Бесплатно скачать, заказать диплом, курсовую, диссертацию Монументальная жиВопись Северо-Восточной Руси XII-XIII вв.

У нас уже 176407 рефератов, курсовых и дипломных работ

Сделать закладку на сайт

Заказать диплом, курсовую, диссертацию

Быстрый переход к готовым работам

Мнение посетителей:

Книга жалоб
и предложений

Название	Монументальная жиВопись Северо-Восточной Руси XII-XIII вв.

Количество страниц	380

ВУЗ	МГИУ

Год сдачи	2010

Бесплатно Скачать	25174.doc

Содержание	Содержание ОГЛАВЛЕНИЕ ВВЕДЕНИЕ...3 ГЛАВА 1. Ранние стенные росписи Северо-Восточной Руси. История открытий, изучения, реставраций и утрат (XIX-XX вв.)...10 ГЛАВА 2. Фрески суздальского Мономахова собора...91 ГЛАВАЗ. ФрескиКидекши...106 ГЛАВА 4. Стенные росписи времени Андрея Боголюбского... 153 4.1. Церковь святого Спаса в Переславле...154 4.2. Церковь святого Георгия во Владимире...172 4.3. Роспись владимирской Златоверхой церкви 1161 г...172 4.4. Боголюбове: церковь и палаты...184 4.5. Золотые ворота...192 4.6. Церковь святого Спаса во Владимире...195 4.7. Покров на Нерли... 195 4.8. Росписи мастеров Андрея Боголюбского. Общая характеристика...208 ГЛАВА 5. Стенные росписи времени Всеволода Большое Гнездо...213 5.1. Первая роспись ростовского собора (1187)...214 5.2. Роспись владимирской Златоверхой церкви 1188-1189 гг...222 5.3. Фрески Дмитриевского собора...238 5.4. Собор Рождествена монастыря...265 5.5. Церковь святых Иоакима и Анны «на воротех святое Богородицы» .. 269 5.6. Юрьев-Польской...270 5.7. Собор Княгинина монастыря...272 ГЛАВА 6. Стенные росписи времени Всеволодовичей...274 6.1. Фрески 1230-1233 гг. в суздальском соборе...278 6.2. Фрески ростовского Успенского собора 1213-1231 гг...310 6.3. Церковь Архангела Михаила в Нижнем Новгороде...323 6.4. Роспись притвора владимирской Златоверхой церкви...324 ГЛАВА 7. Фрески ростовского княжеского двора...329 ЗАКЛЮЧЕНИЕ...338 ПРИЛОЖЕНИЕ. Граффити ростово-суздальских фресок ХП-ХШ вв...345 Список использованной литературы...349 Архивные источники...359 Принятые сокращения...364 Список иллюстраций...367 Иллюстрации...380 Введение ВВЕДЕНИЕ Памятники, о которых пойдет речь в этой работе, в своем большинстве давно опубликованы и широко известны, многие изучены весьма тщательно. Общий дух, общие черты ранних настенных росписей Ростово-Суздальской Руси - во многом созвучные ее тогдашней архитектуре — достаточно очевидны и едва ли могут быть (на имеющемся материале) кардинально переосмыслены. Тем не менее истории, подобной «Зодчеству Северо-Восточной Руси XII-XV вв.» Н.Н.Воронина или серии трудов Г.К.Вагнера по белокаменной резьбе, монументальная живопись региона до сих пор не имеет. Существуют либо детальные монографические исследования - разумеется, более всего таковых о фресках Дмитриевского и Успенского соборов во Владимире, - либо разные по жанру работы обзорного характера, в первую очередь, сочинения Н.П.Кондакова, Д.Н.Бережкова, В.Н.Лазарева, Н.Н.Ворони-на, С.И.Масленицына, Л.И.Лифшица, причем определяющая роль в формировании современного взгляда на монументальную живопись Северо-Востока, безусловно, принадлежит работам В.Н.Лазарева, а также КН.Воро-нина. Живопись эта если и не позволяет говорить о себе в категориях школы, то, во всяком случае, обладает устойчивыми местными чертами. И хронологические и географические рамки предпринятого нами исследования строго детерминированы. Залесская Русь - регион со своей особой политической и, можно сказать, культурной судьбой, хотя, конечно, речь идет о культуре городской, а города здесь, по верному сравнению В.Н.Лазарева, были «лишь редкими точками среди моря лесов и сельских поселений». Пространства лесов и болот отделяли суздальскую Русь, подобно Новгороду, от остальной, южной и западной Руси: единственное тесное соседство - с Рязанским княжеством, находившимся, как известно, под властью черниговских Ольговичей. Что же до хронологических границ, то в истории монументальной живописи Северо-Востока есть сегодня и точная отправная точка — фрески Мономахова собора в Суздале начала XII в., и своего 4 рода эпилог интересующего нас начального, т.е. домонгольского, этапа -фрески ростовского княжеского двора второй половины XIII столетия. Даты остальных росписей укладываются в период с конца 1150-х по 1237 г. Диссертация задумана как основа будущего научного каталога. Необходимость появления такого каталога, к сожалению, диктуется не одними лишь соображениями научной пользы и популяризации наследия, но прежде всего, ухудшающимся состоянием чуть ли не большинства уцелевших фрагментов росписей, а также задачами их охраны. Именно поэтому приоритетной задачей автора стал сбор данных о всех существующих либо еще недавно существовавших фресковых фрагментах: коллекционно-археологический подход к материалу до некоторой степени преобладает в работе над традиционно-искусствоведческим. Разбор буквально каждого памятника неизбежно обладает собственной спецификой, определяемой историей, состоянием сохранности, доступностью для изучения, степенью изученности, количеством и составом уцелевших изображений и проч. Из почти двух десятков представленных в диссертации настенных росписей треть известна исключительно на уровне мелких археологических находок. Понятно, что последние рассматриваются — ¦ согласно методике, описанной Б.Г.Васильевым1 - с намерением извлечь максимум информации, т.е. в буквальном и переносном смысле под увеличительным стеклом. Но и археологические коллекции весьма рознятся между собой количеством, а главное — размерами обломков. При анализе более или менее крупных участков стенописи вопросы иконографии и стиля закономерно отодвигают технико-технологическую проблематику на второй план. К тому же, за отсутствием лабораторных анализов или труднодоступ-ностью фрагментов не всегда возможны четкие суждения о природе пигмен- 1 Васильев Б.Г. Фрески Древней Руси (опыт исследования разрушенных стенописей). -Программа «Храм». Сб.материалов (ноябрь 1994 - июнь 199S). Вып. 12. «Храм и культура». Древнерусский семинар. СПб., 1996. С.29-43. тов и о последовательности работы красками . Бесспорно, всякое художественное явление не может быть осмыслено вне широкого историко-культурного контекста. Однако автор сознательно избегает систематического изложения, тем более анализа социально-политической истории Ростово-Суздальской Руси XII-XIII вв. Задача эта уже с успехом выполнена нашими предшественниками . К тому же, знание политических реалий, представление о личности того или иного князя, княгини, епископа, т.е. заказчика росписей и самих церквей, необходимо главным образом как знание условий, среды, в которых протекало развитие местного искусства. Увы, но частые попытки вплести конкретные события или лица в ткань фрагментарно дошедших до нас произведений художественного и религиозного творчества оборачивается, как правило, насилием4. Историко-архитектурная проблематика затрагивается в работе постольку, поскольку того требуют вопросы хронологии, композиционной системы, технологии и стиля настенных росписей. Важнейшей исследовательской проблемой по-прежнему остаются происхождение и преемственность трудившихся в ростово-суздальской земле групп, или артелей, мастеров стенного письма. Вне постановки этой проблемы сравнительно-стилистический анализ не в состоянии определить подлинное место монументальной живописи Северо-Восточной Руси XII-XIII столетий в современном ей общерусском и метавизангийском контексте. Вся сложность проблемы, как хорошо знают специалисты, кроется не столько во 2 Сжатость или неполнота в изложении отдельных частей объясняется не только недоработками, которых немало, но и ограничениями, накладываемыми на объем диссертации. 3 Воронин Н.Н. Зодчество Северо-Восточной Руси ХП-XV вв. T.I. М., 1961. С.21-26, 53-62, 113-127, 345-353; Т.П. М, 1962. С.7-18, 129-130.; он же. Андрей Боголюбский и Лука Хризоверг. (Из истории русско-византийских отношений ХП в.) // ВВ, XXL С.29-50; он же. «Житие Леонтия Ростовского» и византийско-русские отношения второй половины ХП в. // ВВ, ХХШ. С.23-46; он же. Из истории русско-византийской церковной борьбы ХП века // ВВ, XXVL С.190-218; Лимонов Ю.А. Летописание Владимиро-Суздальской Руси. М, 1967; Дубов ИВ. Города, величеством сияющие. Л., 1985. 4 Достаточно указать на пресловутый (более чем сомнительный) «групповой портрет князя Всеволода с сыновьями» в одной из закомар Дмитриевского собора. 6 фрагментарности ростово-суздальского наследия, сколько в неполноте наших нынешних представлений о самом этом контексте, в особенности об искусстве центральных десятилетий XII в., для становления локальной влади-миро-суздальской традиции как раз ключевых. Если в 1920 г. И.Э.Грабарь еще и мог надеяться, «что с великим мастером фресок Дмитриевского собора нам еще придется встретиться на стенах одного из храмов, ожидающих очередного раскрытия», то ныне, после массовых реставрационных расчисток и исследований второй половины XX в. во всем Средиземноморском бассейне, серьезных оснований для такого оптимизма уже нет. Правда, остается еще некий археологический резерв; для самой Руси он даже весьма внушителен и пока на удивление мало изучен, тем более - опубликован. Стремление дать развернутый портрет каждого памятника сочетается в работе с хронологическим принципом изложения: речь, таким образом, идет об истории монументальной живописи Северо-Восточной Руси XII— XIII вв. Взятая за основу династическая периодизация владимиро-суздаль-ского зодчества Бережкова-Воронина откорректирована с учетом неизбежных расхождений между строительной историей и историей живописи. Каждая глава соответствует определенному хронологическому этапу, и только фрески церкви Бориса и Глеба в Кидекше, относящиеся ко времени Андрея Боголюбского, выделены в силу уникальности их исполнителей и заказчика. В соответствии с современным исследовательским стандартом и замыслом самой работы, основной части предпослана глава, знакомящая с историей открытия, изучения, реставрации, а также утрат древнейших настенных росписей Северо-Востока с 40-х гг. XIX в. по сегодняшний день. Тема, по богатству и занимательности материала, достойная быть предметом самостоятельного исследования . 3 Эта глава, как и диссертация в целом, может показаться перенасыщенной цитатами. Однако компиляция неизбежна, а потому предпочтительнее цитировать, нежели излагать мысли и наблюдения предшественников своими словами. Когда же речь идет о документах или свидетельствах очевидцев, прямое цитирование не только желательно, но и необ- 7 Наконец, приложение посвящено надписям и рисункам-граффити XII-XIII вв. на фресках. Методологически работа базируется на традиционных сравнительно-стилистическом и иконографическом методах, а также, как было упомянуто, на анализе технико-технологических аспектов живописи, играющем как подчиненную вопросам стилистики, так и вполне самостоятельную роль6. Вместе с тем, ради большей связности изложения, либо по недостатку информации соответствующая рубрикация (всегда несколько искусственная) часто опускается, да и сами рубрики («техника», «иконография», «стиль», «датировка») могут объединяться, меняться местами. Наконец, вероятный упрек в недостаточном внимании к семантике изучаемых росписей хочется парировать указанием на то, что цель искусствоведческого поиска (конечно, в идеале) состоит все же в раскрытии реальной семантической структуры памятника или сюжета, а отнюдь не в моделировании максимального числа теоретически возможных смысловых связей. Грань здесь очень тонкая, зависящая от корректности предлагаемых исследователем исторических реконструкций, посему между избыточностью гипотез и недосказанностью мы сознательно выбираем второе. Предпринятое нами исследование может быть продолжено двояким образом. С одной стороны, ждет своего написания общая история монументальной живописи домонгольской Руси, в которой бы уже не традиционный географический принцип, но хронология и стиль служили бы важнейшими критериями систематизации материала. Внимательный разбор не отдельных только, но всех уцелевших памятников, несомненно, принесет еще немало сюрпризов, а главное - позволит яснее представить себе то, что принято называть художественным процессом. Если подобное удалось в изучении домонгольского зодчества (усилиями М.К.Каргера, Н.Н.Воронина, П.А.Раппо- ходимо. Диссертант сам имел возможность убедиться, как много ценных документальных деталей бывает упущено в современных исследованиях при пересказе. g порта, А.И.Комеча и др.), то почему же невозможно и для стенного письма? С другой стороны, весьма желательно продолжение каталога стенопи-сей Северо-Восточной Руси, по крайней мере, по XV в. включительно: географические границы при этом расширятся за счет Тверского, Московского и прилегавших к ним княжеств. Пока же нет полной научной публикации даже знаменитых и, увы, быстро гибнущих владимирских росписей Андрея Рублева и Даниила Черного (монографии М.В.Алпатова, В.А.Плугина и В.Н.Лазарева о творчестве Рублева лишь отчасти восполняют этот пробел)7. По теме диссертации автором опубликованы четыри статьи: «Первая роспись ростовского собора и росписи конца XII века во Владимире: есть ли нечто общее» (История и культура Ростовской земли. 2000. Ростов, 2001. С. 86-92), «Ростовские фрески XIII века. По материалам раскопок княжеского двора» (СГЭ. LIX. С.30-33), «О судьбе одного византийского орнамента на Руси» (Византия в контексте мировой культуры. СПб., 2004. С1б^4)» «Фрески ростовского собора 1213-1231 гг. (по материалам раскопок)» (СГЭ. LXI: совместно с П.Л.Зыковым, в печати), а также написан раздел для коллективной монографии «Золотое кольцо. Архитектурно-археологические и геофизические исследования памятников владимиро-суздальского зодчества» (в печати). ¦ ¦ ¦ Считаю приятным долгом сердечно поблагодарить своего научного руководителя, зав.сектором архитектурной археологии Эрмитажа к.и.н. О.М.Иоаннисяна, соавтора темы диссертации, создавшего все условия для ее успешного написания и немало в ней исправившего, и охотно взявших на себя труд оппонирования Г.И.Вздорнова и Н.В.Пивоварову. Благодарю своих постоянных коллег по сектору архитектурной археологии П.Л.Зыкова, Ю.М.Лесмана, А.В.Жервэ, Е.Н.Торшина, ИЛ.Кудоярова, сотрудников Научных библиотек Эрмитажа и ИИМК, а также сотрудников Лаборатории ар- 6 То же самое можно сказать и о палеографическом анализе фресковых надписей. 9 хеологических технологий ИИМК РАН Е.Ю.Медникову и А.Н.Егорькова, помощью и консультациями которых я постоянно пользовался в процессе работы. Е.Ю.Медникова, по моей просьбе, выполнила ряд анализов фресковых грунтов и любезно предоставила в пользование данные еще не опубликованных анализов. Написание диссертации было бы невозможно без содействия администраций музеев и архивов и их хранителей: С.Н.Вахтанова, М.Е.Родиной, Т.П.Тимофеевой, Н.В.Нестеровой и М.Н.Волковой во Влади-миро-Суздальском музее-заповеднике, Л.А.Михайловой в музее-заповеднике «Ростовский Кремль», О.В.Жегуровой в Новгородском музее-заповеднике, Л.А.Корнюковой в ГИМ'е, Р.В.Васильевой, Т.ПИвановой и Н.А.Беловой в Рукописном архиве и Г.В.Длужневской в фотоархиве ИИМК, Т.И.Кафта-новой и других сотрудников Отдела рукописей ГТГ, В.П.Потемкиной в ар- о хиве ВХНРЦ им.академика Грабаря, С.Р.Долговой в РГАДА , З.Г.Осиповой и Л.А.Лашмановой в ГАВО, наконец, И.М.Умаровой и других сотрудников Научно-отраслевого архива ИА РАН. Выражаю мою признательность К.Цу-керману, зам.директора Centre d'histoire et civilisation de Byzance (College de France), чья любезность, равно как и стипендия Французского правительства позволили мне посвятить два месяца занятиям в Bibliotheque byzantine при Коллеж де Франс; благодарю также заведующую этой гостеприимной библиотеки Mme C.Piganiol. Спешу, наконец, выразить свою признательность консультировавшим меня художнику-реставратору А.П.Некрасову, Mme T.Velmans, Т.П.Тимофеевой, А.А.Песковой, О.С.Поповой, Т.В.Рождественской, Т.АЛуковой, И.А.Шалиной, В.П.Глазову, Б.Н.Дудочкину, А.В.Карпову, Ю.А.Пятницкому и Б.Г.Васильеву, чей пример в изучении архелогиче-ских фрагментов фресок оказался столь заразителен. 7 Известно, что еще в конце 60-х гг. В. А.Плугин готовил капитальную публикацию данных росписей, но издание не состоялось. 8 Поиски в этом архиве, к сожалению, оказались безрезультатны. Так, в «офицерских описях» 1760-х гг. «Борисоглебскаго Монастыря Суздальскаго Уезда», «Рождественскаго Ка-тедрал ь наго Монастыря Г.Владимира» и «Спасо Преображенскаго Монастыря Г.Владимира» (ф.280, оп.З, ед.хр.58,488, 518) нет никаких упоминаний о стенном письме. 10 ГЛАВА 1. Ранние стенные росписи Северо-Восточной Руси. История открытий, изучения, реставраций и утрат (XIX-XX вв.)1 Изучение живописи римских катакомб началось еще в XVI в. Технология помпеянских росписей была предметом научного интереса уже в начале века девятнадцатого2. Всего несколькими десятилетиями позже настал черед настенных росписей зрелого Средневековья: научное их окрытие происходит в России и Западной Европе почти синхронно, в пору первого расцвета церковной археологии и осознания художественной ценности наследия «варварских веков» в 20-х - 50-х гг. XIX в. Так, во Франции, стране первой создавшей государственную централизованную систему охраны памятников (Commition des Monuments Historiques), зарождение интереса к романским росписям принято связывать с открытием в 1835 г. инспектором исторических памятников Проспером Мериме знаменитых фресок Сен-Савен-сюр-Гартан, хотя широкая деятельность по выявлению, охране и копированию росписей развернулась лишь в 40-х гг., а первые упоминания в отчетах других инспекторов датируются еще концом 1820-х3. Как и в России, большинство древних росписей в европейских церквях скрывалось под слоями побелок и более поздней живописи, а то и под толстым слоем штукатурки. Однако с целью обнаружения и изучения церковных росписей европейские медиевисты начиная с 30-х гг. XIX в. отправляются не только по дорогам своих провинций, но и в только что освободившуюся Грецию, на 1 Ограниченное число печатных публикаций по теме нашей работы, связь большинства из них, а также многочисленных архивных материалов с реставрационными раскрытиями и архитектурно-археологическими раскопками побуждают нас к изложению историографии вопроса в рамках очерка истории изучения и реставрации монументальных росписей Северо-Восточной Руси ХП-ХШ столетий. 2 Чернышев Н.М. Искусство фрески в Древней Руси. Материалы к изучению древнерусских фресок. М, 1954. С.25. 3 «De fresques en aquarelle». Releves d'artistes sur la peinture murale romane. Catalogue d'exposition. 1994. P.19-24,42-87. 11 Афон, и, разумеется, в Стамбул4. Художники и историки искусства открывают для себя великолепные византийские мозаики, правда, пока главным образом на территории Италии. В России первым сочинением, сообщившим сразу о нескольких древних русских стенописях, был «Список русским памятникам» Петра Кеппе-на5. Автору были известны алтарные мозаики Софии Киевской (уже, впрочем, отмеченные в «Истории» Карамзина ), алтарные мозаики Михайловской Златоверхой церкви, орнаментальные «стенные мозаики» в алтаре Софии Новгородской, живопись в Старо-Ладожской Георгиевской церкви (расчищенная еще около 1780 г.7), в церкви Спаса близ Полоцка, в церкви упраздненного Болотова монастыря и, наконец, в церкви Рождества Богородицы в Городне, где П.И.Кеппен «открыл опись под обелью», а также «изображения князей и святителей на лестнице Архиерейского дома в Новгороде»8 и «русские» фрески в Кракове. Археология оставалась еще во многом отраслью филологии, сам П.И.Кеппен был членом археографического Ру-мянцевского кружка, поэтому неудивительно, что все перечисленные росписи рассматривались им, в первую очередь, как памятники палеографии. Еще до Кеппена, в 1809-1810 гг., киевские мозаики и фрески староладожской церкви рассматривали и даже зарисовали участники «археологического путешествия» во главе с историком и археографом К.М.Бороздиным9. 4 Manuel d'iconographie chretienne grecque et latine avec une introduction et des notes par M. Didron. Traduit du manuscrit byzantin "Le guide de la peinture" par le Dr.Paul Durand. Paris, 1845; Alt-christliche Baudenkmale von Constantinopel vom V. bis ХП. Jahihundert auf Befehl Seiner Majestat des Konigs aufgenommen und historisch erlautert von W.Salzenberg. Berlin, 1854. 5 Список русским памятникам, служащим к составлению истории художеств и отечест-веннной палеографии, собранным и объясненным Петром Кеппеном. Напечатан иждивением Его Сиятельства графа Федора Андреевича Толстова. Москва, 1822. 6 Карамзин Н.М. История Государства Российскаго. Т.П. СПб., 1816. С.39. См. также: Вздорнов, 1986. С.22. 7 Материалы для статистики Российской империи. Т.П. СПб., 1841. Отд.! С.63. 8 Т.е. на лестнице Владычной (Грановитой) палаты. 9 Отчет экспедиции, исполненный в одном экземпляре (четыре больших альбома), поступил в Императорскую Публичную библиотеку. — Поленов Д.В. Описание Бороздинского 12 Переживая общий с Европой подъем национально-церковных и консервативных настроений и отход от ценностей Века Просвещения и либерального христианства, посленаполеоновская и, в особенности, николаевская России переживала его, так сказать, на свой государственно-самодержавный лад. Печально знаменитая уваровская формула «самодержавие, православие, народность», хотя и вдохновленная европейским неоконсерватизмом, была все же специфически российской идеологемой. Точно также, русская специфика проявлялась и в личном заинтересованном внимании к первым расчисткам и «реставрациям» древней церковной живописи со стороны государя императора Николая Павловича. Хотя покровительство изящным искусствам вообще было одной из черт царствования сего государя, все дела, касавшиеся отечественных древлеправославных святынь, имели в его глазах и в глазах окружения особое государственное значение. Именно по инициативе посетившего в октябре 1834 г. губернский город Владимир императора Николая I, в 1837-1844 гг. был приведен «в первобытный вид» (как известно, весьма неудачно!) белокаменный Дмитриевский собор — памятник строительной деятельности великого князя Всеволода Юрьевича (ум. в 1212 г.). Внимание, оказанное собору было, разумеется, связано с его фасадными «иероглифами», но может быть еще и с тем, что со времен великих князей и московских государей собор числился придворным. Именно с этой первой в отечественной практике сознательной архитектурной реставрацией связано по сути первое и непревзойденное до сих пор открытие в области древнерусской монументальной живописи. В 1843 г. Святейший Синод получил рапорт архиепископа Владимирского и Суздальского Парфения об обнаружении в Дмитриевском соборе «на первобытной штукатурке в сводах под хорами изображения древнего греческаго письма». Тем же рапортом преосвященный испрашивал у Синода дозволения испра- собрания рисунков и его археологическому путешествию по России, с гг.Ермолаевым и Ивановым, в 1809-1810 годах // Труды 1-го AC, I. C.62-71 (приложения); Вздорное, 1986. 13 вить некоторые, испорченные «при наложении на них прежней, снятой ныне штукатурки», места и дополнить в зените среднего свода изображение неба, «применяясь к остатку оного над головами». Руководствуясь действовавшими к тому времени установлениями, владимирский архиепископ дал распоряжение «нанявшемуся для написания в иконостасе икон и расписания стен собора живописцу села Палех крестьянину Сафонову снять с найденных изображений точныя копии, которыя, по сличении с оригиналами и установлении их точности», он и препровождал в Синод10. Рассмотрев рапорт Парфения в 1843 г., Синод постановил «сохранить случайно открывшуюся во Владимирском Дмитриевском соборе на стенах и сводах под штукатуркою живопись с тем, чтобы исследовано было в точности, к какому времени оная может быть отнесена»11. О деле было доложено государю, который «пожелал командировать на место специалиста художника, вложив на него не только определение подлинности открытой живописи, но и в «случае возможности» восстановление ее с приглашением для этой цели «надежных живописцев», а также для представления сметы «потребных на сей предмет издержек». Докладывавший государю князь Волконский направил во Владимир уже известного к тому времени художника-археолога, питомца Императорской Академии Художеств и ее Президента А.Н.Оленина, Федора Григорьевича Солнцева (1801-1892) . (Еще за восемь лет до того Солнцев, по поручению Оленина, снимал во Владимире план и фасады Дмитриевского собора, накануне его реставрации.) Вновь прибыв в город на Клязьме в мае 1844 г., Ф.Г.Солнцев нашел, что живопись относится к XII в. и, несомненно, представляет сцену Страшного суда. Сочтя вполне возможным исправить ее в «прежнем древнем вкусе», художник доверил эту задачу «избранному Парфением живописцу села Палеха крестьянину госпо- С.21. 10 РГИА, ф.796, оп.121, д.547. Л.357; Сычев, 1959. С.148. В публикации КПСычева рапорт ошибочно датирован 1840 г. 11 Ф.796, оп.121, ед.хр.547. Л36. 14 дина Бутурлина Михаилу Львову Сафонову», предварительно сделав «к собранию археологических рисунков (с этой живописи) надлежащие копии»1 . Софонов окончил работу 27 июля, ровно месяц спустя после отбытия Солнцева из Владимира14. Увы, без особой на то надобности, фрески были достаточно грубо прописаны и дополнены темперой. Как видно по фотографиям XIX в., М.Л.Софонов, в первую очередь, переписал фоны и усилил все описи и пробела, вследствие чего живопись стала намного графичнее и мертвее . О реставрации собора и об открытии фресок писали газеты16. Однако подлинным событием стало появление в Москве зимой 1849-1850 гг. книги графа Сергея Григорьевича Строганова (1794-1882) «Дмитриевский собор во Владимире на Клязьме». Издание следовало уже устоявшемуся в европейской науке типу монографической публикации памятника, но для памятников русского зодчества надолго осталось единственным и образцовым17. 12 Там же. Л.41-42; Сычев, 1959. С.148. 13 Речь идет о собрании, создавашемся Ф.Г.Солнцевым на протяжении десятилетий и насчитывающем в итоге порядка 5 тысяч акварельных зарисовок. Лишь малая их часть воспроизведена литографическим способом в 6-ти томах «Древностей Российскаго государства» (1849-1853). Солнцевские копии фресок Дмитриевского собора, как и рисунки Со-фонова, не разысканы. 14 Ф.796, оп.121, д.457, 1840. Л.43-44, 52-55; Сычев, 1959. С.148-149. Справедливости ради надобно заметить, что сам невольный виновник злоключений Дмитриевского собора государь Николай Павлович разделял, скорее, просвещенный, так сказать английский, подход к реставрации, о чем свидетельствует эпизод из истории реставрации фресок Кие-во-Софийского собора, сообщаемый В.А.Прохоровым. - См.: Прохоров, 1875. С.8-9, 19 Первое воспроизведение в реставрированном виде: Памятники древняго русскаго зодчества снятые с натуры и представленные в планах, фасадах, разрезах, с замечательнейшими деталями украшений, каменной высечки и живописи. По Высочайшему повелению составлены и изданы при Московском дворцовом архитектурном училище под руководством директора профессора архитектуры ИМПЕРАТОРСКОЙ Академии Художеств Федора Рихтера. М., 1850. Табл.VII (см. также издание 1851 г., тетрадь I). 16 Краткие сведения о Дмитриевском Соборе // Прибавление к ВГВ. № 16. Суббота, 15 апреля 1844 года. С.63-64. Заметка, с большой точностью характеризующая значение найденных «фресков». Часто ошибочно приписывается В.И.Доброхотову (о нем см. ниже). Настоящий автор - владимирский журналист, общественный деятель и краевед К.Н.Тихонравов (1822-1879). -Смирнов, 1898. С.161. 17 Для самого Дмитриевского собора опыт был повторен (почти в том же формате) лишь НО лет спустя: Казаринова В.И. Архитектура Дмитриевского собора во Владимире. Под ред. Н.Н.Воронина. (Памятники русской архитектуры. Обмеры и исследования.) М., 1959. Еще через 10-15 лет атлас Казариновой дополнили два фотоальбома издательства «Аврора»: Дмитриевский собор. Архитектура и скульптура Дмитриевского собора во Владими- 15 Наряду с четырнадцатью страницами текста атлас графа Строганова включил двадцать три таблицы литографированных чертежей, рисунков и акварелей, частью скопированных, а частью исполненных с натуры учителем рисования губернской гимназии Ф.Дмитриевым - как его аттестовал сам автор, «молодым художником, известным уже во Владимире всем любителям древностей и другими прекрасными произведениями своего карандаша». Находящиеся в числе таблиц снимки росписей обеих сводов, при всех искажениях в передаче деталей и красок (особенно лиц), искажениях, несомненно, усиленных литографированием, прекрасно документируют состояние 1Я только что открытых, но еще не подвергнутых реставрации фресок . Несмотря на замечание Строганова о том, что «все достоинство» его издания «состоит в отчетливых, верно снятых с натуры рисунках Г.Дмитриева», предпосланный рисункам текст не менее ценен - прежде всего, редкой для своего времени яркостью и строгостью научных суждений, предвосхитивших основные выводы последующих поколений ученых относительно природы архитектуры, белокаменной резьбы и росписей Дмитриевской церкви. С.Г.Строганов первым, основываясь на косвенных летописных данных, предложил датировать собор между 1194 и 1197 гг. Решительно отвергая мнение «некоторых любителей старины» об авторстве византийских зодчих в пользу ломбардских мастеров, он соглашался с мнением этих же любителей о принадлежности фресок «Византийским художникам, которые могли быть современны соорудителям самого храма». Невозможность «признать фрески Дмитриевскаго собора произведением русских мастеров» (как пола- ре. Текст Г.Вагнера. (Публикация одного памятника, 4). Л, 1969; Фрески Дмитриевского собора. Выдающийся памятник монументальной живописи древнего Владимира. Текст В.Плугина. (Публикация одного памятника, 9). Л., 1974. 18 Можно было бы предположить, что акварели Ф.Дмитриева повторяют оригинальные снимки Ф.Г.Солнцева, хотя, в отличие от общего вида собора, указаний на копирование подписи под ними не содержат. Т.П.Тимофеева, специально изучавшая личность и наследие Ф.Дмитриева, свидетельствует об отсутствии данных о копировании художником фресок. Сравнительный анализ состояния фресок на момент их открытия и на сегодняшний день не приводится в этой работе лишь по недостатку места. 16 гали иные знатоки, начала XV в.), ученый аргументировал «некоторыми подробностями», как то: «неупотребительное в надписях Русских икон и встречающееся только на самых древних изображениях» слово агюсъ, византийского начертания «кресты на державах Ангелов» и «крест на посохе Св.Петра», но более всего - стилистическими доводами19. Учитывая, что «опытные палеологи относят русские надписи к XIV веку», С.Г.Строганов допускал, что стенопись «могла быть исправлена в конце XIV или начале XV века», косвенно указывая, впрочем, на отсутствие следов серьезной переписки. Касаясь росписи среднего свода, граф в нескольких словах аттестовал состояние ее сохранности на момент расчистки, а его фраза о том, что при отбитии штукатурки «оказалась под ней в некоторых местах стенная живопись, лучше сохранившаяся на парусах сводов под хорами у Западной стены»20 -наводит на мысль о существовании еще в 1843-1844 гг. неких небольших фрагментов помимо известных нам сцен «Страшного суда». В 1849 г., т.е. немногим ранее издания графа Строганова, увидело свет сочинение одного из пионеров владимирской журналистики, Василия Ивановича Доброхотова (1814-1857), «Памятники древности во Владимире Кля-земском» — первый историко-художественный путеводитель, посвященный исключительно Дмитриевскому и кафедральному Успенскому соборам. С.Г.Строганов, ссылаясь на мнение Доброхотова о принадлежности дмитри-евских фресок византийским художникам XII в., не преминул обратить «внимание любителей древности на это сочинение, содержащее много любопытных сведений» . В числе последних - первое печатное упоминание о 19 Строганов, 1849. С. 13. «При настоящем состоянии нашей археологии мы лишены возможности сравнивать эти фрески с памятниками древней Новгородской и Московской стенописи...» С.Г.Строганову приходится ссылаться на «уцелевшия Новгородския иконы ХШ и XIV веков», достаточно далекие по письму «от первообразов Греческих». 20 Там же. СП. 21 Строганов, 1849. С.16, прим.24. Хвалебную, хотя и не лишенную критических замечаний рецензию поместил в «Москвитянине» (1849, чУ, № 18, кн2, отдЛУ. С.15-23) МГШогодин. «Несомненно, - замечает по поводу его критики владимирский библиофил А.В.Смирнов, -Василий Иванович не гонялся за точностью, писал иногда по первому попавшемуся под 17 фресках Успенского собора, открытие которых принято датировать десятью годами позже. «Только своды двух арок расписаны - большой средней (впрочем и бока этой арки расписаны) и ближней к ней небольшой арки, под которой сохранилась еще часть старинной стенописи, работы, как полагает академик Солнцев..., художников Даниила иконника и Рублева, росгшсав-пгих стены Успенского храма в начале XV столетия. Фрески изображают Праотцев Авраама, Исаака и Иакова, седящих в райском саду; позади Авраама видно еще несколько лиц. Они написаны, без сомнения, по образцу фресков Собора Дмитриевскаго и как утверждает г.Солнцев, в XII веке»22. Из примечания к этому отчасти двусмысленному пассажу явствует, что академик Солнцев «обозревал Успенский собор» летом 1843 г. «Стены Успен-скаго собора, кроме стен главнаго алтаря, все забелены. Рассказывают, что при отбелении стен иногда обнаруживается в некоторых местах древняя живопись. Так, - с надеждой резюмировал Доброхотов, - случайное открытие части древних фресок Киево-Софийскаго собора, было причиною полнаго открытия и возобновления их» . руки источнику. Как бы то ни было, «Памятники древности» сослужили свою службу и для Доброхотова: местное начальство обрело в нем историка и археолога и назначило редактором, а посетившие Владимир в 1850 г. Великие Князья Николай и Михаил Николаевичи, за поднесением Им экземпляров этого сочинения, изъявили автору личную благодарность и пожаловали ему бриллиантовый перстень». - Смирнов, 1898. С.29-30. 22 Доброхотов, 1849. С.49-50. 23 Там же. С.49, прим. 15. «Рецензент, - откликался на этот пассаж М.П.Погодин, - сам был недавно в Владимире и может засвидетельствовать, что описание сделано верно. Мел -лютейший враг нашей археологии: так густо покрывает он внешность и внутренность наших древних зданий, что делает их совершенно похожими на выстроенные накануне. Я уверен, - продолжал Погодин, - что стены Успенскаго собора во Владимире скрывают на себе древнюю иконопись, под несколькими слоями известки, точно как стены Собора Дмитриевскаго и Софийскаго Киевскаго. Мы смело можем надеяться, что найдем много еще памятников древней стенописи: в Суздале, Ростове, Чернигове, Боголюбове и проч. -Г.Солнцев возстановляет, говорят, успешно стенопись Киевскую. Мы слышали от путешественников, что превосходные опыты сделал еще какой-то Французский художник, при открытии фресков на стенах Св.Софии в Константинополе. Любопытно было бы познакомиться с его процедурою, основанною на химических наследованиях. Много палимпсестов пропало, прежде нежели Анжело Майо нашел свой секрет. Стены те же палимпсесты, только не бумажные, а каменные». - «Москвитянин», 1849, ч.У, № 18, кн.2,

Список литературы

Цена, в рублях: (при оплате в другой валюте, пересчет по курсу центрального банка на день оплаты)	1425

Скачать бесплатно	25174.doc

Найти готовую работу

ЗАКАЗАТЬ

Обратная связь:

Связаться

Вход для партнеров

Регистрация

Восстановить доступ

Материал для курсовых и дипломных работ

15.04.24 Задачи, условия и этапы организации экспериментальной работы

15.04.24 Критерии качества преподавания

15.04.24 Категория нормы в обучающей деятельности

Архив материала для курсовых и дипломных работ

Ссылки:

Счетчики:

© 2006-2022. Все права защищены.
Выполнение уникальных качественных работ - от эссе и реферата до диссертации. Заказ готовых, сдававшихся ранее работ.