другой стороны, новый патриарх был человеком, поневоле оказавшимся в

духовном сословии. Личного его опыта явно было мало для совершения служб, многочисленных крестных ходов и чинов Успенского собора. Он, конечно же, нуждался в практическом руководстве, опиравшемся на практику прежних лет. Именно поэтому требовалось подробное и обстоятельное сочинение, в котором помимо действий патриарха расписаны «полномочия» властей, соборного священства и ключарей. Роли последних отводилось особое внимание, поскольку именно на их плечи ложилась и подготовка к службе и контроль за ее проведением. Вынос праздничных икон, подготовка царского и патриаршего мест, выдача необходимых для литургии предметов, - это лишь малая толика обязанностей ключарей. Все действия надо было выполнять четко и быстро, чтобы не разгневать патриарха и царя. Скрупулезность описаний некоторых московских торжеств с одной стороны говорит о том, что составитель словно боялся впасть в погрешность при описании служб. С другой, знания тонких деталей выдают лучших знатоков Устава собора и всех его обычаев, которыми, конечно же, были ключари. Их авторство в деле написания Чиновников доказал А.П. Голубцов.

Для работы над Чиновниками были использованы общецерковный Типик, местные Обиходники, летописные тексты с объяснениями истории московских праздничных шествий, житиями русских святых и предшествующие соборные записи. Как они выглядели, к сожалению, неизвестно, поскольку самым ранним московским источником такого плана стало «Сказание действенных чинов». Возможно, они воспроизводили ход особых праздничных служб и какие-то местные особенности, не расписывая подробно весь богослужебный год. О том, как могли выглядеть предшественники московских Чиновников, дает представление «Чин архиепископа Новгорода и Пскова», в котором описаны некоторые праздничные и великопостные дни.

Записи «Сказания действенных чинов» построены по принципу месяцеслова, содержащего полный круг памятей русских святых, охватывают весь богослужебный год. Отдельно выделены службы Четыредесятницы и Пятидесятницы. Помимо литургических указаний и объяснения участия в действах святынь, появляются приписки исторического характера о происхождении различных празднеств и процессий. Эти записи представляют интерес, поскольку позволяют понять восприятие и трактовку событий

8

современниками. Уникальность Чиновников как источника обусловлена тем, что был создан особый тип устава кафедрального собора, где рассматриваются только особенности обрядовой стороны богослужения.

Чиновники и Книги записные облачению патриархов еще с ХУШ в. привлекали внимание любителей старины множеством самобытных традиций. Естественно, что первоначально интерес к источникам возник в среде ученых, занимающихся историей церкви и богослужения. Служивший в Успенском соборе протоиерей Александр Левшин, тонкий знаток Устава, предоставляет Н. Новикову несколько рукописей для публикации в томах Древней Российской Вивлиофики13. (О них подробнее ниже). Новиков не указал для некоторых ни происхождения, ни даже правильного названия, чем затруднил их идентификацию для последующих исследователей. Так было положено начало изданию Чиновников.

Последующие публикации представляли собой в основном небольшие выдержки из источников, а иногда и полные тексты, часто с существенными погрешностями. Первое научное издание московских Чиновников было предпринято А.П. Голубцовым, предварившем их тексты подробным очерком история создания, изучения и изданий14. Опубликовав Чиновники Новгородской Софии15, Успенского собора Кремля, Спасо-Преображенского Нижегородского собора16 и Спасо-Преображенского Холмогорского17, ученый написал труд «Соборные Чиновники и особенности службы по ним»18. В этой работе исследователь касается литургических особенностей, в изобилии зафиксированных соборными записями, и пытается определить происхождение и тип источника, поскольку для Чиновников не существует византийского эквивалента. Александр Петрович постоянно подчеркивает богатство археологического материала.

В соборных записях московского Успенского собора существенное место отводится присутствию царя во время богослужения. Был разработан особый ритуал встреч и проводов государя. Его участие в крестных ходах бьшо строго регламентировано. Посещения кафедрального храма бьшо не только делом личного благочестия царя, но и прямой обязанностью главы православного государства. Выход царя, его публичное появление бьшо частью некоторых чинопоследований Успенского собора. Напряженная богослужебная жизнь

московских государей стала ослабевать со второй половины XVH в. Но не только своим присутствием, но и личными указаниями цари влияли на кафедральное богослужение. А.П. Голубцов отметил, что подобно византийским императорам наши цари нередко вмешивались в область церковно-богослужебную19.

В Синодальном собрании, собрании Санкт-Петербургской Духовной Академии сохранилось несколько рукописей, содержащих чиновые записи Успенского собора разных лет. Один Чиновник, не упомянутый Голубцовым, хранится в Успенском собрании ГИМ.

Используя сохранившийся рукописный материал, А.П. Голубцов предложил следующую схему истории создания Чиновников.

1. В 1621-1622 годах при патриархе Филарете было составлено «Сказание действенных чинов святыя соборныя и апостолския великия церкве Успения пресвятыя владычицы нашея Богородицы и приснодевы Мария»20, зафиксировавшее особенности богослужебной практики и обрядности Успенского собора. Форма «Сказания» говорит в пользу его происхождения из поденных богослужебных записей. Как отметил А.П. Голубцов, ссылки на практику предшественников патриарха Филарета велись отнюдь не по памяти, а на основании каких-то записей21. «Сказание» писалось в дополнение к Типикону. «Литургическая практика первопрестольного храма, в виде уставных предписаний, нашла впервые на Москве [...] свое литературное выражение в Сказании, и неудивительно, если последнее и со стороны содержания и еще более своего изложения сделалось образцом, по которому стали составляться потом произведения этого рода как столичными, так и провинциальными соборными уставщиками или ключарями»22. В тексте диссертации при сравнении нескольких Чиновников этот источник именуется «Сказание».

2. Следующим через десять с небольшим лет, примерно к 1633 г. был создан «Чиновник. Указ о звону и о чину в пост великий и в пятидесятницу до недели всех святых»23. Такое название эти записи годов получили в 1681 г. во время его правки при патриархе Иоакиме. В 1644-1671 гг. к ним еще делались приписки. Возможно, их автором был ключарь Иван Наседка. В Чиновнике содержатся любопытные сведения о возложении трех плащаниц на гроб Господень и о ходе с ними в великую субботу, также сообщается о выходах

10

городского духовенства на воскресных вечернях и утренях в кафедральном храме.

3. Третий источник, «Чиновник церковный о благовесте и о звону» -продолжатель последнего, был начат в 1639 году, и записи его велись до 1671 года . Один из сохранившихся списков был опубликован в Ш-ем томе РИБ . «Чиновник церковный» похож на «Сказание». Голубцов публиковал его по рукописи Синодального собрания. В тексте диссертации он называтся «Чиновник церковный».

По утверждению А.П. Голубцова, все три соборные устава бесспорно являются богослужебными памятниками преимущественно Филаретова времени26, впоследствии подвергавшиеся редактуре и исправлениям.

4. При Никоне возрождаются литургические записи. Сохранились неполные записи за 1655-1658 гг. «Книга записная облачением и действу великого государя святейшего Никона»27. В тексте диссертации кратко называется «Книга записная патриарха Никона».

Эти четыре источника были проанализированы А.П. Голубцовым и опубликованы в 1908 г. Они отражают время расцвета соборного богослужения, которое во второй половине XVII в. словно начинает тяготиться своей сложностью и продолжительностью. К концу XVII в. начинает чувствоваться понижение уровня богослужебной обрядности, уменьшение к ней интереса со стороны всех слоев населения28. Соборная служба утрачивает свои особенности в ХУШ в., практически ничем не отличаясь от службы монастырской или приходской. Она стала совершаться по указаниям обычного Устава29.

В Синодальный период, с 1721 - по 1723 гг., будут отменены практически все московские торжества, сопровождаемые крестными ходами и многие чины, существенно сократятся действа Торжества Православия, Страшного суда и другие празднества.

К перечисленным четырем источникам, изданным А.П. Голубцовым, необходимо добавить еще один. Это «Книга записи ежедневных служб, совершавшихся в Успенском соборе и об особых службах и крестных ходах 1666-1743 гг.» (ГИМ, Успен. 89). Как нам удалось установить в процессе работы, именно эта рукопись без ссылки на источник была издана Новиковым в X-XI томах Древней Российской Вивлиофики под названием «Устав

11

Московских Святейших Патриархов Российских, от создания мира 7176, а от Рождества Христова 1668, Индикта 6, хранимый и по ныне в точности соблюдаемый, в первопрестольном большем Успенском соборе». Для полноты картины развития обрядов, изменения состава святынь в городских процессиях сведения этого источника предоставляют бесценный материал. В тексте диссертации это источник называется «Книга записи».

Многие Чиновники и Книги записные были рассчитаны на ведение записей в течение нескольких лет, поэтому в рукописи соответственно оставлялись места. Если богослужение ничем не отличалось от предыдущего года, то автор сообщал об этом кратким замечанием. В случае серьезных расхождений порядок службы обстоятельно излагался.

Основными источниками для исследования служат вышеперечисленные Чиновники и произведения искусства. В качестве дополнительных письменных источников использованы те же самые, к которым прибегали авторы Чиновников, а именно - монастырские обиходники, летописи, жития святых, историческими сказаниями, описи Успенского собора, полемические сочинения православных богословов.

* * * * *

Практически все исследователи, занимающиеся художественным наследием Московского Кремля, обращались к Чиновникам как к источнику, содержащему важные «биографические» сведения о предметах искусства. В связи с изучением чудотворных икон и реликвий, крестных ходов, сакральной топографии Москвы и целого ряда других вопросов из Чиновников «выбирался» материал, позволявший «документировать святыню» или какую-либо проблему.

Судьбе кремлевских чудотворных икон: «Богоматери Владимирской», «Богоматери Донской», «Богоматери Петровской», Одигитрии из Вознесенского монастыря, - и их участию в городских богослужебных процессиях посвящены статьи Л.А. Щенниковой30.

В работе «Святая покровительница государства Российского» Л.А. Щенникова рассматривает историю Владимирской иконы, в том числе ее почитание в Московской Руси и возникновение праздничных дней в ее честь. Первое принесение образа в Москву из Владимира состоялось в 1395 г. в связи с военной угрозой от войск хана Тамерлана. Внезапное отступление хана от

12

Москвы было воспринято как предстательство Богоматери. В честь этого события впоследствии будет установлено празднество 26 августа. Следующая знаменательная страница в русской истории, послужившая к прославлению Владимирской иконы, - стояние на Угре в 1480 г. Победа в противостоянии с татарским войском была соотнесена с принесением иконы в Москву 23 июня того же года. Этот день и стал новым торжеством, в котором прославлялась помощь Богоматери Русскому государству. В XVI в. возникает еще два празднования в честь Владимирской иконы. Первое было связано с поновлением образа в 1514 г., а также с избавлением от Махмет-Гирея в 1521 г. и приходилось на 21 мая. Причиной второго, отмечаемого 15 сентября, послужило создание новых списков с чудотворной иконы в 1518-1520 гг. Все праздничные дни в честь Владимирской Богоматери сопровождал большой крестный ход. Л.А. Щенникова описывает порядок Большого и Малого крестных ходов. Она отмечает, что чин Большого крестного хода окончательно сформировался в начале XVII в. Главной святыней Малого хода являлась Петровская икона Богоматери. Л.А. Щенникова отметила, что икона «Моление о народе Пречистая Богородицы» («Богоматерь Боголюбская с молящимся народом»), также непременно принимавшая участие в малых ходах, не упоминается в источниках XVIII в. Ее место стала занимать принесенная с Востока в 1653 г. «Богоматерь Влахернская».

В Древней Руси было воспринято константинопольское почитание Одигитрии, однако оно имело свои особенности. Царьградский культ в Москве нашел отражение в почитании трех икон: Владимирской, Одигитрии из Вознесенского монастыря и Одигитрии Смоленской31.

Л.А. Щенниковой принадлежит также краткий очерк о наиболее ярких чинопоследованиях Успенского собора, в которых использовались чтимые реликвии32.

В книге33, а затем и в диссертации Т.В. Толстой «Формирование художественного убранства интерьера Успенского собора Московского Кремля в конце XV - начале XVI века»34 проанализированы многие источники: описи, летописи и Чиновники. Эти материалы позволяют реконструировать расположение икон в интерьере храма, их украшение пеленами, а также функции некоторых художественных предметов в богослужении.

13

Помимо «собственных святынь» и перенесенных из Владимира чудотворного образа Богоматери и других икон, начиная с XVI в., в Москву стекается множество реликвий как русских, так и привезенных из других православных стран. Проблеме собирания почитаемых икон, а также введению их (или сделанных с них списков) в городское богослужение в XVI в. посвящены диссертация и ряд статей М.А. Маханько35, которая выделила несколько этапов в этом процессе. В первой трети XVI в. доминировал интерес к святыням Владимира. Ставший в 1542 г. московским митрополитом бывший архиепископ Новгорода Макарий делает акцент на новгородские традиции. Начавшееся в XVI в. собирание старины приобрело статус государственной политики, ставшей «частью идеальной модели благочестия верховной власти, будь то иерархия духовная или светская» 6. Важность появления чтимых икон в столице подчеркивалась особым вниманием к дням их принесения. Часто их встречали или провожали крестными ходами с участием известных московских святынь. Многие из этих шествий продолжали совершаться в память об этих событиях также и в последующие годы.

В XVI-XVH вв. в богослужебной практике кафедральных соборов, а вслед за ними и в монастьфских и приходских церквах, на Страстной седмице важная роль отводилась копии Гроба Господня. Богатейший материал о его перемещении в пространстве храма, об использовании плащаниц содержится в Чиновниках. Истоки традиции, значение Гроба Господня в культуре Древней Руси рассмотрены в работах А.Л. Баталова37. Подобие Гроба Господня было включено в сакральное пространство русского храма только в Позднее Средневековье. Появление в русском богослужении воспроизведения этой святыни прошло некую эволюцию. Если Гроб Господень новгородской Софии восходил к временным «Пасхальным Гробам», распространенным в Западной Европе, то устроении его модели в Москве продолжало иную традицию. По мнению А.Л. Баталова, Борис Годунов ориентировался в создании своей модели Горба Господня на каменные постоянные сооружения с изображение Спасителя, появившиеся на Западе после смещения акцентов в его почитании, в котором стал превалировать культ Страстей Христовых. Однако Гроб Господень Успенского собора сохранил и богослужебные функции. Реликвия

14

кафедрального собора стала началом превращения Гроба Господня в необходимый элемент сакрального пространства русских храмов.

Упоминание большого количества предметов прикладного искусства и чудотворных икон в богослужении Успенского собора сделало тексты Чиновников одним из основных источников при изучении произведений искусства, происходящих из кремлевских соборов38. Храмовая утварь Кремлевских соборов и ее функции, описанные в Чиновнике, - тема ряда исследований И.А. Стерлиговой39.

Особое внимание в диссертации уделено роли художественных предметов в московских городских процессиях. Изучение византийских и отчасти русских крестных ходов было начато еще в XIX в. Д.Ф. Беляев посвятил третью часть своей книги «Bizantina. Очерки, материалы и заметки по византийским древностям» участию византийских императоров в городских процессиях40. Выходы русских царей рассмотрены в работе В. Строева41. Актуальность этой темы и ее значимость для истории искусства подтверждает повышенный интерес к ней как отечественных, и так и зарубежных специалистов. Так, константинопольским богослужебным процессиям, их происхождению и причинам возникновения посвящена монография Дж. Балдовина «Городской характер христианского богослужения»42. Он рассматривает различные источники, содержащие сведения о процессиях, - это ранние византийские хроники, творения святых отцов и богослужебные уставы. По его наблюдениям, уже в IV столетии в Константинополе совершались длительные литании, некоторые из них изначально носили политический характер. Постепенно литургические процессии в Константинополе приобрели регулярную основу. Проанализировав источники, Дж. Балдовин делает несколько важных выводов. По его мнению, городские процессии византийской столицы с самого начала носили публичный характер, поскольку являлись доказательством могущества официальной церкви в ходе борьбы с ересями, а впоследствии демонстрировали единство церкви. Массовый характер литаний выводит их на улицы города. Процессии, основная линия развития которых сформировалась еще до иконоборчества43, совершались довольно часто. Литании, возникнув в Иерусалиме как шествия по святым местам, связанные с воспоминанием о

15

событиях Евангельской истории, со временем превратились в одну из форм церковной и общественной жизни.

Богатейший пласт источников средневизантийского периода, содержащий сведения о разносторонних аспектах культа чудотворных икон, представляют ктиторские типиконы. Их изучение было предпринято в монографии X. Бельтинга44. Исследователь проследил две тенденции использования икон в богослужении. С одной стороны, прославленные городские чудотворные святыни по воле императора привлекались для «личных нужд» правителя. С другой стороны, шел активный процесс включения в литургию еще никому неизвестных икон, когда богослужебные процессии с ними изначально были запланированы в ктиторском уставе. X. Бельтинг замечает, что в период Х1-ХП вв. происходил активный процесс включения икон в литургию, в том числе и для молитвенного поминовения ктитора. Большое внимание уделил исследователь также назначению и функциям икон в городских процессиях.

Изучение разнообразных функций икон и мощей в богослужении было затронуто также в работах Н. Паттерсон-Шевченко и Э. Бакаловой45.

Процессии с чудотворной константинопольской святыней — иконой Одигитрии, исследованы в работах И.А. Шалиной46 и А.М. Лидова47. И.А. Шалина рассмотрела вторничное хождение как определенное богослужебное последование с определенным символическим замыслом. По мнению А.М. Лидова, еженедельная процессия с Одигитрией воспроизводила осаду Константинополя в 626 г, К изучению крестных ходов Древней Руси не раз обращались исследователи истории московских святынь и сакральной топографии столицы48.

В последнее время все большее внимание историков искусства привлекает формирование сакрального пространства храма и средневекового города. В отечественной науке роль православных святынь в истории и искусстве средневековья стала предметом нескольких конференций, по материалам которых издан ряд сборников49.

* * * * *

Работа состоит из четырех глав и четырех приложений. В первой главе рассмотрено участие икон в чине Торжества Православия, особое внимание

16

обращено на роль чудотворных икон. Анализируя записи Чиновников, удается проследить, как изменялась на протяжении столетия сама форма чина Торжества под воздействием политической ситуации и духовной атмосферы. Различные смысловые оттенки, каждый раз вкладывавшиеся в это действо, выражались при помощи участвовавших икон.

Во второй главе исследуется обычай использования во время литургии на Великом Входе лицевых нагробных покровов святителей Петра и Ионы. Причины этого явления восходят к византийской традиции выноса вместе со Св. Дарами святых мощей. На Руси обряд прослеживается в XVI-XVII вв. в Новгороде и Москве. Известно, что он совершался не только в кафедральных соборах, но и в некоторых монастырях во время служб владыки в дни памяти святых, чьи мощи покоились в храмах. В отличие от Византии, где больные во время Великого Входа могли прикоснуться к ракам, на Руси «терапевтический» аспект этого обычая был утрачен. Шитые покровы святых, выносимые на литургии, олицетворяли шествие праведных в Царствие Небесное, их предстательство и молитву к Спасителю за свое земное отечество.

Третья глава посвящена изучению специфики московских крестных ходов и их роли в жизни столицы в XVI-XVII вв. Причины возникновения городских процессий были различны. Некоторые шествия устанавливались в память избавления от вражеских нашествий. В центре этих торжеств находилась, как правило, богородичная икона, перед которой молились о спасении. Другие крестные ходы отмечали появление в Москве чтимых реликвий, и впоследствии в память об этих событиях становились неотъемлемой частью городских литаний. Расцвет процессий с иконами, крестами и другими реликвиями приходится как раз на период позднего средневековья. Чиновники показывают, как новые святыни, списки с чудотворных икон быстро включались в эту систему крестных ходов, иногда вытесняя другие святыни. Во второй половине ХУЛ в. необычайно развитое чинопоследование больших и малых ходов начинает постепенно упрощаться. В Синодальный период практически все московские процессии будут отменены.

В четвертой главе рассматриваются изменения в иконографии праздника Воздвижения Креста. В XVI в. в связи с идеями Москвы как центра православного мира, где государство выступает защитником и покровителем
Список литературы
Цена, в рублях:

(при оплате в другой валюте, пересчет по курсу центрального банка на день оплаты)		 1425
Скачать бесплатно 24998.doc 





Найти готовую работу


ЗАКАЗАТЬ

Обратная связь:


Связаться

Доставка любой диссертации из России и Украины

Вход для партнеров

Регистрация

Восстановить доступ

Материал для курсовых и дипломных работ


Ссылки:

Выполнение и продажа диссертаций, бесплатный каталог статей и авторефератов

Счетчики:

Besucherzahler
счетчик посещений

© 2006-2022. Все права защищены.
Выполнение уникальных качественных работ - от эссе и реферата до диссертации. Заказ готовых, сдававшихся ранее работ.